– Кушать подано! – кричит Хума. – Жук ползёт!
Летучая мышь пикирует к земле и останавливается напротив сухой ветки, валяющейся в стороне. Подхожу туда же и мы вдвоём смотрим на очень странного вида жука, который ползёт в небольшой канавке среди потрескавшейся земли.
– Хочешь это съесть? – спрашиваю.
– Еда! Жук!
– Не уверен, что эта штука съедобная.
Перед нами единственная живая тварь в округе и выглядит она соответствующе: передвигается на восьми кривых лапах, вся какая-то вздувшаяся, цветастая, с небольшими жвалами и глазами на подвижных отростках, как у слизня. На вид – очень ядовитая.
– Тебе нельзя это есть, – говорю.
– Паскуда! – отвечает Хума.
Она и сама прекрасно умеет определять, где подходящая еда, а где нет: это умение заложено у неё от природы, иначе её род просто не выжил бы в дикой природе.
Двигаемся дальше, всматриваясь в окружающую местность и всё чаще замечаем тут и там то птицу, превратившуюся непонятно во что, то змею с несколькими глазами. Живых существ вокруг Варзода корёжит. Каруту ещё повезло, что он оказался достаточно далеко, иначе жители стали бы такими же уродами, как здешние животные.
Достаю из мешка кусок вяленого скорпионьего мяса, протягиваю Хуме, но она недовольно отталкивает его в сторону. Летучая мышь ест только свежую пищу и отказывается воспринимать любую другую.
Приближаемся к Варзоду.
Самой деревни не видно, но в этом месте тучи висят настолько низко, что кажется, их можно коснуться рукой, если подпрыгнуть достаточно высоко. Даже поднимаю самого себя в воздух и подлетаю метров на двадцать. До туч ещё далеко – они лишь кажутся близкими.
Солнечные лучи в этом месте едва пробиваются через облака, поэтому земля погружена во мрак. Путь от Карута занял около пяти часов, когда я выхожу к самому тёмному месту в этой части мира.
– Как вы там? – спрашиваю в пустоту, вспоминая спящих друзей.
Не обглодал ли их джагаг до костей, воспользовавшись ситуацией. Не поднялась ли у них температура из-за мокрой одежды. Как бы не отморозили спины, если вдруг кто из них скатился с подстилки и лёг на голую землю. Шестьсот человек и все абсолютно беззащитны.
В глубокой задумчивости я огибаю одну из скал и вижу Варзод...
– Жесть! – вырывается.
Когда я выходил из Карута, то подумал, что Варзод – ещё одна деревня, поскольку только их я и встречал в этой части мира. Но Варзод – не деревня. Передо мной высится огромная крепость, высеченная в одной из скал. Чёрная, гигантская, окружённая высокими стенами. И она вся светится от обилия факелов, горящих бирюзовым цветом. Молнии время от времени бьют в торчащие над ней пики.
Даже не думал, что неподалёку от нас может существовать нечто подобное! Это совсем другой уровень. Все окружающие поселения, вдруг, показались маленькими и незначительными, а наши дрязги – детской игрой.
И именно над крепостью – самые чёрные тучи. Это она удерживала облака на месте всё это время. Когда-то давно Зулла назвала это место мёртвыми землями, которые они всегда обходили стороной, беря южнее. Но она не сказала, что тут находится чёртова крепость! Кажется, никто из жителей окружающих деревень не решился отправиться так далеко в сердце этого проклятого места, чтобы узнать, что здесь находится.
– Жесть! – отвечает Хума моим голосом.
Летучая мышь поддерживает меня в моём удивлении. Такая гигантская постройка, светящаяся в искусственной ночи, может поразить даже существо, не знакомое с трудностями её сооружения.
Но крепость – не единственное удивительное явление.
Огромное открытое пространство перед крепостью оказалось усеяно... людьми, но какими-то странными. Тысячи человек сидят, ходят, ползают, двигаются точно так же, как это делали люди в Каруте. Очень медленно, неактивно.
– Какого чёрта здесь происходит?
Двигаюсь вперёд, в сторону человека, который волочёт по земле какой-то предмет в сотне метров от меня. Он едва переставляет ноги и перемещается на один метр раз в три секунды. Из-за окружающего сумрака я могу разглядеть лишь его силуэт.
– Эй! – кричу. – Простите!
Человек останавливается и очень медленно поворачивается в мою сторону. Некоторое время он стоит неподвижно, а затем всё так же неспешно направляется ко мне. Походка у него тяжёлая, грузная, словно ему очень сложно перемещать собственный вес, хотя телосложение совсем не крупное.
– Я пришёл, чтобы кое-что узнать! – кричу издали.
Совсем не хочется, чтобы этот человек подходил ко мне слишком близко. Что-то неестественное есть в его манере двигаться.
– Я ищу человека, который в этой крепости самый главный!
Незнакомец медленно приближается и по мере его шагов я всё больше различаю его очертания. Старая, потрёпаная одежда, лохмотьями свисающая по всему телу. Развалившиеся ботинки. Ржавый меч, скребущий по земле. А голова... самая обыкновенная, за исключением одной маленькой детали: отсутствует нижняя челюсть. Верхние зубы переходят в разорванную шею, из которой торчит длинный язык, болтающийся в районе ключиц.
