Услышав это, инженер вскочил с места и радостно воскликнул:
— Чёрт возьми, это прекрасная мысль! Привезти сюда на помощь белых рабочих! Нам больше тогда ничего и не потребуется, мы перестреляем весь этот сброд, всех этих краснокожих до одного.
— Значит, вы согласны со мной?
— Конечно, вы абсолютно правы, мистер Шеттерхенд. Я вам несказанно благодарен и уж постараюсь, чтобы в Рокки-Граунд вас встретили как подобает.
— Гм! А что именно вы собираетесь сделать?
— Как только вы отъедете отсюда, я сразу же отправлю телеграмму, что к ним прибывают Олд Шеттерхенд и Виннету, два самых знаменитых джентльмена на всём Западе.
— Не делайте этого, иначе весь наш план может пойти насмарку. Никто не должен знать, кто мы и чего хотим, потому что это может стать известно и команчам. Вспомните метиса, который пользовался вашим полным доверием.
— Действительно! Тогда я просто сообщу, что прибывают четыре пассажира. Но было бы ужасно, если вы всё же допустили ошибку в своих расчётах.
— Что вы хотите этим сказать?
— А вдруг команчи всё-таки появятся этой ночью, а вас тут не будет!
— Не появятся! Однако я советую вам предпринять всё, что необходимо сделать в таком случае.
— Хорошо, а что вы считаете необходимым?
— Прикажите зажечь костры со всех сторон поселения и выставить караулы. И если, вопреки нашим предположениям, команчи находятся где-то поблизости, то они увидят, что мы начеку, и не осмелятся напасть.
— Да, это, пожалуй, самое верное решение, так я и поступлю.
Инженер удалился, чтобы отправить телеграмму и дать соответствующие распоряжения, и уже вскоре повсюду горело множество костров и весь посёлок был ярко освещён ими. Естественно, что не было и речи о том, чтобы кто-то отправился спать.
В ожидании прибытия паровоза за четырьмя пассажирами, для них и их лошадей был приготовлен просторный товарный вагон, в нём устроили несколько удобных сидений, а когда из Рокки-Граунд пришло сообщение о том, что паровоз отправлен и находится в пути, был приготовлен на прощание крепкий грог. Вскоре паровоз прибыл, к нему прицепили вагон. Виннету, Олд Шеттерхенд и кузены Тимпе попрощались с остающимися, и состав отправился в Рокки-Граунд.
Несмотря на то что пути были проложены ещё только временные, а вокруг царила глубокая ночь, поезд мчался с огромной скоростью. За всё время путешествия нигде по сторонам не промелькнуло ни единого огонька, поскольку вдоль железной дороги между Фирвуд-Кемпом и Рокки-Граунд не было больше ни одного поселения. Горы, долины, прерии и леса то и дело сменяли друг друга, и казалось, что поезд несётся по какому-то бесконечному туннелю. Когда же часа через полтора раздался пронзительный свист паровоза и впереди показались огни станции, четверо пассажиров не скрывали своей радости.
Здесь тоже горели костры, в свете которых были видны несколько зданий. Одно из них, длинное и низкое, с широкими дверями было, по всей вероятности, изнутри разделено на несколько помещений, так как освещена была только часть окон. В дверном проёме, прислонившись к косяку, стоял невысокий, щуплый мужчина, одетый в костюм охотника. Второй мужчина стоял возле самых путей. Когда поезд остановился, он подошёл к вагону, открыл дверь и громко объявил:
— Рокки-Граунд! Выходите, господа! Интересно, для кого это мой коллега из Фирвуд-Кемпа велел организовать среди ночи специальный поезд?
— Сейчас вы всё увидите и узнаете, сэр, — ответил Олд Шеттерхенд. — Я полагаю, вы здешний управляющий?
— Я здешний инженер, сэр. А вы?
— Вы узнаете, как нас зовут, когда мы окажемся в освещённом помещении. У вас найдётся здесь место, где мы могли бы поставить наших лошадей, не опасаясь за них?
— Там поглядим. Но сначала сами выходите из вагона!
Когда пассажиры вышли, он заглянул по очереди в лицо каждому и разочарованно пробурчал:
— Гм! Ни одного знакомого лица! И к тому же с ними ещё и краснокожий! А я-то себе вообразил!
— Вы ожидали, что на этом поезде прибудет кто-то из начальства или какие-нибудь высокопоставленные лица? — рассмеялся Олд Шеттерхенд. — Или акционеры-миллионеры? Не сердитесь, что такие простые люди, как мы, нарушили вам ночной покой. Мы сейчас же отправимся дальше верхом, а вы сможете снова пойти спать.
— Отправитесь дальше верхом? Так вы наверняка какие-нибудь охотники?
— Совершенно верно.
— И мой коллега позволяет себе среди ночи ради каких-то там…
В этот момент в разговор вмешался щуплый мужчина, стоявший до этого в дверном проёме. Он подошёл ближе и сказал:
— Мне тоже интересно, что за люди прибыли к нам среди ночи специальным поездом. Здесь, на Диком Западе… — он не закончил фразу, потому что Олд Шеттерхенд, стоявший к нему спиной, при звуке знакомого голоса быстро обернулся. И маленький человек, увидев его лицо, воскликнул:
— Олд Шеттерхенд! Олд Шеттерхенд!
— Хоббл Фрэнк! — ответил не менее удивлённый Олд Шеттерхенд.
— И Виннету! И Виннету! — продолжал Фрэнк, узнавший теперь и вождя апачей.
