— Но он длиной в двести пятьдесят миль…
— И всего их ни много ни мало двадцать два человека, — добавил старший инспектор Тэйлби. — И их всех необходимо опросить. Что скажете, Пол?
Инспектор Хитченс сидел рядом со Стюартом во главе стола в конференц-зале. По-видимому, он опять становился центральной фигурой в расследовании дела об убийстве Лауры Вернон.
— Туристы, которых видели на маршруте «Иден Вэлли», — учащиеся из Ньюкасла, которые пошли в недельный поход, — объяснил он остальным присутствующим. — Скорее всего, они провели ночь с субботы на воскресенье в туристическом лагере в Хатерсгейте и в воскресенье планировали перейти через Бабер-Бут на пешеходный маршрут «Пеннайн». С того момента прошло почти четверо суток, и, по нашим расчетам, они должны сейчас быть где-то в районе Западного или Северного Йоркшира. По нашей просьбе местная полиция сейчас пытается их разыскать.
— Инспектор Хитченс отвечает за это направление расследования, — кивнул Тэйлби. — Как только учеников обнаружат, он направится в Йоркшир, чтобы их допросить. И сделает он это вместе с констеблем Фрай.
Раздались приглушенные комментарии, которые быстро прекратились. Бен Купер заметил, как Пол повернулся в сторону Дианы и улыбнулся ей.
— Сегодня утром здесь появятся мистер и миссис Вернон, чтобы записать телевизионное обращение, которое покажут чуть позже, — продолжил Стюарт. — Мы, естественно, надеемся на какую-то помощь населения.
Произнося эти слова, он улыбнулся про себя. Улыбка была полна самоиронии — Тэйлби просто подумал обо всех тех звонках, которые обязательно последуют от всяких придурков и чудаков, от слишком подозрительных и нервных людей, от тех, кто добросовестно заблуждается, и от окончательно отчаявшихся обратить на себя хоть какое-то внимание. Из сотен звонков найдется, может быть, парочка таких, которые смогут оказать реальную помощь в расследовании.
Старший инспектор сверился со своим списком.
— Что у нас с Дэниелом Верноном? Кто им занимался?
Тучный констебль, опиравшийся на стену, отлип от нее и поднял руку.
— Да, Уининк? — повернулся к нему Стюарт.
— Я связался с его факультетом в университете. Вернон собирается начать второй год изучения политологии. Курс называется «Диалектика социума». Я всегда был уверен, что это какое-то венерическое заболевание. — Уининк подождал, пока стихнет ожидаемый смех, после чего с самодовольной улыбкой засунул руки в карманы и небрежно ссутулился. — Семестр начинается через две недели, но новички, то есть первокурсники, приезжают заранее, чтобы зарегистрироваться, разобраться, где что находится, поселиться в общежитии и так далее.
— Но Дэниел Вернон уже второкурсник, — нетерпеливо напомнил ему Тэйлби.
— Но он «папаша», — возразил констебль.
— Что?
— Некоторые из опытных студентов приезжают пораньше, чтобы помочь новичкам. Ведь многие из них появляются в университете в одиночку, впервые оторвавшись от семьи. Более опытные студенты предлагают им свою дружбу и помощь. Вот таких и называют «папашами».
— Это вы узнали на факультете?
— Нет, в Студенческом союзе. Вернон появился там в субботу утром и проработал весь уикенд, встречая новых студентов. Президент Союза помнит, что он получил какое-то известие где-то в понедельник вечером.
— А дома он появился во вторник? Каким образом? — принялся расспрашивать старший инспектор. — У него есть машина или он приехал поездом?
— Не знаю, сэр, — пожал плечами Уининк.
— Я хочу, чтобы вы досконально выяснили все его передвижения, — потребовал Тэйлби. — Мне это необходимо для того, чтобы исключить Дэниела Вернона из списка подозреваемых. Люди видели, как Лаура Вернон общалась с каким-то молодым человеком в саду возле своего дома накануне своего исчезновения в субботу. Это легко мог быть Дэниел, так же как и один из ее ухажеров, если только у него нет железобетонного алиби на то время. — Он замолчал, дожидаясь, пока Уининк кивком не подтвердил, что все понял, после чего добавил: — А пока, как вы все уже знаете, нам вчера вечером удалось арестовать Ли Шерратта благодаря инициативе констеблей Купера и Фрай.
Старший инспектор произнес слово «инициатива» таким голосом, как будто не был уверен, что ее стоит одобрить. В конце концов, инициатива шла вразрез с нынешней философией раскрытия преступлений. Теперь это была командная работа, состоящая из тяжелой нудной деятельности, связанной непосредственно с процессом сбора информации, требующим хороших навыков коммуникации. Полицейским теперь необходимо было уметь сравнивать и соотносить результаты, прогонять через компьютер большие массивы информации и оценивать, как те соотносятся с результатами судебно-медицинских исследований. А вот незапланированные ночные аресты в отдаленных точках, проведенные офицерами в свободное от работы время, в эту концепцию совсем не укладывались.
