была убита Лаура Вернон, и три раза после этого. И ничегошеньки не заметили?
Гарри выбил трубку в камин, посмотрел на его пустую решетку и поднял глаза на детектива. Затем прищурился и сжал челюсти, и его гость испугался, что впереди его ждет новое молчание…
— Я хотел поговорить с Верноном, — неожиданно произнес Дикинсон.
— Что? — Купер был удивлен как самой информацией, так и тем, что старик добровольно выдал ее, не заставив Бена вытягивать ее из него клещами.
— В субботу вечером. Мне показалось, что я видел Грэма Вернона, когда вечером гулял с Джесс. И я хотел с ним поговорить.
— Зачем?
— Я хотел кое-что обсудить с ним. Личный вопрос.
— Какой именно?
— Личный.
— А как хорошо вы знаете мистера Вернона?
— Вообще не знаю. Я с ним никогда не встречался.
— Тогда почему вы решили с ним переговорить?
— Я уже дважды ответил тебе. И больше повторять не буду.
— Я ведь могу и настоять, мистер Дикинсон. Я могу вызвать вас на допрос в управление, и там мы проведем официальный допрос и попросим вас сделать заявление.
— Я его и делаю, — ответил Гарри. — Это мое личное дело. Вот и все заявление.
— Но вы же понимаете, что если это имеет отношение к дочери мистера Вернона…
— Отвечаю — к ней это никакого отношения не имеет.
— Может быть, это имеет отношение к вашей семье? Гарри улыбнулся ему, как старательному студенту.
— На этот раз угадал, парень.
— И где же вы встретили мистера Вернона?
— Опять предположение.
— Простите?
— Я сказал, что хотел поговорить с ним. Но не смог его найти. Он опять исчез.
Теперь мысли Купера стали раскручиваться в совсем другом направлении. У него перед глазами встал Гарри Дикинсон, бродящий по Целине наряду с Лаурой Вернон и ее отцом, не говоря уже о вероятном убийце Лауры. А потом он нарисовал себе орнитолога-любителя, Гэри Эдвардса, который сидит на идеальной наблюдательной точке, но видит только одного из них. И, наконец, ему пришло в голову, что если бы Гарри Дикинсон действительно встретил Грэма Вернона во время прогулки, то их беседа заставила бы Гарри вернуться в коттедж позже обычного. Но задержала бы она его до семи пятнадцати? Тогда Гвен тоже лжет. Но она ведь пойдет на это, чтобы защитить мужа, правда?
— Слушаю твой следующий вопрос, — произнес Дикинсон.
— На сегодня вопросов больше нет, — ответил полицейский, решив, что ступил на слишком опасную почву.
— Нет? — Гарри неожиданно расстроился; он надул губы и наклонил голову набок. — Очень жаль. А я надеялся на настоящий допрос. С пристрастием. Знаешь, как у Крекера[82]…
— Не понял?
— Ну, помнишь этого толстяка, которого показывали по телику…
— Вы, наверное, имеете в виду Робби Колтрейна. Он играл психолога-криминалиста.
— Ага. Он всегда устраивал им настоящий допрос. Орал, ругался и все такое. Угрожал искалечить, если не скажут правду. — Старик критически взглянул на Купера. — Ну да ладно. Ты ведь не он, верно, парень?
— Нет, мистер Дикинсон. Я не Крекер. И не инспектор Морс.
Собравшись уходить, Бен засунул блокнот в карман куртки.
— Думаю, что с вами захотят поговорить еще раз, мистер Дикинсон, — предупредил он хозяина дома.
— Не возражаю. Найти меня можно без всяких проблем.
— Тогда спасибо вам за ваше время.
Купер подошел к двери и взглянул на деревню, пораженный контрастом между залитой ярким солнечным светом улицей и прохладными, полутемными углами с тяжелой мебелью в комнате у него за спиной. Переступить через порог коттеджа «Солнечные часы» было все равно что войти в глубокую пещеру. На генетическом уровне пещеры ассоциировались с безопасностью, хотя в них присутствовала и угроза — всегда существовала вероятность, что там живут дикие и опасные чудовища. Бен повернулся, чтобы еще раз попрощаться, и встретился с острым взглядом голубых глаз, насмешливо смотревших ему в лицо.
— Нет. Ты даже на мисс Марпл не тянешь, — заявил Гарри на прощание.
17
Кабинет старшего инспектора Тэйлби был одной из немногих комнат в здании штаб-квартиры полицейского управления в Идендейле, в которой был кондиционер. В последние две недели люди специально искали причины, чтобы провести встречу именно в этой комнате, и нигде больше. Но Бен Купер был уверен, что его визит в кабинет старшего инспектора оправдан не только высокой температурой на улице.
— Очень интересно, — сказал Стюарт, когда детектив закончил рассказ о своих беседах в коттедже Дикинсонов. — Как вы считаете, Купер, вы надавили на него достаточно сильно?
Бен вспомнил свои слова во время утреннего брифинга и подумал, не издевается ли над ним начальник? Он порадовался, что не стал пересказывать всего, что произошло на ферме Торпа перед тем, как ему удалось залучить Дикинсона к себе в машину.
— Он действительно неприятная личность, сэр, — заявил детектив.
