Диана проводила глазами это облачко и вдруг поняла, что старик уже много лет ежедневно сидит в одном и том же кресле и курит свою трубку. Интересно, а что в это время делает его жена? Смотрит «Улицу Коронации»[39] или «Катастрофу»[40] по цветному телевизору, который находится в соседней комнате? А что делает сам Гарри, когда курит свою трубку? На полках, которые расположились в алькове под печной трубой, стояли книги. Она смогла прочитать названия: «Шахтеры во время кризиса», «Война и трейд-юнионы в Великобритании» и «Джек Потрошитель и высший свет». Из художественной литературы была видна только «Фатерлянд» Роберта Харриса, которая стояла в ряду других книг, аккуратно поставленных между дубовыми книгодержателями. В подставку для газет, которая стояла возле камина, были засунуты два или три номера «Гардиан»[41]. Никакого радио, телевизора или стереосистемы. После того как газета прочитана, старику совершенно нечего делать. Только слушать тиканье часов и думать.
Фрай почувствовала на себе взгляд старого хозяина, и неожиданно ей показалось, что он читает ее мысли. А вот она его прочитать не могла. Его лицо ничего не выражало. У Дикинсона был вид аристократа, которого унижают и который с достоинством переносит это унижение.
— Гарри, вы упомянули игру… — подсказал Хитченс. У него терпения было меньше, чем у старшего инспектора. Каждый раз, когда он называл старика «Гарри», плечи последнего все больше напрягались. Тэйлби, со своей стороны, вел себя вежливее и терпеливее. Диана любила наблюдать за особенностями своих командиров. Если у нее накопится достаточно материала, она, может быть, сможет с помощью компьютера проанализировать его и вывести идеальный набор черт, необходимых безупречному старшему инспектору, к которым надо стремиться.
— Иногда она что-то приносит мне, — продолжил Дикинсон. — Я сижу на скале, курю трубку и наблюдаю за речкой и птичками. Случается увидеть, как выдра охотится за рыбой. Если сидеть не двигаясь, то она вас не заметит.
Стюарт кивнул. Возможно, он сам был завзятым натуралистом. А вот Фрай мало что знала о дикой природе. В Бирмингеме, кроме голубей и бродячих собак, никакой живности не было.
— И вот, пока я сижу, Джесс приносит мне всякие штуки: палки, камни, а иногда трупы… — рассказывал Гарри.
Тут он замолчал. Впервые Диана увидела, как этот человек непреднамеренно запнулся. Он еще раз обдумал свои последние слова и, казалось, был удивлен, что умудрился произнести их. Потом он пожал плечами.
— Я имею в виду горностаев или дроздов, — объяснил он полицейским. — А один раз она принесла труп белки. Если они сдохли недавно и не слишком сильно разложились, то в Хатерсгейте есть один парень, который кладет их к себе в холодильник.
— Что? — удивился Стюарт.
— Он набивает их, — пояснил Дикинсон. — Всё по закону. У него есть лицензия и все такое.
— Таксидермист, — сообразил инспектор.
Фрай увидела, что Тэйлби нахмурился. Гарри же усиленно запыхтел трубкой, как будто только что одержал хоть и небольшую, но победу.
— Ну а что же случилось сегодня, мистер Дикинсон? — задал Стюарт новый вопрос.
— Ах, сегодня?.. Сегодня Джесс принесла мне кое-что другое. Она отбежала от меня, залезла в заросли папоротника и так далее… Внимания на нее я не обращал, а просто сидел и курил. А потом она вернулась ко мне, держа что-то во рту. Сначала я не мог понять, что это. Ну а потом разобрался, что это кроссовка.
— А вы видели, где собака подобрала ее?
— Я же уже говорил, что нет. Я вообще ее не видел — только забрал у нее кроссовку. И вспомнил про ту, которую вы все, ребята, искали. Про эту девицу из «Вершины». Поэтому я захватил обувь с собой. А моя внучка позвонила вам.
— А вы сами знали Лауру Вернон?
— Думаю, что я знаю всех в этой деревне. Это же не какой-то там Бакстон. Да, я ее видел.
— А когда вы видели ее в последний раз, мистер Дикинсон?
— Ну, этого я не помню…
— Это может быть очень важно.
— М-м-м-м…
— Если у нее была привычка ходить на Целину, туда, где вы обычно прогуливаете свою собаку, то вы наверняка могли ее видеть перед убийством, — заметил старший инспектор.
— Вы и убийцу вполне могли рассмотреть, — добавил Хитченс.
— В этом я сильно сомневаюсь, — ответил Гарри. — Там никого не было.
— Но ведь…
— Еще раз — я никого не видел.
Неожиданно Дикинсон вызывающе взглянул на Пола. Инспектор это заметил и мгновенно ослабил давление.
— Не забывайте, Гарри, мы расследуем дело об убийстве, — сказал он чуть мягче. — И надеемся на ваше сотрудничество.
Старик сжал губы. Его лицо превратилось в «кислую» гримасу, но глаза оставались твердыми и холодными.
— Мне кажется, я уже выполнил свои гражданские обязанности. И должен сказать, ребята, что вы мне уже надоели.
— Хотите казаться крутым? Но мы тоже не в бирюльки играем, Гарри, — снова начал раздражаться Хитченс. — Это не бросание поноски для вашей собаки. Мы занимаемся серьезным делом и требуем, чтобы вы ответили на все наши вопросы.
