В кузове пикапа, на горе из джутовых мешков, ехала коричнево-белая коза. Она была крепко привязана к заднему борту короткой цепью, так что ей было не добраться до боковых бортов. Время от времени коза поворачивала голову и блеяла на потрясенных этим зрелищем велосипедистов. Неровности дороги заставили самосвал с грузом из каменоломни, который двигался перед пикапом, замедлить скорость. Перед ними проплывали до боли знакомые складки и неровности холмов и странные, непредсказуемые участки пейзажа, в которых скрывалась вся история добычи свинца в этом регионе, начиная с древнейших времен и до наших дней. На одном из полей виднелась череда ям и насыпей, по которым можно было проследить за направлением круто падающей свинцовой жилы.
То тут, то там попадался отдельно стоящий шахтный ствол, окруженный для безопасности изгородью. Много лет назад из одного из таких стволов вытащили два трупа, что привело к раскрытию широко известного убийства.
— Даже со всей своей наукой, — подал голос Гарри, — полицейские все еще ходят по округе со своими вопросами.
— Естественно, — откликнулся Уилфорд.
— Прям как в песне, — заметил Сэм.
— В какой это песне? — удивился Дикинсон.
Били негромко запел скрипучим немузыкальным голосом. Мелодия была известна им всем: «Ol' Man River» из мюзикла «Шоу-пароход»[78].
— И никому ничего не говори, — твердо повторял главную фразу песни Сэм.
Через минуту двое других стариков присоединились к пению, не попадая в ноты и прерывая его взрывами хохота.
Проехав через Бамфорд, Каттс свернул на неухоженный двор и посигналил. Из собачьей будки выбежали две овчарки-полукровки, которые бросились в их сторону на всю длину своих цепей, непрерывно лая и рыча на колеса машины. Из дома вышел мужчина лет сорока, с непричесанными волосами и большой кустистой бородой, и направился в их сторону.
Уилфорд обратился к нему, как к Скрабби[79].
— Так, значит, ты привез молодую козочку? — уточнил тот.
Из кузова пикапа донеслось истерическое блеяние козы. Шум оказался таким громким, что собаки прекратили лаять, онемев от изумления.
— Да вот она тебе сама отвечает! — усмехнулся Каттс.
— Эта дрянь всю дорогу указывала, куда ехать, — пояснил Гарри. — Хуже, чем сидеть в одной машине с женой.
— А собак вы с собой, случайно, не притащили? — поинтересовался Скрабби. — Только они могли так разволновать этих двух.
— Нет, собак нет, — заверил его Уилфорд.
Трое стариков осторожно вылезли из кабины и с треском и поскрипыванием распрямили ноги. Гарри обхватил Сэма рукой и помог ему спуститься со ступеньки, пока тот не смог опереться на свою палку.
— Черт побери, а это что такое? — спросил Били, почувствовав настоявшуюся мускусную вонь, которая стояла во дворе. — Запах такой, как будто кто-то блеванул, а потом поджег свою блевотину.
— А это наш молодой жених, — ответил хозяин двора. — В этом году он вошел в охотку чуть раньше, чем обычно. Думаю, что козочка уже почувствовала его запах.
Из кузова раздавались быстрые чмокающие звуки. Коза махала хвостом с такой скоростью, что выбивала дробь на бортах машины, и так тянула за цепь, что ошейник глубоко впился ей в горло, и она закашлялась. Увидев Уилфорда, бедное животное снова заблеяло.
— И что, ты хочешь спарить их прямо сейчас? А можно посмотреть? — спросил Сэм.
— Конечно, можно, я даже денег с вас не возьму за просмотр, — отозвался хозяин козла.
Коза сама потянула их к невысокой каменной постройке, размером не больше, чем стойло для свиней, к которой с двух сторон примыкал окруженный стеной выгон. Именно там был источник вони. Троица наклонилась, чтобы заглянуть через небольшое отверстие в темноту постройки. Они смогли рассмотреть что-то большое и волосатое, непрерывно двигающееся внутри. Существо стучало копытами в ворота и терлось головой о стену.
— Боже правый, — заметил Сэм, — да у него такие шары — куда там твоим лучшим турнепсам, Уилфорд!
Неожиданно коза забеспокоилась, как будто настроение у нее поменялось и ей захотелось домой.
— Давай, Дженни, — нежно проговорил Каттс.
Вместе с хозяином они впихнули козу на выгон, и Скрабби отодвинул засов на воротах. Все настороженно вздохнули, когда на улице появился хрипящий и дымящийся от страсти козел. Он был в два раза больше козы, с мощной грудной клеткой и плотной, спутавшейся шерстью. На спине у него лежали толстые перекрученные рога, напоминающие корневища дерева, а на позвоночнике шерсть уже успела вытереться, и сквозь нее виднелись куски слоящейся кожи, твердой и морщинистой, как хобот слона. Животные задвигались по кругу, с наслаждением принюхиваясь к задницам друг друга. Верхняя губа козла завернулась и обнажила его голые верхние резцы — больше всего это напоминало улыбку развратника, наслаждающегося ароматом сексуального возбуждения.
Скрабби с любопытством рассматривал Гарри, почесывая бороду и поигрывая куском упаковочного каната, который был обернут вокруг столба, чтобы им можно было завязать ворота.
— Слыхал, что вы тот самый мужик, который нашел девчонку, убитую в вашем районе? — спросил он Дикинсона.