— Знаю. Может быть, нам стоит пригласить его сюда и допросить официально, со всеми формальностями? — предложил Стюарт. — Это должно выбить его из колеи.
— Возможно, вы правы, сэр.
— И что же вы обо всем этом думаете, Купер? Вы ему верите?
— Да, сэр, как ни смешно это звучит.
— Это почему же?
— Понимаете, я верю ему из-за тех вещей, которые он предпочел не говорить, если вы меня понимаете.
— Не совсем, Купер.
— Мне показалось, что он намеренно избегает произносить ложь. И когда дело касалось вещей, которые он не хотел говорить, он просто не говорил их. Именно поэтому я думаю, что все, что он рассказал, — правда. Мне кажется, что ложь идет вразрез с его принципами.
— А что, разве такие люди еще остались? Я могу быть старым полицейским-циником, но мне всегда казалось, что они вымерли вместе с Джорджем Вашингтоном.
— Я знаю, что это выглядит старомодным, но здесь все еще встречаются люди, которые воспитаны именно на таких принципах. И у меня ощущение, что Гарри Дикинсон — как раз один из них. Это и объясняет, что он не говорит ничего сверх необходимого. Чем меньше говоришь, тем меньше искушение солгать.
— Правда или ничего.
— Вот именно, сэр. Точно так.
— Так говорил мой старый сменный сержант много лет назад, когда я был еще молодым рекрутом, — пояснил Тэйлби. — Но все вокруг изменилось, и это действительно было целую вечность назад… Да, всё меняется, Купер.
— Нет, сэр, со всем уважением, но не всё.
Тэйлби сильно провел рукой по волосам, как будто хотел смешать седые пряди на лбу с черными на затылке, чтобы скрыть неудачную попытку использования «Грециан-2000»[83]. Лицо его выглядело усталым и еще более костлявым, чем обычно.
— Ну хорошо, — кивнул он. — Что же тогда получается — орнитолог-любитель перепутал время? Он что, увидел Дикинсона с его собакой раньше, чем думает?
— Такое возможно. В холмах легко можно потерять счет времени. Оно там очень обманчиво.
— Придется связаться с ним еще раз. — Тэйлби порылся в пачке отчетов. — Черт побери, здесь даже не указано, были ли у него часы и насколько точно они шли… Какой-то странно фрагментарный допрос… Кто его проводил? — На его лице внезапно появилась гримаса. — Ну конечно, сержант Ронни.
Бессознательно копируя жест старшего инспектора, Бен поднял руку, чтобы убрать волосы назад, и почувствовал, что отдельные пряди прилипли от пота ко лбу.
— Я не могу поверить в то, что все эти люди, которые нас интересуют, находились на Целине в одно и то же время, — сказал он. — Лаура, Гарри Дикинсон, Грэм Вернон… И четвертый — вероятный убийца? Слишком невероятное совпадение.
— Но мы не можем так просто спустить Дикинсону отказ рассказать, о чем он собирался переговорить с Грэмом Верноном, — сказал Тэйлби.
— А может быть, можно доказать, что этот разговор жизненно важен для следствия?
— То, что Дикинсон и Вернон оказались на Целине в одно и то же время, уже жизненно важно для следствия, — подумав, решил Тэйлби.
— Мне кажется, что гораздо важнее понять, что там делал Вернон, — заметил Купер.
— Боюсь, что семейке Вернонов придется ответить еще на несколько вопросов. Что-то явно не состыковывается в их рассказах о том, что происходило как раз перед исчезновением Лауры. Хотя сегодня, во время записи обращения, они выглядели очень убедительно. Вернон здорово смотрелся на экране.
На Бена Купера телегеничность Грэма Вернона не произвела никакого впечатления. По его глубокому убеждению, все, что произносилось с экрана телевизора, было еще дальше от правды, чем обычный набор уловок и уверток, с которым ему приходилось ежедневно сталкиваться на работе. Ложь, произнесенная под ярким светом софитов, не переставала быть ложью.
Он увидел, как Тэйлби поправил узел галстука — как человек, внезапно обеспокоенный своим внешним видом, — и понял, что старший инспектор думает о том же.
— А что насчет Дэниела Вернона? — спросил Бен.
— Есть несколько надежных источников, которые подтверждают, что в интересующее нас время он находился в Эксетере. Кажется, он — член какой-то левой группировки с повышенным уровнем социальной ответственности. Не могу понять, от кого он нахватался этих идей. Но, стыдно сказать, — Дэниел Вернон не выходит у меня из головы. Поэтому я попросил констебля Уининка связаться с ним и выяснить, каким образом он сюда добирался. Оказалось, что в понедельник, когда Лауру нашли мертвой, отец предложил ему заплатить за его железнодорожный билет или даже приехать за ним в Девон на машине. Но Дэниел предпочел добираться автостопом — это заняло у него всю ночь и утро следующего дня. Мы нашли водителя, перевозившего скот, который высадил его на развязке номер двадцать восемь трассы М-один рано утром.
— Интересно…
— Нынче люди берут на борт непричесанных молодых людей с обочины не с такой легкостью, как это было в мое время.
— Я не имел…
— Я знаю, что вы имеете в виду, Купер. И полностью с вами согласен. Но это может подождать.