- Заткнись! – рявкнул я, переходя на понятный мужику тон. – Я нашел твое тело в пещере с инферналами и вылечил. Понятия не имею, как ты там оказался, и где твоя палочка. Мое имя – Сириус Блэк, а как тебя зовут?
- Блэк? – удивился волшебник. Наткнувшись взглядом на рог единорога, очень неосмотрительно оставленный мною на столе, байкер цапнул его, направил на меня и прорычал: – Импе… кха!
Ну да, я же не дурак, чтобы безучастно сидеть, пока на меня накладывают непростительное! Едва заметив, что именно схватил пациент, я метнулся вперед и жестко ударил мага костяшками пальцев в горло, травмируя кадык. Схватив кашляющего байкера за кисть, я вывернул ее до хруста, подхватил выпавший из пальцев рог, после чего сам с большим удовольствием бросил подчиняющее заклинание в недоумка. Тот моментально затих, уставившись на меня остекленевшими единорожьими зенками, а я снова ощупал челюсть, проверил языком целостность зубов, поудобнее уселся в кресле и приступил к допросу.
Моего буйного пациента звали Освальд Доннован. Он был американским специалистом широкого профиля – проще говоря, наемником. Прибыл в Англию в середине шестидесятых годов в надежде подзаработать на набирающем силу противостоянии чистокровных и магглорожденных волшебников, грозившем перерасти в большую гражданскую войну. Выполнял, в основном, частные заказы, поступавшие от посредника в Лютном, специализировался на разбоях, кражах и ликвидациях. Последними его делами стали устранения моих родственников - Араминты Блэк и семьи дядюшки Альфарда.
Как и почему он оказался в Кристальной пещере, Доннован не знал. Он помнил, как шел по Лютному и внезапно получил в задницу мощное оглушающее, пробившее защиту на его куртке. Далее шло смутное воспоминание о беседе с каким-то школьником, из которой маг не мог вычленить ни словечка, несмотря на мое недавнее исцеление, удалявшее даже последствия «обливиэйта», а за ним - сразу же падение в черное озеро. Годы бытия инферналом пролетели для Освальда странным сном, наполненным постепенно усиливающейся болью. Очнувшись и услышав мою фамилию, волшебник решил, что его захватил родственник погибших, отреагировав крайне предсказуемо.
Сообразив, что больше ничего интересного не услышу, я совершил оборот и впился в шею ликвидатора. После лечения Доннован мог с большой натяжкой считаться волшебным существом, и я не стал упускать удобный случай усилить мою вторую ипостась. Энергия мага была крайне питательной, на вкус – совсем иной, нежели у феникса. Поглощая ее, я даже глаза закатил от удовольствия, вызванного приятным чувством разливающейся по пушистому телу жаркой волны. Жаль, силы в теле наемника оказалось не так много. Я только успел войти во вкус, как она закончилась, лишь раздразнив меня, но не насытив окончательно.
Разжав пасть, я отправил очередное иссушенное тело к прочему отработанному материалу и прислушался к ощущениям. Тело грима, как и прежде, подчинялось безукоризненно, радуя меня сокрытой в нем мощью. После поглощения измененного мага я не ощутил появления новых умений, не осознал неизведанные области своих возможностей и уж точно не нащупал связь с потусторонним миром. Просто у меня в сознании воцарилась радостная нега и довольство, вызванные пониманием, какой я теперь крутой шерстяной волчара и насколько мощны мои лапищи.
Посидев так пару минут, я с сожалением вздохнул и сменил тело. Можно считать, за своих родных я отомстил. И пусть с теткой Араминтой прошлый Сириус не контактировал, особенно после рассказа Дамблдора о том, как эта чокнутая ведьма пыталась протолкнуть в Визенгамоте закон, разрешающий охоту на магглов, но и ее, и семью дяди мне было жалко. Супруга Альфарда была красавицей, да и дочки вышли на загляденье.
Кто бы мог подумать, что то «случайное нападение вампира», которое авроры толком не расследовали, было всего лишь замаскированной под него ликвидацией неугодных? Не представляю, кто именно отправил Доннована в пещеру, но я бы точно пожал ему руку. А вот заказчику Освальда я с удовольствием пожал бы шею. До хруста костей. Однако наемник общался с ним исключительно с помощью совиной почты, так что никаких концов мне уже не найти.
Отогнав несвоевременные мысли, я прислушался к ощущениям родного тела. В резерве плескалось не так, чтоб слишком много магии. Хотя его уровень постепенно увеличивался – видимо, сила по принципу сообщающихся сосудов перетекала из организма грима в человеческую тушку. Вот только у меня не было желания тратить время на ожидание. Поглядев на бутылки с серебряной кровью, я прикинул все «за» и «против», но решил воздержаться. Эйфория от выпитого стимулятора наверняка помешает концентрации, а рисковать я не имел права. Оставался один выход - снова заняться употреблением «сублимированной пищи».
В который раз забравшись в палатку, я принялся осушать оставшихся инферналов, включая даже тот десяток, который Кричер додумался запихнуть в ванную комнату. И да, в купленной Трэверсом палатке имелась ванная с туалетом, а также четыре небольших гостевых комнаты с мебелью, которые превращали свернутое пространство в номер хорошего отеля. И пусть сейчас этот номер был загажен донельзя, я не уставал поражаться возможностям магии, которые английские волшебники использовали едва ли на полпроцента, словно российские пенсионерки подаренный внуками смартфон.