— Уф! — ответил индеец. Он произнёс одно только это слово но в нём были выражены все те чувства, которые испытал Виннету от этой неожиданной встречи.
— В самом деле это они! Олд Шеттерхенд и Виннету! — повторил маленький охотник дрожащим от волнения голосом. — Идите скорее, я обниму вас, прижму вас к своему сердцу, господа!
Он обнимал по очереди то одного, то другого, обращаясь при этом к инженеру:
— Посмотрите, мистер инженер, ведь это как раз те самым знаменитые охотники, о которых я рассказывал вам сегодня весь вечер. Я как будто предчувствовал, что вскоре их снова увижу!
Инженер после этих слов повёл себя совсем иначе, чем до сих пор. Он поприветствовал прибывших и вежливо ответил:
— Ну, что вы, мистер Фрэнк! Я знаю этих джентльменов уже давно, правда, только по рассказам. Вы ведь не первый рассказывали мне о них, эти джентльмены, можно сказать без всякого преувеличения, известны на всей территории Штатов. Я побегу сейчас и разбужу своих людей…
— Стоп! — прервал его Олд Шеттерхенд. — Мы бы не хотели привлекать к себе излишнего внимания, немного позже вы узнаете, по какой причине. Мы совсем не собирались здесь задерживаться, но раз уж так неожиданно встретили тут нашего уважаемого Фрэнка, то, конечно же, побудем здесь час-другой, прежде чем продолжим свой путь. Скажите только, есть ли у вас здесь какое-нибудь место, где бы мы могли поставить своих лошадей?
— Эх, мистер Шеттерхенд, ваши лошади будут размещены не хуже людей, я ведь знаю, какие у вас благородные кони! Мы поставим их в этом доме в одной из комнат, а вас я приглашаю быть моими гостями.
Все отправились вслед за ним в длинное здание, стоящее возле путей. В его освещённой части находилось что-то вроде ресторанчика для жителей Рокки-Граунд. Рядом было ещё одно помещение, в котором обычно хранились разные товары, сейчас оно было свободным, и туда поставили лошадей. Таким образом, они всё время были в непосредственной близости от хозяев и можно было за них не опасаться.
Разместив лошадей, все перешли в ресторанчик. Заспанный бармен поднялся им навстречу. Он не ушёл вечером отдыхать, узнав, что должны прибыть какие-то, по всей вероятности, важные люди, и надеялся, что ему удастся на них кое-что заработать.
Прежде чем сесть за стол, Олд Шеттерхенд решил познакомить Каза и Хаза с Хобблом Фрэнком. Он обратился к последнему по-немецки:
— Дорогой Фрэнк, я с удовольствием хочу представить тебе двух земляков.
— Как это? Неужели они немцы?
— И, кроме того, саксонцы!
— Быть этого не может! Саксонцы! И откуда же они?
— Господин Хазаэль Вениамин Тимпе из Плауэна в Вогтланде.
— Мне очень приятно, правда-правда. А второй господин?
— А второй — это господин Казимир Обадья Тимпе, его кузен из Хофа.
— Из Хофа? Гм! Так-так! Хоф находится в Баварии, так что здесь у нас какое-то недоразумение с географией. Но это роли не играет, поскольку железная дорога от Плауэна до Хофа принадлежит саксонцам. Поэтому и господина Казимира Обадью я могу также считать своим земляком. Только кто из них всё же мой настоящий земляк — этот или тот?
— Оба, дорогой Фрэнк, и тот и другой!
— Оба, говорите? Гм! Трудно в этом так вот сразу разобраться. Но я надеюсь, что больше-то уж нет никаких Тимпе с такими длинными именами.
Кузены уже слышали кое-что о Хоббле Фрэнке, поэтому Каз с улыбкой ответил:
— О, есть очень много разных Тимпе, а именно: Рехабеам Захариас Тимпе, Петрус Михаэль Тимпе, Маркус Абсалом Тимпе, Давид Маккабеус Тимпе, Тобиас Холофернес Тимпе, Нахум Самуэль Тимпе, Иосиф Хабакук Тим…
— О, Боже! Если вы назовёте ещё хотя бы одного Тимпе, мне придётся вас убить в порядке самообороны! Будьте так любезны, напишите в саксонское министерство, чтобы вам поменяли имя на какое-нибудь более лёгкое, потому что иначе с вами невозможно общаться.
— Мы можем поступить проще. Близкие друзья называют нас сокращённо Каз и Хаз вместо Казимир и Хазаэль. Не хотели бы и вы нас так называть?
— Ну, это мне уже больше нравится, считайте и меня своим другом. Присаживайтесь и… о, а это ещё что?
Вопрос был адресован к бармену, который в это время принялся расставлять на столе тарелки с едой и бутылки. Тот молча показал на инженера, который заявил, что почтёт за честь, если джентльмены согласятся разделить с ним трапезу. По американским обычаям было бы неприлично отказываться от такого приглашения. Хоббл Фрэнк и оба кузена с аппетитом приступили к еде, Олд Шеттерхенд ел мало, потягивая из маленькой рюмки вино, а Виннету не пил совсем. Он хорошо знал, что Огненная Вода — самый страшный враг как для индейцев, так, впрочем, и для бледнолицых.
Беседа за едой была по-прежнему оживлённой. Олд Шеттерхенда прежде всего заинтересовали обстоятельства, благодаря которым они встретились с Фрэнком. Тот рассказал:
— Когда я прихожу к вам, чтобы вас навестить, обычно оказывается, что вас нет, что вы уже куда-то умчались. Поэтому, есл