— Прости, что ты сказала? — переспросил он, вернувшись в реальность.
— С тобой всё в порядке, Бен? — нахмурилась женщина.
— Да. Все хорошо.
— Я спрашивала, будешь ли ты сегодня еще выходить? Если нет, то я приготовлю ужин.
Детектив не мог не признаться себе в том, что время, проведенное им в семейном доме на ферме, было для него невыносимым. Его постоянно тянуло подняться по ступенькам и открыть дверь в комнату матери, хотя он понимал, что никого там не найдет. А еще появилось непреодолимое желание как-то облегчить ей самые тяжелые моменты болезни, как будто это была какая-то епитимья, которую он должен был принести ей в дар.
— Знаешь, наверное, не надо, — ответил Бен. — Я собираюсь пойти куда-нибудь выпить. Как насчет тебя, Мэтт?
От него не укрылось то, как Кейт быстро сжала руку мужа, чего оказалось для Мэтта вполне достаточно.
— Да нет, Бен, спасибо, — покачал он головой. — Посижу лучше дома. Завтра рано вставать — хочу перестрелять кроликов на южном поле. Может быть, завтра вечером…
— Отлично, — не стал настаивать его брат.
Сев в машину, полицейский на автомате двинулся в сторону Идендейла. В городе было несколько пабов, которые он посещал достаточно регулярно, но, почти добравшись до цели и увидев в полутьме перед собой знакомый пейзаж из шиферных крыш и каменных стен, он передумал и, свернув на боковую дорогу, отправился через перевал в Мюрей.
Деревня вновь выглядела вполне мирно. Туристов на улице не было, а активность полиции поутихла, так что вдоль дороги стояли только зеленые мусорные ящики на колесиках. Жители уже убрались за двери своих домов, крепко храня свои личные секреты.
Бен притормозил в нескольких ярдах от дома Дикинсонов и замер, наблюдая за входом. Может быть, свою роль сыграла зыбкая полутьма наступающего вечера, или стрессы прошедшего дня, или его тайные надежды, но ему почудилось, что он опять видит Хелен Милнер, выходящую из дверей коттеджа. Точно так же он увидел ее утром — теплое, живое свечение на фоне темноты холла. Полицейский вспомнил мимолетное выражение разочарования на ее лице, когда она поняла, что пришел он вовсе не к ней. И вспомнил слова Гвен Дикинсон: «А ты знаешь, она часто о тебе говорит…» Может ли это быть правдой? Думает ли Хелен о нем так же, как он думает о ней?
Купер повторил про себя последние фразы, которыми они обменялись накануне.
— А разве ты бываешь когда-нибудь не полицейским? И какой ты, когда ты просто Бен Купер?
— Ну, когда-нибудь тебе придется самой это выяснить.
— Может быть, я так и сделаю…
Он снова и снова мысленно повторял эти слова, стараясь оценить тон, которым Хелен их произнесла, и вспомнить точное выражение ее лица и движение головы, когда она от него отвернулась. Во всем этом детектив пытался найти какой-то тайный смысл. Такой день обязательно настанет, пообещал он сам себе. Тот, в котором он не будет полицейским. Но еще не сейчас.
Бен завел «Тойоту», проехал еще сто ярдов по дороге и припарковался на вымощенной булыжником стоянке возле «У пастуха». Для вечера среды в пабе было достаточно много народа, и известная всем троица — Гарри Дикинсон, Уилфорд Каттс и Сэм Били — сидели в своем обычном углу. Когда Купер вошел, их головы повернулись в его сторону, и они глазами проводили его до стойки. Ожидая, пока ему подадут его заказ, полицейский услышал, как какое-то замечание одного из стариков заставило всех троих рассмеяться хриплым смехом. Он почувствовал, как челюсти у него сжались и кровь прилила к щекам. Только с большим трудом Бен смог сдержаться.
Хозяин, Кенни Ли, попытался заговорить с ним, но, фыркнув, отошел в сторону, увидев, что его игнорируют. Заплатив за свою пинту «Робинсона», Купер прошел к столику в углу. Три старика следили за ним в ожидании, но при этом молчали. А потом Гарри приподнялся со стула.
— Меня ищешь? — поинтересовался он.
— Да не совсем — отозвался Бен. — Просто зашел выпить.
Ему показалось, что Дикинсон расстроился и вновь опустился на свое место. Купер оглянулся по сторонам, и его взгляд упал на старый, потертый стул. Чувствуя на себе их пристальные взгляды, он притянул стул к столу, уселся на него и сделал долгий глоток пива.
— Неплохая вещь, — заметил детектив. — Я так и думал. Но попробовать на дежурстве не мог.
Старики настороженно кивнули. Сэм закашлялся и предложил Бену сигарету, от которой тот вежливо отказался.
— Сегодня здесь не так много туристов, а? — начал он беседу с тройкой приятелей.
— Среда, — пожал плечами Били.
Полицейский заметил, как его собеседники обменялись между собой каким-то сигналом — это было видно по движениям их глаз и постукиванию по столу их костлявых пальцев. Они напоминали группу игроков в покер, которые собирались полностью раздеть случайно залетевшего в город простофилю. Но Купера не интересовало то, что они ему скажут. По крайней мере, не сейчас.