Инстинктивно я пячусь назад, не желая сталкиваться с этим существом.
– С вами всё в порядке? – спрашиваю.
Идиотский вопрос, но тишина затягивалась, а я не хотел ещё дольше оставаться в ней. Что угодно лучше этого ужасного, тягучего молчания.
Чем ближе этот странный человек подходит ко мне, тем быстрее двигается. Теперь я уже не пячусь, а полноценно иду спиной вперёд. Он хоть и выглядит медленным и неповоротливым, но в руках у него оружие и очень не хочется узнать, зачем оно ему нужно. Несколько других людей, подальше, обратили на происходящее внимание и тоже двинулись сюда.
Теперь ко мне приближается сразу несколько человек и все такие же уродливые, как и первый.
– Ладно, – говорю. – Приятно было познакомиться...
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут что-то прилетает мне в бок, жалит огнём. Поднимаю руку и вижу старую, трухлявую стрелу, торчащую чуть выше поясницы. Рана не смертельная, тем более с красной жемчужиной в распоряжении, но очень болезненная. Теперь каждый шаг отдаётся сильной болью, приходится хромать, чтобы не заставлять поясницу двигаться.
Оборачиваюсь и вижу в стороне человека, который кладёт уже вторую стрелу на тетиву, а позади него то же самое проделывают другие. Иду прочь, стараясь передвигаться как можно быстрее и при этом не орать от боли.
– Ай, ай, ай...
Стоны вырываются сквозь сжатые зубы. Хума взлетела с моего плеча и теперь кружит над странными людьми с очень агрессивным видом.
– Убирайся! – кричит.
Она пролетает над человеком с мечом и издаёт прямо в него оглушительный крик, который меня самого заставил бы на пару минут потерять ориентацию. Но этому всё равно – он как шёл в мою сторону, так и продолжает.
– Хума, назад! Уходим отсюда!
Ещё одна стрела летит в мою сторону, но я меняю её траекторию лёгким движением пальца. Голубая жемчужина почти не тратит дым на такие предметы.
Хромаю прочь, кривлюсь от боли. Всё новые и новые стрелы летят в мою сторону, отбиваю их голубой жемчужиной. В какой-то момент боль в пояснице становится просто нестерпимой. Шаги замедляются. Стискиваю зубы до такой степени, что они готовы перетереть друг друга в порошок. Напрягаюсь и вырываю из бедра стрелу, однако в руках вижу лишь деревянное древко – наконечник остался внутри.
– Сука...
Передвигаюсь боком обратно, в сторону Карута, пока многочисленные защитники Варзода преследуют меня. Я иду вдвое медленнее обычного человека, они с такой же скоростью. Через несколько минут одна нога начинает шевелиться с запозданием, а от боли я без перерыва матерюсь и проклинаю всё на свете.
Преследователи меня настигают.
– Убирайся! – кричит Хума, летая между мной и остальными людьми. – Убирайся! Убирайся!
Она без перерыва кричит на них, но вся её сила уходит в никуда. Они никак не реагируют на громкие звуки, лишь поворачиваются к ней и тут же теряют интерес, не видя в маленьком существе угрозы.
Уродливые преследователи в оборванной одежде подбираются всё ближе. Как бы я ни старался – убежать не получилось. Теперь остаётся единственный шанс – драться. За мной следуют пять человек с мечами и один с луком. Все до единого такие же вялые, как жители Карута. Разве что вооружены и настроены враждебно.
– Подходите, уроды, – говорю.
Пять человек – ерунда против жёлтой жемчужины.
Жду, пока преследователь без челюсти приблизится на расстояние удара. Он заносит меч над головой, но я замедляю время и наношу быстрый удар по горлу, а затем ещё один, в грудь. Восстанавливаю ход времени, чтобы не тратить ресурс, и с удивлением замечаю, что мои атаки не нанесли ему никаких ощутимых повреждений. Его горло теперь рассечено, но кровь из него не идёт, да и дыру в корпусе он словно не замечает.
Теперь я могу рассмотреть его как следует: кожа сероватого оттенка, длинные, жёлтые ногти, редкие волосы, опускающиеся до плеч. Но самое главное – его грудь проломлена внутрь как раз в том месте, где должно быть сердце.
Чёрт.
Да передо мной мертвец!
То, что я принял за изорванную одежду – сгнившие и заржавевшие части брони. Когда-то это был полный латный доспех, но сейчас он превратился в развалившееся подобие металлического нагрудника. Штаны будто разорвало какое-то животное, одна нога свёрнута и смотрит вбок.
И эта тварь, этот неживой человек поднимает свой кривой меч и опускает мне на голову. Выставляю навстречу оружие, чтобы защититься. Я так долго всматривался в его внешность, что чуть было не пропустил удар. В этом неживом теле оказалось больше силы, чем выглядит со стороны. Наши клинки скрещиваются и я чувствую, как энергия передаётся в кисть, а затем в предплечье. Конечность мгновенно немеет.
Снова активирую жёлтую жемчужину. Раз уж ему нельзя выпустить кишки, то действовать нужно наверняка.
Отрубаю кисть, которой он держит меч. Отрубаю голову – на всякий случай.
– Сдохни, сука, – шепчу.