Отбросив последнюю мумию, я вытер рот рукавом и ощутил себя готовым к подвигу! Сила бурлила внутри, даря мнимое ощущение всемогущества и желание свернуть горы. Самое время оживлять Регулуса! Никаких сомнений, никаких колебаний! Эксперименты доказали верность моих выводов, позволили вычислить оптимальную методику процесса и немного «набить руку». Пришла пора сдать финальный экзамен, подтвердив свою квалификацию целителя!
Осторожно положив тело брата на стол, я трансфигурировал новые шприцы, которые наполнил «жидким серебром» и внезапно осознал, что старые умудрился использовать, не касаясь их руками и не прерывая процесс исцеления. Просто сила из созданного пластика в определенный момент подчинилась моему желанию и влила кровь единорога в тушку пациента. Однако, занятно! Получается, мне доступна невербальная беспалочковая магия? Надо будет проверить на досуге.
Не забыв про частичный оборот, неплохо показавший себя в предыдущей операции, я сосредоточился, положил ладони на грудь и живот Регулуса и приступил к отработанному процессу. Состояние духовной и физической оболочки брата было примерно тем же, что и у Доннована, то есть, в пещеру они угодили где-то в одно время. Если у выпитого братом перед смертью Изумрудного зелья и оказались какие-то побочные эффекты, даже при глубоком воздействии я их обнаружить не смог. Возможно, всю магию этой бурды, как и защиту на куртке наемника, поглотили чары сотворения инфернала.
Преобразование неживой плоти шло в штатном порядке, восстановление души также протекало без эксцессов. Кирпичик за кирпичиком я создавал фундамент чуда, своей уверенностью в успехе делая его нерушимым. Сосредоточенность на процессе лечения не мешала мне отслеживать нужный момент. И вот он наступил. Дрогнула духовная оболочка, напряглись сдерживающие чары на теле, в моем разуме появились ощущения чужой боли.
Форсируя энергетическую накачку, я перешел к финальной стадии, остро чувствуя состояние души брата, ощущая не только ее боль, но также растерянность и недоумение. Почему так – не представляю. Возможно, сила наемника все-таки вывела мои способности на новый уровень. Но сейчас был явно неподходящий момент, чтобы над этим задумываться. Нужно закончить операцию. Без особой спешки, поскольку улетать душа брата никуда не собиралась.
Кровь – есть! Сердце – работает! Стимулятор – введен! Легкие – очищены, причем на это раз без халтуры! Кишечник с желудком тоже. Теперь следует завершить процесс восстановления и поддержать запустившийся из-за силовой накачки механизм направленной эволюции. И силы на него не жалеть! Регулус должен стать первым совершенным магом, началом новой расы, ориентиром для остальных и причиной черной зависти недостойных! Надеждой и опорой обновленного рода Блэк. Моим братом, на которого я всегда смогу положиться. Которому смогу доверять.
Магия хлестала из меня ручьем, впитываясь в тело и душу Регулуса, но я чувствовал – основная стадия оживления завершена, а сейчас идет этап доработки заусенцев напильником. Когда же от моего океана энергии осталась треть, процесс завершился. Вынырнув из ощущений, я взглянул на своего пациента и обомлел. Брат выглядел прекрасно. Здоровая, гладкая и шелковистая кожа, подтянутая фигура крепко сложенного восемнадцатилетнего парня, правильные черты лица с волевым подбородком, излучающие внутренний свет глаза с увеличенной радужкой, по цвету и размеру напоминающей новенькую рублевую монету… и длинные, густые серебряные волосы, очень напоминающие единорожью гриву.
«Перестарался!» - пронеслась в голове мысль.
- Сириус? – удивленно произнес Регулус, не сводя пристального взгляда с моего лица.
- Привет, братишка! – тепло улыбнулся я. – Добро пожаловать обратно в мир живых!
И пусть формально он его не покидал, эта фраза лучше прочих могла подчеркнуть торжественность и значительность момента, перед которым меркли все прочие мои достижения.
Глава 34. Брат
Глядя на растерянную физиономию Регулуса, я чувствовал, как в сознании разливается чистое незамутненное счастье и довольство прекрасно выполненной работой. У меня получилось!
Я совершил то, чего не удавалось сделать ещё ни одному волшебнику этого мира. А впрочем, не стоит быть настолько категоричным!
На этой Земле тоже существует христианство, и основные догматы данной религии совпадают с известным мне вероисповеданием. Пасха и Рождество празднуются и здесь, причем даже волшебниками.
Помнится, при просмотре киносаги я был ужасно недоволен тем, что в каждом фильме около получаса драгоценного хронометража уделялось Рождеству, при том, что Христос в мире Поттерианы на фоне обычных магов смотрелся, мягко скажем, неконкурентоспособно. А казус объяснялся довольно просто. Если магглы почитали Иисуса как сына божьего, отдавшего свою жизнь, чтобы избавить верующую часть человечества от необходимости приносить жертвы Всевышнему, то маги просто знали – был такой волшебник, для своего времени довольно умелый, который смог мягко и почти бескровно реформировать одну из самых влиятельных религий древнего мира. А такое деяние заслуживает искреннего уважения потомков.