Прежде чем спрятать карту, я чисто из любопытства отыскал на ней точку с именем Квиррелла, обретавшуюся в аудитории Защиты от Темных Искусств рядом с компактной группой из нескольких десятков точек, имена которых наползали друг на друга. К сожалению, отметки с именем Реддла рядом не оказалось, но я особо не расстроился, помня, что призраков, школьного полтергейста и им подобные сущности артефакт не отображал. Вдобавок, Том в текущем состоянии пусть и псих, но не полный идиот, а потому наверняка озаботился чарами сокрытия от следящих систем древнего замка.
Вызвав Кричера, я попросил домовика сообщить Трикси, что на время я реквизирую ее ушастого помощника. А пока эльф исполнял поручение, мысленно прикинул план действий. Работать нужно быстро, поскольку если не ловушки, то уж сигнальные чары Альбус точно оставил в пещере с медальоном. Благодаря фениксу директор может пробиться даже через антиаппарационный купол, а единственное, что его может задержать – нежелание потерять лицо перед коллегами из Визенгамота.
- Кричер, сейчас мы с тобой отправимся в ту пещеру, где Темный Лорд прятал свой медальон, - сообщил я вернувшемуся домовику. – Тебе сразу по прибытии будет нужно поставить палатку, которую я тебе выдам, и оперативно переправлять в нее всех инферналов, которых я стану вырубать заклинаниями. Как только нам попадется тело Регулуса, операция завершается. Ты сворачиваешь артефакт и перемещаешься со мной на то дерево, с которого мы наблюдали за единорогами. Помнишь?
- Да, Кричер помнит! – лихорадочно закивал эльф, глаза которого загорелись едва сдерживаемой радостью. – Хозяин Сириус хочет вернуть к жизни своего брата?
- Именно! Проблема в том, что нам могут помешать, поэтому не забывай использовать чары невидимости и отвода глаз. А если в пещере вдруг появятся другие волшебники, не обращай на них внимания, продолжай свою работу и готовься по команде эвакуировать меня в Запретный Лес. У нас будет только одна попытка!
- Кричер все понял! – отозвался преданный домовик.
Положив ладонь на его голову, я передал ушастику свою магию, заполняя резерв, после чего вместе с домовиком спустился в прихожую.
- Сири, ты куда это собрался? – окликнула меня Беллатрикс, стоявшая на пороге кладовой.
- Стой, сука! – донесся из помещения азартный голос Долохова, который, судя по всему, гонял каких-то вредителей.
- Так, нужно кое-что проверить, - уклончиво ответил я. – Не переживай, это займет не больше десятка минут.
Любимая нахмурилась, явно не желая мне верить, но все же кивнула:
- Ладно. Только прошу, будь осторожен!
- Конечно, мое солнышко!
Коротко поцеловав кузину, я дотопал до входной двери и достал из сумки палатку с метлой. Первую вручил Кричеру, на вторую уселся сам и дал команду на старт. Спустя секунду мы оказались в кромешной тьме, различить в которой что-либо было не под силу даже моим чудо-глазкам. Почувствовав холод, я поневоле вспомнил свое давнее путешествие в космической пустоте. Это ощущение вызвало довольно сильный страх, после встречи с боггартом искусно прятавшийся в глубине души, который заставил меня неосознанно, инстинктивно изо всех сил напрячь зрение.
Картинка слегка прояснилась. Я смог увидеть фигуру стоявшего рядом домовика, светящуюся каким-то внутренним сиянием. Также стало возможно различить едва заметное окружающее нас озеро, наполненное мутной сероватой дымкой, прочерченной неровными черными линиями. На дне этого странного водоема скрывались сотни неярких, размытых зеленоватых фигур, отдаленно напоминающих человеческие. Вдали виднелись белесые стены и куполообразный потолок пещеры, рядом парила какая-то грязная оранжевая клякса…
Короче, выходила очень странная и сюрреалистичная обстановка. Отчаянно пытаясь разобраться с тем, что конкретно демонстрировали мои напрягаемые изо всех сил глаза, я вдруг вспомнил о таком полезном заклинании, как «люмос». Предусмотрительно зажмурившись, я взмахнул палочкой. Ослепительно яркий даже сквозь опущенные веки огонек вспыхнул на кончике моего магического концентратора, позволяя нормально оглядеться.
Домовик не сплоховал – мы находились на вершине островка, расположенного в огромном темном гроте посреди подземного озера. В трех шагах от нас возвышался постамент с каменной чашей, тускло поблескивающий в призрачном свете. Стены и потолок пещеры благодаря кварцевым включениям тоже отражали неяркое магическое сияние, преломляя его под причудливыми углами и даря мне понимание, почему в каноне эта пещера называлась Хрустальной.
Памятуя мои указания, Кричер тут же пропал из вида, зато на скалистом пятачке словно сама собой начала разворачиваться походная палатка. Не тратя время на любование местными красотами, я стремительно подлетел к воде. Поверхность озера была абсолютно гладкой, а сама жидкость довольно чистой, из-за чего возникал редкий эффект исчезновения водной поверхности – лишь по замшелым стенам скал можно было определить, где именно пролегает та грань, за которой начинается смертельная ловушка.