— Ну да, новости у нас разносятся быстро, — подтвердил тот.
— Смешно, правда?
— Да просто обхохочешься, — согласился Гарри.
— Я видел ее фото в газете. Разбить ей голову — это, пожалуй, последнее, что может прийти в голову большинству этих молодых козлов.
— Правда?
— А ты так не думаешь?
— Ей было всего пятнадцать, — сказал Уилфорд, не оглядываясь.
Скрабби не видел его лица, но, видимо, смог о чем-то догадаться по тону его ответа.
— Наверное, так, — произнес он.
Тем временем козел маневрировал на выгоне таким образом, чтобы очутиться у козы за спиной и взгромоздиться на нее, однако та оказалась слишком резвой для него. Она была гораздо легче своего «жениха» и всякий раз, когда он приближался к ней, ускользала от него, поворачивалась к нему мордой, а потом вновь убегала, зазывно помахивая хвостом. Из глубины грудной клетки козла раздавалось низкое рычание, а иногда он стонал, как раненое животное. Он бил в бока Дженни передними копытами, оставляя на них грязные следы, а потом, все больше разочаровываясь, начал прихватывать ее зубами. Его язык вывалился изо рта, и с него капала слюна. Копыта животных разрыхлили землю в загоне, и белая шерсть на их ногах покрылась пылью. Пытаясь оторваться от козла, Дженни споткнулась, упала на колени, но в последний момент смогла подняться и вновь убежать.
— Она совсем не хочет ему помочь, — заметил Скрабби.
— Строит из себя недотрогу, — кивнул Сэм.
— Она совсем молоденькая, — пояснил Уилфорд. — И не понимает, что происходит.
— Могла бы просто стоять не двигаясь! — проворчал хозяин козла.
Затем он нехотя забрался на загородку загона. Козел рыкнул на него, после чего вернулся к козе.
В следующий раз, когда коза была совсем рядом, Скрабби схватил ее за шею и притянул к себе. Он поворачивал ее шею до тех пор, пока она не оказалась зажатой мертвой хваткой, с мордой, повернутой в его сторону, и с глазами, вылезающими из орбит от ужаса. Она тяжело дышала, ее бока ходили ходуном, а ноздри порозовели.
— Иногда так приходится поступать с молодыми козами, — пояснил хозяин козла. — После первого раза они к этому привыкают. А вот этот старина хорошо знает, что от него ждут, — кивнул он на своего питомца.
Козел бросил на него быстрый взгляд, сделал несколько коротких шагов и взлез на молодую козу, сильно впившись передними копытами ей в бока и надавив всем своим весом ей на спину. Скрабби мрачно продолжал сжимать ошейник его «невесты», чтобы она не могла вырваться. Коза застонала и задергалась — дыхание вырывалось из нее короткими толчками. Козел же нашел точку равновесия на ее костлявом крупе и вошел в нее. Ноги Дженни подогнулись, и она стала падать под его тяжестью. Скрабби силой удерживал ее от того, чтобы она не оказалась на земле. Козел вошел в нее еще три раза, а потом закинул голову и сполз на землю. Все было кончено.
Хозяин козла ослабил натяжение ошейника, и коза закашлялась. Ноги у нее дрожали, а с голого участка тела под хвостом стекало белое семя.
В воздухе повисла тишина, прерываемая только болезненным кашлем животного.
— Ей вроде не очень понравилось… — Голос Уилфорда прозвучал странно.
— Да она просто слишком молода, вот и всё, — пожал плечами Скрабби.
— Но в нее-то хоть что-нибудь попало? — засомневался Каттс.
В этот момент Дженни изогнулась, и в землю ударила струя бледно-желтой мочи. Козел понюхал жидкость и стал с удовольствием слизывать ее своим длинным языком. Старики скривились и неловко затоптались на месте.
— Придется немного подождать, пока он восстановит дыхание, — объяснил Скрабби, — а потом дам ему еще одну попытку.
Возвращаясь в Мюрей, три старика молчали. Поездка в Бамфорд несколько выбила их из колеи.
— Будем надеяться, что с нею ничего не случится, — произнес Уилфорд, когда они поднимались по холму из Хоуп Вэлли.
— Мне показалось, что он разбирается в животных, — сказал Сэм.
— Когда они молоды, это всегда тяжело, — заметил Каттс. — А она была совсем невинной…
— Невинной? — переспросил Гарри. — Да она умоляла об этом всю дорогу туда, разве не так?
Остальные неловко кивнули, и Били закашлялся. Было видно, что он измучен поездкой и не хочет больше шутить. Уилфорд угрюмо смотрел сквозь ветровое стекло, пока Дикинсон не заговорил снова. Они как раз миновали перевал, с которого открывался вид уже на их долину.
— Думаю, — произнес Гарри, — что я, пожалуй, расскажу им кое-что из того, что знаю.
Сэм и Уилфорд кивнули еще раз и после этого окончательно замолчали. Никто из них больше не пел.
14
Бен Купер и Диана Фрай, вспотевшие и уставшие, приняли душ и, прежде чем отправиться в Идендейл, решили выпить фруктового сока в баре регбийного клуба. Купер краем глаза увидел квартиру Фрай на Гросвенор-роуд и теперь понимал, почему она так легко согласилась на его приглашение — ведь в этом случае ей не пришлось бы слишком рано возвращаться домой. А ей, помимо всего прочего, хотелось поговорить о работе и обсудить результаты дня.