С ума сойти! Всё это время я мог спокойно навещать Мисаки?!
— Вы, наверное, как раз к ней и пришли? Давайте я вас провожу и заодно введу в курс дела.
— Давайте, — повторил я за ним. — А что случилось?
Такэда Сингэн неловко улыбнулся:
— Ничего страшного. Ваша девушка идёт на поправку. Скоро мы перестанем колоть ей снотворное.
При словах «ваша девушка» я невольно покраснел. А вот последние слова вогнали в уныние — значит, Мисаки до сих пор находится под действием медикаментов? Лежит в своей постели, как спящая красавица, и ждёт...
Нет, не своего принца. Так бывает только в наивных сказках, когда картонная героиня беспрекословно делает то, что велит ей рассказчик. В реальной жизни, очнувшись ото сна, красавица первым делом захочет увидеть своих маму и папу, или как в случае с Мисаки — тётку.
Кстати, о маме и папе...
— Родители уже навещали её?
Мы не дошли пары метров до двери в палату Мисаки, как врач остановился:
— А вы не знали? У мисс Ямамото нет родителей. Только бабушка в деревне и тётка в городе. Очень трагичная история.
— Откуда вы...
— Её тётушка оказалась очень словоохотлива. Право слово, я не хотел лезть в личную жизнь пациентки, но при первой же встрече с её родственницей, за каких-то полчаса я услышал очень и очень много.
Я косился то на разговорчивого врача-великана, то на полисмена, которые тоже немного напрягся, ведь мы болтали прямо у него перед носом. Одновременно хотелось то отойти от него подальше, чтобы не мозолить глаза, то остаться, чтобы услышать от врача как можно больше о Мисаки.
— Что случилось с её родителями?
Господин Такэда погрустнел:
— Примерно три года назад они погибли под завалом в пещерах. Ваша девушка не рассказывала об этом?
— Нет.
— Пожалуйста, не говорите ей, что я сообщил вам это! Может выйти очень неудобно.
Я только махнул рукой. Если Мисаки проснётся, это будет последнее, о чём я захочу с ней поговорить. Я не понаслышке знал, что такое — потерять по-настоящему родного человека. Этим человеком для меня был дед, фактически заново воспитавший меня, ленивого разгильдяя, привыкшего жить на всём готовеньком. Именно ему я был обязан всем тем, чего добился в этой жизни. Его мудрость и опыт сделали из меня человека. И я был благодарен ему за это.
— Скажите, Такэда-сан, я могу уже пройти к Мисаки-тян? — спросил я, не имея сил больше ждать возле двери.
— Конечно. Позвольте, я уведомлю об этом господина полицейского, — сказал он, направившись к стражу правопорядка, как вдруг остановился и обернулся. — Только прошу вас ни в коем случае не будить мисс Ямамото!
— Почему?
— Как вы знаете, она пережила страшные потрясения. И её нервная система сейчас очень перенапряжена. Важно, чтобы курс её лечения не прерывался на какие-либо контакты, которые могут заставить её нервничать. Для её же блага.
— Я всё понял.
Если так нужно для её скорейшего выздоровления, то я просто буду сидеть рядом и не издавать ни звука. Если есть возможность помочь хотя бы так, то я сделаю это. Самое главное сейчас, это ни в коем случае не навредить Мисаки.
Наконец врач отвлёк полицейского от чтива. Я наблюдал за их диалогом, и сначала мне казалось, что этот мужчина, Такэда Сингэн, сейчас сам получит отворот-поворот от хмурого полицейского. Уж очень он был каким-то неубедительным. Коп с недоверием смотрел на него снизу вверх. Я даже подумал, что ничего не выйдет, и нас обоих не пропустят.
Но вот полицейский кивнул, и я лицезрел сияющую улыбку на лице врача:
— Заходим, Хироюки-сан. Только, пожалуйста, не шумите.
Кивнув, я вошёл в палату. Здесь всё осталось так же, как и в мой прошлый визит: витиеватые шторы, оставляющие на стене причудливые тени, новый букет цветов. Интересно, их приносит тётка Мисаки, или её знакомый, о котором я не знаю?
Вдруг я ощутил укол ревности!
И сразу же загнал это чувство подальше — не этим сейчас должны быть заняты мои думы...
Я присел рядом с ней, с моей спящей огневолосой принцессой, и мне было уже всё равно, что рядом находился посторонний человек. Лишь ровное медленное дыхание Мисаки волновало мою душу. Её грудь размеренно поднималась и опускалась. Вокруг её постели витал приятный аромат луговых цветов и... флёр её девичьего тела. Который буквально сводил с ума.
И ведь подобного запаха я не ощущал ни от Токугавы, ни от других девушек, с которыми когда-то имел близкие отношения. Будто сейчас я стал вампиром из «сумерек», которого вдруг свёл с ума запах школьницы.
И ладно бы это было сексуальное влечение, так нет же! Это оказалось чем-то другим. Какое-то чувство вселенской тоски и потери, а ещё желание всегда быть рядом с Мисаки. Теперь я уже не сомневался, что влюбился в неё без памяти. И перестал быть ей равным, став наоборот тем, кто мог только преклоняться перед ней...
— Хиро.
