Пока Бен слышал только эхо отдаленного визга в глубине леса и повторяющийся мимолетный звук, напоминающий царапание гвоздем по стеклу или мелом по доске, который плавно сходил на нет.
— Домовой сыч, — сказал Купер тихо.
— Что? — переспросила Фрай.
— Домовой сыч, — повторил ее спутник.
— Ты о чем это? Мы что, пришли сюда поиграть в индейцев? Ты — большой вождь Домовой Сыч, а я — твоя маленькая скво?
— Я о птице. Ты слышишь?
— Нет.
Оба полицейских прислушались.
— Теперь она улетела, — сообщил Купер.
Было видно, что его напарнице совсем не улыбается бродить по лесу в ночной темноте. Бена такое поведение удивило. Боится темноты? Только не Диана Фрай, не эта крутая тетка!
— Ты что, нервничаешь? — спросил он на всякий случай.
— Конечно, нет! — огрызнулась девушка.
— Естественно, мы можем подождать до завтра, если ты хочешь. Я могу высказать свое предположение на утреннем брифинге, и тогда мы посмотрим, решится ли кто-нибудь его проверить. А сейчас нам за это даже сверхурочных не заплатят. Так что с точки зрения заработка — дело провальное, нет? То есть если посмотреть на него под таким углом.
— Раз уж мы пришли сюда, то давай заканчивать и отправимся домой.
— А с другой стороны, если он действительно там, то вполне может завтра перебраться в другое место…
— Слушай, заткнись, и давай дело делать!
Диана Фрай не любила темноты, поэтому чем дальше они углублялись в лес, тем больше она жалела о том, что у нее нет собственного фонаря, что она сразу же не отказалась от этой затеи и что не осталась, на худой конец, в машине. А вообще-то ей с самого начала не надо было соглашаться на партию в сквош с этим болваном Беном Купером. Ведь она уже тогда знала, что делает ошибку. Ей не надо было позволять себе связываться с ним даже на один вечер. И вот к чему они теперь пришли. К этой идиотской эскападе, из которой девушка не видела никакого выхода.
Купер двигался перед ней с преувеличенной осторожностью, высоко поднимая ноги и внимательно осматриваясь, прежде чем сделать следующий шаг. Луч фонаря он направил в землю, да еще и прикрыл рукой, чтобы его нельзя было заметить со стороны. В какой-то момент мужчина остановился и прислонился к дереву, а когда он распрямился, Фрай увидела, что он покачнулся, как пьяный. Она подхватила его под руку, чтобы помочь, и почувствовала, что его руки висят как плети. Заглянув ему в лицо, Диана увидела, что его щеки ввалились, а веки еле поднимаются.
— Да ты совсем измучен! — охнула она. — Так не пойдет. Нам надо возвращаться.
— Только не сейчас, — ответил Бен. — Со мной все будет в порядке.
Он резко встряхнулся, и они тронулись дальше. Вскоре среди окружающей их темноты стало проступать еще более темное пятно. Купер выключил фонарь и жестом велел напарнице подойти поближе — так, чтобы он мог шептать ей прямо в ухо. Она почувствовала его теплое дыхание на щеке, которая успела замерзнуть в прохладном, ночном воздухе.
— Это хижина, — сообщил ей ее коллега. — Ты подожди меня здесь, а я загляну в боковое окно. И ни звука.
Фрай начала было протестовать, но Бен заставил ее замолчать, после чего осторожно двинулся в направлении хижины. Скоро его фигура растворилась в темноте, а Диана осталась совершенно одна и немедленно почувствовала, как ее лоб покрылся холодным потом. Она выругалась про себя, зная, что за этим последует.
Как только сотрудница полиции осталась одна, темнота стала сжиматься вокруг нее. Она опускалась на девушку со всех сторон, как тяжелое одеяло, прижимаясь к ее телу и захватывая ее в свои теплые, липкие объятья. Под ее тяжестью воздух покинул легкие Дианы — мрак лишил ее возможности двигаться и отнял силу у ее мускулов. Глаза Фрай широко раскрылись, уши отчаянно пытались уловить лесные звуки, и она почувствовала, как затрепетало ее сердце, охваченное хорошо знакомым страхом.
Ночь вокруг нее была полна незнакомых существ, делающих тысячи движений и толчков, которые, казалось, приближались к ней все ближе и ближе, дюйм за дюймом, хорошо ощущаемые, но не имеющие понятного источника. А потом по ее коже побежали мурашки, вызванные воображением. Девушка представила себе, как стоит посреди муравейника и крохотные муравьи тысячами бегают по всему ее телу, забегая в ее интимные отверстия и щекоча ее плоть своими крохотными зубами и усами. Ее тело изгибалось и выкручивалось, а могильный холод пробирал до самых костей.
Она всегда знала, что ее воспоминания все еще слишком сильны и свежи, что они готовы в любой момент броситься на нее из темноты, превратив ее мысли в полную сумятицу и окончательно обездвижив ее тело. В отчаянии Фрай попыталась сосчитать темные образы, которые толпились вокруг нее, — подобия силуэтов подобрались еще ближе, прикоснулись к ее шее своими зубами и перекрыли ей дыхание.
А потом Диане показалось, что в темноте раздался голос. Знакомый хриплый голос, говоривший с малопонятным бирмингемским акцентом.
