— Да, я где-то это уже слышал, спасибо, — кивнул он.
— Да не за что, парень.
Теперь, когда Дикинсон объяснил ему значение поговорки, Купер вспомнил, что действительно слышал ее раньше. В голове у него раздались чуть слышные слова матери, которая распекала его за то, что его укусил черный пес. Это была одна из тех таинственных фраз, которые в детстве понимаешь только наполовину. Черный пес. Слова с пугающим значением, которые всегда влияли на воображение Бена. Теперь, оглядываясь назад, он вспомнил, как, услышав эти слова, молодой Бен Купер рисовал в своем воображении громадную страшную тварь, с налитыми кровью глазами и челюстями, с которых капает слюна, выскакивающую из пустоши. Правда, сейчас эти воспоминания перепутались со сказками, которые рассказывала ему бабушка Купер о легендарных Черном Шаке[93] и Баргесте[94] — ужасных существах с горящими глазами, которые подкарауливали несчастных путешественников на некоторых дорогах и волокли их прямиком в Ад.
Ему говорили: «Тебя укусил черный пес». Не самый приятный образ — и когда эта картинка запечатлелась в его воображении, то от нее не так просто было избавиться. Бен видел ее в своих ночных кошмарах и просыпался от клацающих челюстей и беспощадных глаз пса. Ребенком он был готов на все, чтобы только избежать укуса черного пса. Обычно мама могла ему в этом помочь. Ей всегда удавалось развеселить его и вывести из депрессии.
Но теперь, когда они поменялись местами, он был не в состоянии избавить от черного пса свою мать…
Гарри проницательно посмотрел на полицейского, удивленный возникшим молчанием. Купер встряхнулся и, в свою очередь, посмотрел на старика.
— Что ж, я, пожалуй, пойду, мистер Дикинсон. Может быть, еще встретимся.
— Не сомневаюсь в этом, парень.
Через несколько минут Бен уже сидел на Вороньем склоне и смотрел через погрузившуюся в сумерки долину в сторону Уин Лоу.
Детективу нравились названия холмов в этой части Скалистого Края: они напоминали ему о датских завоевателях, которые несколько десятков лет владели Дербиширом. В школе он узнал, что ворон, согласно датской мифологии, был символом Одина, главного бога викингов, и датчане были не единственными, кто наделял холмы сверхъестественными силами. В дальнем конце долины последние лучи заходящего солнца освещали красным светом восточную часть Ведьм, подчеркивая их мелодраматический объемный рельеф. Казалось, каменные колдуньи готовы были в любой момент взмыть в воздух на своих волшебных метлах. Неудивительно, что древние жители долины так их боялись. Вкрапления крупнозернистого песчаника даже в самый солнечный день казались зловещими и мрачными, а их контуры — темными и угрожающими, так что суеверные жители долины именно их винили во всех своих бедах и несчастьях.
Купер сидел близко к тому месту, с которого Гэри Эдвардс смотрел в свой бинокль в ту ночь, когда была убита Лаура Вернон. Вид отсюда простирался до самых огородов Мюрея в одну сторону и до крыши «Старой мельницы» в «Берлоге» в другую. Если смотреть вниз, то поверх покрытых лесом холмов можно было увидеть дорогу, петляющую по дну долины. А вот ручья в том месте, где было найдено тело Лауры, видно не было: его скрывали толстые стволы деревьев.
Последние лучи вечернего света играли в прятки на лесистых склонах, ломая тени и приглушая цвета до тех пор, пока зеленый и коричневый не превратились в один оттенок, с фиолетовыми проблесками в некоторых наиболее темных местах. Свет падал на холм почти вертикально, разрушая перспективу и превращая лес в двумерный пейзаж, в котором краски не играют никакой роли.
Купер еще раз взглянул на вершину Уин Лоу и на Ведьм. Между ними, по хребту, проходила древняя гужевая дорога, которая вилась в тени нависающих над нею скал. Но только настоящий смельчак мог решиться пройти по этой дороге в ночное время. Слишком легко было представить себе черных чудовищ из легенд, спрятавшихся за темным гребнем и готовых к атаке. А когда тебя укусят черные псы Ада, то считай, что ты пропал навеки.
20
— О боже! — произнес суперинтендант Джепсон. — Этому не видно ни конца ни края. Этого управление никогда не переживет. Сначала местные газетенки, потом таблоиды на уровне всей страны, а кончится все тем, что нас высмеют по телевидению. И, уж конечно, информация об этом появится в «Полицейском обозрении». Над нами будут хохотать все полицейские страны. Я уже слышу все эти шуточки… И все это будет продолжаться годами! Годами!
Суперинтендант пригласил старшего инспектора Тэйлби и инспектора Хитченса к себе в кабинет перед началом утреннего брифинга. Им предстояла нелегкая задача объяснить командиру управления, с какого это перепуга дюжина офицеров полиции занималась тем, что разрывала гигантскую компостную кучу, и почему патологоанатома вызвали для того, чтобы освидетельствовать двух дохлых свиней.
— Может быть, мы сможем найти что-то, в чем можно будет обвинить Каттса? — предложил Пол Хитченс. — Чтобы, так сказать, оправдать наши действия.