Купер все еще приходил в себя после утренней выволочки, которую он получил от инспектора Хитченса за полное пренебрежение существующими правилами и процедурами. За то, что никому не сообщил, что собирается делать, за преступный идиотизм, который поставил под угрозу его жизнь и жизнь его коллеги-офицера. При этом использовались такие слова, как «безрассудный», «безответственный», «необдуманный», и в глубине души Бен не мог не согласиться, что все эти эпитеты вполне заслуженны. Однако Ли Шерратт теперь все-таки находился в камере.
Стюарт продолжал свою речь:
— Ночью Ли Шерратт был первично опрошен, и сейчас пленки допроса расшифровываются. Утром я собираюсь допросить его лично.
Бен поднял руку. Тэйлби перевел на него взгляд.
— Дайте я попробую угадать, Купер. Вы опять насчет Гарри Дикинсона?
— Так точно, сэр.
— Вчера вечером его не было дома, — сообщил Стюарт, пошелестев бумагами. — Так что кому-то сегодня утром придется побеседовать с ним о том, что рассказал нам орнитолог-любитель.
— Нам надо надавить на него посильнее, — сказал Купер. — Пока он нам мало чем помог.
— Нам не стоит тратить на него слишком много времени, — запротестовал Хитченс. — Это обыкновенный старый пень.
— Со всем моим уважением, сэр, я думаю, что здесь кроется нечто большее. Он был чем-то явно расстроен, — возразил Бен.
— Расстроен? Скорее, он просто невоспитан.
— Нет, здесь есть еще что-то… — покачал головой Купер.
— Так обоснуйте вашу уверенность, молодой человек, — нахмурился Тэйлби. — У вас есть доказательства?
— Честно сказать, я не могу все это объяснить, сэр. Я это просто чувствую…
— Ах, вот как! А я, Купер, грешным делом было подумал, что вы нам расскажете о женской интуиции.
Несколько офицеров захихикали, а Бен покраснел.
— Мы могли бы более тщательно отследить передвижения мистера Дикинсона, сэр, — попытался настоять он на своем. — На всякий случай.
— Хорошо, в этом нет ничего плохого, — кивнул Тэйлби. — Вот и займитесь этим, Купер.
— Слушаюсь, сэр.
После того как брифинг закончился, Хитченс подошел к Фрай.
— Итак, в солнечный Йоркшир, Диана. Поезжайте домой и приготовьте вещи. Мы отправимся сразу же, как только нам позвонят. Правда, учащиеся не сидят на месте, так что этого может не случиться до вечера.
Бен подождал, пока Пол отойдет, и приблизился к девушке.
— Ты должна быть на допросе Шерратта, — сказал он. — Ведь это твой арестованный.
— Не важно, — ответила Фрай, но Купер заметил, что на самом деле это имеет для нее большое значение. А еще ему не очень нравилась идея поездки Дианы в компании инспектора Хитченса. Хотя его это мало касается, напомнил себе детектив. И вообще не имеет к нему никакого отношения. Если она хочет через постель добраться до самого верха, то он ей не судья.
— Там, в хижине, с Ли Шерраттом… — начал он осторожно.
— Да, Бен. — Девушка повернулась к нему, готовая мгновенно прекратить поток благодарностей.
— Это был очень удачный удар. Попал прямо в цель. Но «боковой удар рукой» был бы лучше.
— Правда? Ты и это знаешь, не так ли?
— У меня коричневый пояс в сётокан, — объяснил Купер.
— Да это же просто здорово! — холодно улыбнулась Фрай. — А я давно уже ищу здесь додзё. Понемногу теряю форму. Ты ничего не предложишь?
— Могу предложить свой клуб. Может быть, мы даже сможем устроить дружеский спарринг. Для тебя это может стать неплохой практикой.
— На тот случай, когда мне опять придется вытаскивать тебя из дерьма, ты это имеешь в виду?
— Всегда полезно узнать что-то новое и отточить технику, — улыбнулся Бен. — Так ты придешь? После того, как вернешься из Йоркшира?
Напарница посмотрела на него внимательным оценивающим взглядом, как будто оценивала противника и прикидывала его возможности, чтобы понять, насколько он может быть опасен.
— Знаешь, а я действительно сделаю это с удовольствием, Бен. И не забуду про спарринг, можешь не беспокоиться.
Ли Шерратт угрюмо сидел в комнате для допросов, глядя на два кассетных магнитофона и две видеокамеры. Кожа у него была легкого смуглого оттенка, как будто он когда-то загорел, но теперь загар уже сходил или как будто он уже много дней не мылся. У него были темные волосы, а щетина на щеках делала молодого человека еще более смуглым. Глаза его бесцельно скользили по комнате, останавливаясь на чем угодно, кроме детективов, которые сидели прямо напротив него. У Ли была хорошая фигура, но сейчас его плечи были несколько приподняты, выдавая его нервное напряжение.
Тэйлби знал, что для Шерратта это не первое в жизни посещение полицейского участка. За ним числилось несколько нарушений общественного порядка, включая похищение машины по малолетке, но тогда все происходило без всякого насилия и даже без алкоголя. И тем не менее Грэм Вернон назвал его жестоким хулиганом. Правда, сейчас в деле появилось ружье.
Пол Хитченс включил магнитофоны и убедился, что камеры работают.
— Допрос начинается в девять часов пятнадцать минут утра, в среду, двадцать пятого августа. На нем присутствуют инспектор Хитченс…