— Это полицейская, — произнес голос, а затем в темноте послышался издевательский смех. Куда бы девушка ни повернулась, ее окружали все те же угрожающие, пугающие темные колонны.
— Полицейская. Она полицейская…
Свет упал Фрай на лицо и на какое-то время ослепил ее. Она знала, что за этим светом прячется человек, но рассмотреть его глаза было невозможно. Диана автоматически напряглась, ее пальцы сжались в кулаки, первые две косточки на которых выпирали вперед, большие пальцы легли на остальные, а ноги пошевелились, чтобы тверже стоять на земле. Сконцентрируйся, велела она себе. Пусть адреналин попадет в мышцы. Приготовься к удару.
— У тебя все нормально? — услышала она заинтересованный голос с северными гласными. Он был негромким и совсем не угрожающим, так что Фрай медленно расслабила мышцы, возвращаясь к реальности. Она осознала, что находится в лесу, в Дербишире, за сотни миль от Бирмингема. Реальный кошмар остался далеко в прошлом, и только раны в ее сознании были еще слишком свежи и болели, когда их окатывал ледяной ужас воспоминаний.
— С тобой все в порядке, Диана? — Бен так близко наклонился к ней, что теперь их лица разделяли какие-то дюймы. Девушка инстинктивно вытянула руку и дотронулась до него, как ребенок, который ищет любовь и защиту в объятиях матери. Она ощутила его надежность и человеческую теплоту и закрыла глаза, чтобы сохранить ускользающее ощущение любви и нежности. Ощущение чужого тела так близко от ее собственного было незнакомо Диане. Много времени прошло с тех пор, как она хотела, чтобы кто-то обнял и успокоил ее, и целая вечность с тех пор, как кто-то вытирал ей слезы. Которые, она это чувствовала, сейчас собирались в уголках ее глаз.
— Что случилось? — спросил ее коллега.
Фрай забрала у него свою руку, осушила слезы и выпрямилась. Контроль и концентрация — вот и все, что ей необходимо. Она глубоко дышала, чувствуя, как ее легкие наполняются кислородом и как успокаивается ритм ее сердца. Контроль и концентрация.
— Со мной все хорошо, Бен, — сказала она. — Что ты там нашел?
— Он действительно там. Сидит со свечой, и я видел его лицо, которое было повернуто ко мне на три четверти.
— Ты уверен?
— Это точно он.
— И что же мы теперь будем делать?
— Шутишь, что ли? Мы его арестуем.
— Ладно, — вздохнула Фрай. — Давай арестуем.
Купер слегка сжал ее руку.
— Там всего одна дверь, да и та без запора, — рассказал он. — Мы быстро подойдем к нему с обеих сторон и застанем его врасплох. Я зачитаю права, договорились?
— Согласна.
Они подошли к входу в дом, после чего остановились и посмотрели друг на друга. Купер кивнул и распахнул внутрь дверь, которая висела на петлях. В хижину он ворвался первым и отступил вправо, давая место Фрай.
В дальнем конце хижины, склонившись над деревянным столом, сидел молодой человек. В комнате стояли старое кресло и небольшой шкаф, а пол был даже застелен старым вытертым ковром. Но пахло в помещении землей и заплесневелым хлебом.
Бен опустил руку в глубокий боковой карман, чтобы достать удостоверение.
— Ли Шерратт? Я офицер полиции.
Парень медленно, неторопливо повернулся, и только тогда детектив увидел ружье. Оно оказалось в руках у Шерратта, когда он оторвал их от стола. Дуло двигалось из стороны в сторону, а пальцы Ли, державшиеся за приклад, были белыми от напряжения. Средний палец медленно подбирался к предохранителю, а указательный с черным ногтем лег на спусковой курок и уже начал давить на него…
Купер окаменел от удивления, и его правая рука так и осталась во внутреннем кармане. Мысли замерли, а инстинкт отказывался подсказать полицейскому его следующие действия. Ему и в страшном сне не могло присниться, что он умрет вот так, в браконьерской хижине, на вытертом до основы ковре, на котором валялись остатки полусгнившей пищи.
А потом, боковым зрением, он увидел Диану. Она двигалась со скоростью, в два раза превышающей скорость Ли. Ее нога выстрелила в «боковом ударе прямой ногой», который пришелся по руке Шерратта и выбил у него из рук винтовку. Та упала, ударившись о стену хижины, но еще не успела оказаться на полу, когда Фрай уже восстановила равновесие, переместила тяжесть на другую ногу и нанесла «удар снизу вверх закрытой рукой» в солнечное сплетение юноши. Тот ударился спиной о стол, а потом свалился вниз лицом в ковер. Его стошнило, и Диана сделала шаг назад, чтобы не запачкаться.
— Вы можете ничего не говорить, если не хотите, но все, что вы сейчас скажете, может быть потом использовано против вас в суде, — громко произнесла девушка.
— Черт! — только и смог выговорить Купер.
Фрай засунула руку в карман и достала оттуда наручники и мобильный телефон.
— Надо было сначала позвонить и дождаться подмоги, — сказала она. — Но иногда, как я уже говорила, случаются моменты…
15
— И где же они, сэр?
— Точно мы не знаем, но думаем, что где-то на маршруте «Пеннайн».