— Нет, нет. Будет еще хуже, — замотал головой Джепсон. — Давайте не поднимать волну, и будем надеяться, что все забудется через несколько дней. С пресс-центром уже поговорили?
— Еще вчера вечером, — ответил старший инспектор. — Им сообщены только голые факты, а все запросы должны направляться ко мне. Я их заблокирую.
— Хорошо, Стюарт, но я не могу понять, как это могло произойти, — вздохнул суперинтендант.
— На Бена Купера снизошло одно из его просветлений, — пояснил Пол.
— А, молодой Купер! Там же еще это дело с арестом Шерратта…
— Ели б там не оказалось констебля Фрай, дело могло бы закончиться катастрофой.
— Если б Купера застрелили… — Джепсон содрогнулся. — Да, это была бы полная катастрофа. Никто пока еще не забыл, что произошло с его отцом.
— Мы не можем позволить себе подобные случайности, и не важно, как мы их интерпретируем, — согласился Тэйлби.
— Вы ведь следите за тем, что происходит в вашем отделении, Пол, не так ли? — Суперинтендант повернулся к Хитченсу.
— Стараюсь, сэр, — кивнул тот.
— И вы знаете, что нам скоро предстоит принять решение по замене сержанта Осборна. В начале следующего месяца он увольняется. Кажется, констебль Купер был одним из кандидатов на его место?
— Он стоял первым в списке, сэр, — ответил Пол.
— Ну а что вы теперь об этом думаете?
— Честно говоря, он кажется мне немного эмоционально нестабильным. Вчера он был в каком-то непонятном настроении. Насколько я понимаю, злился на все сразу и ни на что конкретно.
— А этот новый констебль, Фрай?..
— Ее профессиональные оценки выше, чем у Купера. И она кажется абсолютно стабильной, несмотря на ее прошлое.
— Ах да, этот случай в Уэст-Мидлендс, — серьезно кивнул Джепсон. — Помню, помню…
— Ужасный случай, — добавил Стюарт.
— Но сейчас с нею всё в порядке, Пол?
— Немного напоминает замороженную рыбу, но надежна как скала, сэр, — уверенно заявил инспектор. — Я бы сказал, держит себя в руках. Очень профессиональна. Как говорит она сама — никаких последствий.
— А вы это с ней обсуждали? — поинтересовался суперинтендант.
— Так точно, сэр.
— Молодец. Отлично управляете своими людьми. Хорошие отношения с подчиненными.
— Судя по ее личному делу, она прошла стандартный курс психотерапии. Хотя там есть отметка о том, что она прервала его раньше, после того как разошлась со своим молодым человеком. Такое впечатление, что он не смог пережить всего случившегося, а она смогла.
— Думаю, что кого-то подобный опыт может сделать только сильнее, — предположил Тэйлби.
— Возможно. Крещение огнем и все такое… — согласился Джепсон. — Добавьте Фрай к нашему списку на повышение. Посмотрим, как она поведет себя во время собеседования.
— Но Бен Купер, сэр… Многие одобрили бы, если б выбрали именно его, — вставил Стюарт.
— М-м-м-м, но Пол говорит об эмоциональной нестабильности… Мне это не нравится, — покачал головой суперинтендант. — Мне кажется, что Купер еще не дорос до руководящего поста. Хотя и жаль. Парень из местных, великолепно знает местную обстановку… Предан делу, умен, не боится работы…
— Этого недостаточно, — заметил Хитченс.
— Наверное, вы правы, — вздохнул Джепсон. — Так мы все согласны с тем, что Купер — плохая замена Осборну? — Он подождал, пока его коллеги согласно кивнули, и продолжил: — Тогда давайте по-быстрому покончим с этим. Я переговорю с ним, пока вы будете вести брифинг, и донесу до него эту новость. Постараюсь его немного подбодрить, чтобы смягчить удар. Предложу ему заняться горизонтальным развитием[95].
Какое-то время трое мужчин сидели молча, как бы оценивая хорошо выполненную работу. Потом Джепсон пошевелился и выпрямился, подавая сигнал к тому, что пора двигаться дальше.
— А что нового в деле Вернонов? — спросил он и посмотрел на старшего инспектора. — Стюарт?
— Думаю, что на этом этапе нам нет нужды привлекать дополнительные силы, сэр. Я ожидаю сегодня получить результаты всех экспертиз. Мне кажется, что они позволят завершить расследование.
— У вас ведь двое подозреваемых, правильно?
— Я уверен, что экспертиза намертво привяжет к убийству или Ли Шерратта, или Симеона Холмса, — ответил Тэйлби. — И это будет именно тем прорывом, который мы все ждем. Так что, возможно, мы скоро выйдем на арест.
— Звучит как хороший пресс-релиз, — с надеждой произнес Джепсон. — Если б мы сегодня смогли предоставить его прессе, то они вполне могли бы забыть о свиньях.
— Я не теряю надежды, сэр, — заверил Стюарт своего начальника.
На Гарри Дикинсоне были его бифокальные очки в черной оправе. Из-за этого его глаза выглядели искаженными и непропорционально большими, как лежащая на глубине галька.