Он позволил тишине сгуститься, ожидая пока кто-то из стариков не заговорит. В обычной ситуации они, наверное, могли часами молча сидеть за этим столом, если им не было что сказать друг другу. Но полицейский был здесь гостем, а они — хозяевами. Так что Купер поставил на их гостеприимство.
— Ну и как там все развивается? — не выдержал наконец Уилфорд.
— О чем вы? — повернулся к нему детектив.
— Да ты сам знаешь, приятель. Я об этом убийстве.
— Да все так же, — ответил за Бена Сэм и поднес стакан к губам.
— Что? — не понял его Бен.
— У вас же появились подозреваемые, — развил свою мысль Били. — Теперь вы их будете допрашивать. Яркие лампы, хороший и плохой полицейские… Попытаетесь вымотать их своими вопросами.
— По нынешним временам это невозможно, — покачал головой Купер. — Правила изменились. У подозреваемых теперь появились права.
— Права?
— Если у нас нет достаточных оснований для задержания, нам приходится их отпускать.
— А у вас нет? Ну, этих самых оснований? — уточнил Уилфорд.
— Их недостаточно, — вздохнул полицейский. — Если говорить о чем-то серьезном.
— Стыдно… — протянул Каттс.
— Это очень расхолаживает, — признался Бен. — Иногда появляется желание послать все к черту.
В течение этого разговора Гарри сидел молча. Он не отрывал глаз от лица Купера, когда тот говорил, следя за движениями его губ и стараясь уловить в его словах скрытый смысл.
— Мы с этими свиньями не виноваты, парень, — оправдывался тем временем Уилфорд.
— Да знаю я, — кивнул детектив.
— У тебя что, проблемы из-за этого? — спросил Каттс.
— Какое-то время я буду не самым популярным полицейским в участке, — пожал плечами Купер.
— Мы в этом не виноваты, — эхом отозвался Сэм. — Мы же говорили тебе о крови и костях.
— Если они не слишком большие, то вполне могут сгнить в компостной куче. А иначе приходится платить за то, что их у тебя заберут, — добавил Уилфорд.
— А зачем платить, если можно избавиться от них естественным способом? — продолжил его мысль Били.
— Наверное, вы еще не успели откормить их на убой, — заметил Бен.
— Нет, нет, и близко не было. Продать их было невозможно.
— Удивительное дело с этими свиньями, — сказал Каттс. — Их кожа здорово похожа на нашу.
— Эти твои полицейские дружки здорово напряглись, — отметил Сэм, стараясь улыбнуться.
— Подумали, что нашли новый труп. Или два, — согласился Купер. — На какое-то время.
— Черт, та докторша была не очень довольна, когда добралась до нас, — все-таки выдавил из себя улыбку Били.
— Патологоанатом, — поправил его полицейский. — Не надо было ее вообще вызывать.
— Никогда не слышал, чтобы так ругались, — произнес Уилфорд.
— Особенно врачи, — поддержал его Сэм.
— Особенно женщины, — усмехнулся Бен.
— А ты знаешь, что они могут обгорать на солнце, как и мы? — спросил Каттс. — Я имею в виду свиней. Их нельзя оставлять на солнце. И эти две все время находились в загоне, а не на солнце. Поэтому и кожа у них была такая чистая.
— И белая, — поддакнул Били.
— Ну да. Они же были из породы средних белых. Некоторые предпочитают старые породы, но средние белые быстрее набирают вес.
Купер закрыл глаза и почувствовал, что потерял нить разговора. Он почему-то вспомнил о скользкой рыбе, которую в детстве пытался руками поймать в ручьях вокруг Идендейла. Бен знал, что рыба в них есть — она стояла в тенистых заводях, — и иногда ему почти удавалось схватить ее руками. Но всего несколько движений — и рыба каждый раз выскакивала из его пальцев. Бен внезапно ощутил себя совершенно опустошенным и задался вопросом: чего вообще он хотел достичь, появившись здесь сегодня вечером? Он явно попал не туда. Но в то же время полицейский не знал, где ему надо быть в это время.
Допив кружку, он устало поднялся.
— Уже уходишь? — спросил Сэм. — Наша компания тебе не подходит?
— Я просто теряю с вами время, — ответил Бен, направляясь к двери.
На улице стоял теплый, ясный вечер. На мгновение детектив остановился, вдыхая неподвижный воздух и глядя на Вороний склон, нависший над деревней. И тут он вспомнил, что есть одно место, где он всегда чувствует себя как дома.
Дверь паба была открыта для вентиляции. Купер не услышал, как кто-то подошел и встал у него за спиной, но узнал медленный голос, зазвучавший у него в ушах:
— Если ты будешь задавать правильные вопросы, то сможешь узнать то, что тебе нужно.
— Неужели? А я вот в этом совсем не уверен, мистер Дикинсон. В настоящий момент все мои усилия выглядят тщетными, — ответил полицейский.
— Сыт по горло? — внезапно с пониманием посмотрел на него Гарри.
— Можно и так сказать.
— Понятно. Боюсь, что тебя укусил черный пес, паренек.
— Что?
— Мы так обычно говорили детям, когда они дулись или злились. «Тебя укусил черный пес», — говорили мы. Мне кажется, что с тобой происходит именно это.
Дулись? Бена целую вечность никто не обвинял в том, что он дуется. Как будто он был каким-то неуравновешенным подростком!