Без труда различив в тенях в глубине озера смутные очертания фигур инферналов, терпеливо ждущих своего часа, я ударил по водной глади сапогом. Раз, другой, третий. По поверхности озера пошли волны, но главная реакция последовала под водой. Мертвецы вдруг разом вздрогнули, скинули с себя оцепенение и практически синхронно двинулись навстречу гостям. Отлетев обратно на сушу, я достал из сумки очередной рог единорога и приготовился действовать.
Берег скалистого острова был не слишком крутым, поэтому инферналам не составляло труда выбраться на сушу. Спустя всего десяток секунд свет моего «люмоса» озарил первых «ласточек». Мертвецы выглядели довольно жалко – обнаженные, полуразложившиеся, «радующие» взор выглядывающими из-под гниющей бледной плоти костями и облезшими черепушками. Навскидку им легко можно было дать пару сотен лет, если не больше, и лишь длительное пребывание в спячке позволило этой нежити до сих пор сохранить функциональность. Умели же раньше волшебники накладывать чары!
Отметив мастерство неизвестного создателя пещеры, я дождался, когда первый десяток мертвецов подберется поближе, облегчая работу успевшему закончить с установкой палатки Кричеру, и вырубил их площадным «ступефаем». Для этого мне пришлось использовать рог единорога, поскольку палочка продолжала выступать в роли фонарика - ну не озаботился я заранее проблемой нормального освещения, о чем теперь жалел. Заклинание сработало без накладок и сюрпризов, нейтрализовав лезущих на запах моей магии стражей, хотя и потребовав больше силы. Облетев постамент с чашей, я приласкал «ступефаем» еще шестерых, краем глаза наблюдая за тем, как обездвиженные тела одно за другим поднимаются и влетают в палатку.
Поток инферналов стал гуще. Они вылезали из воды с разных сторон, упрямо пытаясь добраться до нарушителя спокойствия, но все так же после магической затрещины беспомощно падали на мокрые камни. Нарезая круги над островком, я старался своевременно нейтрализовывать мертвецов, заодно облегчая нагрузку для невидимого эльфа - по возможности, перемещая трупы поближе к входу в пространственный карман.
Было бы у меня время на подготовку, я бы заранее изменил рельеф местности или соорудил бы примитивные каменные стены, чтобы собирать подползающие с разных сторон мишени в одном месте, а не вертеться ужом на жердочке, стремясь успеть обработать всех рвущихся к свету «мотыльков», пока те не цапнули Кричера. Ибо отвод глаз – это для волшебников, а инферналы чуяли магию. Иначе почему даже древние мертвецы с пустыми глазницами так уверенно топали в мою сторону?
Продолжая щедро раздавать площадные «ступефаи» и перемещать груды тел «левикорпусом», я радовался вместимости своего резерва. Уверен, обычный маг на моем месте уже свалился бы с магическим истощением, а у меня еще половина объема в запасе! Вот только поток ходячих трупов и не думал ослабевать. Мой верный домовик уже успел переправить в палатку около пары сотен тел, а они все лезли и лезли! Отмечая относительно свеженький вид очередной партии оглушенных инферналов, я гадал, сколько их тут вообще. Озеро довольно большое – в него и пара тысяч спокойно влезет, а вот моя палатка имеет ограниченный объем внутреннего пространства. Еще сотня-другая – и артефакт просто откажется принимать внутрь себя предметы. А Регулуса среди выползших на берег мертвецов я пока не приметил.
Занятый подсчетами, я не переставал разбрасываться мощными заклинаниями. Выпустив из рога очередное, накрывшее группу из полутора десятка зомбарей, удачно подобравшихся к самому входу в палатку, я был ослеплен яркой вспышкой света.
«Да вашу ж мать! Не успели!» - пронеслось в моей голове, пока я мысленно сообщал Кричеру, что отныне он действует самостоятельно.
Сощурившись, я развернулся к постаменту с каменной чашей и увидел огненный вихрь, который спустя мгновение соткался в массивную, облаченную в фиолетовую мантию фигуру, над головой которой парил феникс.
Дамблдор прибыл.
Глава 32. Практик
Ведомый мудростью Хана Соло, всегда стрелявшего первым, я отправил в появившегося директора мощное «редукто» со своей палочки.
Конечно, можно было вежливо поздороваться, попытаться вызвать Альбуса на диалог и всячески потянуть время, позволив Кричеру отыскать тело Рега, однако я не тешил себя напрасными иллюзиями.
Дамблдор все равно не позволит нам уйти без боя, а так хоть фактор внезапности использую.
Но хрен там! Директор наглядно продемонстрировал мне, что является матерым дуэлянтом, на скорость реакции которого перемещение «феникс-экспрессом» абсолютно не повлияло. Не успев даже толком оглядеться, Альбус с какой-то элегантной небрежностью отмахнулся от моей атаки, перенаправив ту в воду, а следующим взмахом палочки послал в меня яркий фиолетовый луч невербального заклинания.
Я не сумел распознать примененное проклятие, но благодаря резкому наклону метлы успел увернуться, одновременно с этим маневром швыряя с помощью рога «бомбарду» под ноги Альбусу. Следом с моей палочки полетела связка «секо» и «круцио». Первое разорвалось с оглушительным грохотом, однако вовремя выставленное «протего» уберегло старика от каменной шрапнели, второе без толку ударилось в его щит, а третье хоть и миновало магический заслон, но видимого результата не принесло - Дамблдор даже не поморщился. Либо у Альбуса имелись мощные амулеты защиты, либо директору обладал железной волей, позволяющей игнорировать боль.