— А вы видели кого-нибудь еще на Целине, мистер Дикинсон? — мягко спросил Тэйлби.
— Если б видел, — ответил Гарри, — то запомнил бы это. Правда?
— Полная ахинея, — фыркнул инспектор и заерзал на стуле.
— Подождите, Пол, — машинально остановил его Стюарт.
— Хватит. Большего я в своем доме этого не потерплю, — заявил старик. — Вам давно уже пора убраться подальше и заняться чем-нибудь более продуктивным. — Тут он указал мундштуком трубки на Диану и ее блокнот. — И не забудьте вашу секретаршу. А то она пачкает мне стену.
— Констебль Фрай останется, чтобы зафиксировать ваши показания, — возразил Стюарт.
— Тогда ей придется сначала разбудить меня.
Тэйлби и Хитченс встали и распрямились. Старший инспектор выглядел слишком высоким для этой комнаты: дом строили во времена, когда мало кто достигал роста выше шести футов. Наверное, ему пришлось нагибаться в дверях, хотя Диана не обратила на это внимания.
— Возможно, мы побеспокоим вас еще раз, мистер Дикинсон, — предупредил Тэйлби.
— Тогда пришлите вместо себя парнишку.
— Боюсь, что вам придется смириться с присутствием инспектора Хитченса и моим. Мне очень жаль, но вы должны будете сотрудничать с нами в течение всего расследования, и не важно, как долго оно продолжится. Вы уверены, что ничего больше не хотите мне сказать, мистер Дикинсон?
— Только одно, — ответил Гарри.
— Что же именно.
— Катитесь отсюда.
6
Не успели полицейские уехать, как маленький коттедж вновь наполнился людьми. Хелен наблюдала из кухни, как ее родители влетели в заднюю комнату и захлопотали вокруг бабушки и дедушки, как будто те были непослушными детьми, которым одновременно требовался и выговор, и поощрение.
— Боже мой, как вы здесь живете?! — возмущался отец девушки. — И вся эта полиция вокруг вас!.. Что ты натворил, Гарри?
На Эндрю Милнере была рубашка с коротким рукавом веселенькой сине-зеленой расцветки, а вот брюки остались темно-серыми, от костюма, в котором он ходил в офис. От него едва заметно пахло мылом и виски. Хелен не надо было объяснять, что после возвращения с работы и перед ее звонком отец успел принять душ и пропустить первый за вечер стаканчик «Гленморанжа»[42]. На носу у него были очки с пристегивающимися противосолнечными линзами, которые он поднял, как только переступил через порог коттеджа. Теперь они горизонтально торчали на его лбу, выглядя как экстравагантные брови.
Выражение лица Гарри никак не изменилось, когда он взглянул на зятя со своего кресла.
— Думаю, что Хелен уже рассказала вам все, что вам надо знать.
Маргарет Милнер обмахивалась соломенной шляпой. Она была крупной женщиной и плохо переносила жару. Когда ее платье с цветочным рисунком обвивалось вокруг ее колен, по комнате распространялся сильнейший запах дезодоранта.
— Подумать только, труп! Ужасно! — нервничала она. — Ах вы, мои бедняжки…
— Твой отец просто нашел обувь, — сказала Гвен, которой еще не надоела вся эта суета. — Знаешь, одну из этих кроссовок. Полиция говорит, что там же лежит труп девочки, но отец его не видел. Правда, Гарри?
— Это Джесс… — произнес Дикинсон. — Ее нашла Джесс.
— Но ведь там… был там труп или нет? — уставилась Маргарет на своих родителей.
— Так они говорят, — пожал плечами старый хозяин дома.
— Ее забрал молодой полисмен, — пояснила Гвен. — Тот, который появился первым.
— Сынишка, — уточнил Гарри.
— Кто? — не поняла его дочь.
— Сынишка сержанта Купера. Старого полицейского. Вы же наверняка помните тогдашний шум?
— А, понятно. — Маргарет повернулась к дочери: — А ведь ты хорошо знала его в школе, Хелен? Это тот самый? Теперь я вспомнила. Он тебе еще нравился, правильно?
Девушка забеспокоилась, готовая в любой момент скрыться на кухне и приготовить еще чая. Она любила своих родителей так же, как и бабушку с дедушкой, но в присутствии их всех чувствовала себя неуверенно. Ей прекрасно удавалось общаться с каждым из них поодиночке, но когда они все выступали единым фронтом, то между ними вырастала стена непонимания.
— Ну да, ма. Бен Купер, — равнодушно кивнула Хелен.
— Вы всегда так дружили… Правда, он никуда тебя не приглашал, и это с его стороны было безобразием, — заявила миссис Милнер.
— Ма…
— Знаю, знаю, меня это не касается.
— Забудь об этом, ма. Сейчас не время…
— У нас появился труп, — печально заявила Гвен, обращаясь к окружающим, как будто ждала, что кто-то сможет ее успокоить и даже сказать, что ничего этого не произошло.
— И это точно труп дочери Вернонов? — нетерпеливо уточнил Эндрю. Хелен заметила, как усилился легкий шотландский акцент ее отца, когда он произносил звук «р». Это случалось с ним каждый раз, когда он нервничал. — Они это точно подтвердили?