Сначала я не обратил внимание, что меня окликнули, но потом голос стал настойчивей и снова выдернул меня из транса:
— Позволь, я расскажу тебе, что таит в себе Мисаки Ямамото?
Услышанное сначала удивило меня, но потом я снова отдался приятным волнам аромата, что заставлял меня буквально страдать от любви к Мисаки. И я наслаждался, упивался своей чистой любовью, не зная даже, будет ли она взаимной или нет.
Что-то тяжёлое опустилось на моё плечо. Я машинально повернул голову, и сначала увидел чёрные когти, сжимавшие предплечье, а потом и рогатую голову с противной кривой физиономией...
ДЕМОН!
Длинный шершавый палец, оканчивающийся острым, как лезвие бритвы, когтем, коснулся моих губ. Озэму негромко зашипел, призывая к тишине.
— Т-ты?!
— Как долго ты будешь валяться и стонать от её силы?
Теперь то я заметил, что каким-то образом очутился на полу! Спешно поднявшись, я попытался заслонить Мисаки от двухметрового исполина, хотя сам понимал, что толку от этого будет мало. Монстр действительно выглядел ужасающе свирепым, поэтому даже хорошо, что навестив меня ночью, он не показал своего лиц... своей морды.
А иначе его страшный лик навсегда поселился бы в моих кошмарах!
— Ч-что здесь происходит? Почему я так странно себя чувствую?
— Ты задал правильный вопрос, Хиро. В этой девушке заключена огромная сила, и она имеет влияние на окружающих её людей.
С каждым днём этот мир открывался мне с разных граней!
— Но почему я раньше не чувствовал этого так сильно?
— Потому что до сего дня её дар спал, лишь иногда касаясь кого-то, кто находился рядом.
Я вспомнил Хэчиро и ту внезапную фанатичную любовь, которой он воспылал к Мисаки. Неужели моя избранница такая же не от мира сего, как и я?
— Постой, Озэму. А куда подевался врач... Такэда... — я уже почти забыл его фамилию из-за того состояния, в котором пребывал.
— Сингэн? Это был я.
— Но как?!
— Ты правильно удивляешься, Хиро. Ведь мы, низшие демоны, не можем менять свой облик, как первородные. Или же не имеем возможности переселять своё сознание в иные тела, заставляя их быть нашими послушными куклами. А та сила, что живёт в этой девушке, может творить настоящие чудеса. Например, ненадолго вернуть демону его потерянный человеческий облик! И это лишь малая часть, что сокрыта в ней.
Я обернулся на мирно спящую Мисаки, не веря своим ушам. Даже будучи во сне, она творила чудеса своим присутствием! Неужели это значит, что...
— Я хочу снова быть человеком, Хироюки, — подтвердил мои мысли Озэму. — И все мои братья тоже этого хотят. Твоя девушка ключ к нашему спасению. Но есть одно «но», которое может перечеркнуть все наши надежды.
— Стигмата, — ответил я за него.
Демон кивнул.
Все стороны конфликта неизменно нацеливали свои копья в сторону дьяволицы, что свободно путешествовала между мирами, захватывая себе в подчинение представительниц прекрасного пола. Она рушила чужие судьбы и преследовала свои, неизвестные другим, интересы. Или же это были интересы правителя Ада... Который, кстати говоря, имел возможность избавить меня от проклятия порталов.
— Я видел, сегодня ты был очень близок с ней.
Поперхнувшись от его слов, я удивлённо уставился на всезнающего демона — он что, следил за мной всё это время?!
— Знай же, Хиро, это существо очень коварно. И очень ревниво, — сказал он серьёзно. Демон указал пальцем на Мисаки. — Если она узнает о девушке, что завладела твоим сердцем, то непременно убьёт её!
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Озэму был прав — Стигмата, это не та женщина, которую можно поматросить и бросить. Впав ей в немилость, проще пустить себе пулю в рот или сброситься из окна, чем ожидать неминуемой расправы. И откручивание моей глупой головы может оказаться ещё весьма милосердной карой...
И ладно бы это, но теперь под удар из-за меня попала Мисаки!
— Что ты предлагаешь?
Демон с хрустом сжал кулаки:
— Ты организуешь нам встречу, Хироюки.
Сначала Ясуо, а теперь и Озэму захотел свести счёты со Стигматой. Смею вас расстроить, дорогие брутальные мужчины — с этой дамочкой вы рискуете потерять не только свои жизни, но и причиндалы. Откусит и не поперхнётся, зуб даю!
Но раз иного пути нет, то пора нам всем уже собираться на мясорубку...
— Стадион Ота. Восемь вечера, — сказал я, понимая, что вскоре стану свидетелем самой эпичной битвы между демонами и людьми.
Глава 23. Арена смерти
До восьми времени было ещё довольно много, поэтому я не спешил расставаться с Мисаки и... Озэму. К тому же демон тоже не торопился покидать палату, а оставлять их наедине я не имел никакого желания. Может попросить его снова перевоплотиться в человека? Так хотя бы будет легче переносить его присутствие.
— Ты можешь сейчас вернуть себе человеческий облик?
— Нет, — лаконично ответил он, с закрытыми глазами сидя в позе лотоса в углу палаты, где на полу рядом с ним лежала аккуратно сложенная одежда врача. — Не сейчас.
Значит придётся терпеть...