Пустой стакан оказался в руке детектива прежде, чем тот сообразил, что происходит. Он вскочил на ноги, другой рукой вцепился в рубашку молодчика и, перевернув стул, ударил стаканом по краю стола. Дружки парня бросились вперед и схватили Купера за плечи и за руки, поднимая его и ставя на колени. При этом они рычали и плевались во все стороны — это была реакция стаи на неожиданную внешнюю угрозу.
Кипя от ярости, Бен повернулся к ним лицом, крепко держа в руках смертельное оружие в виде днища стакана с торчащими острыми осколками…
Бекки Келк было четырнадцать лет. Она жила в тупике Уай почти рядом с Ли Шерраттом, училась в той же школе, что и Симеон Холмс, и все знала о девушках, которые подверглись нападению в Бакстоне и в Мюрее. Но до настоящего момента ей никогда не приходило в голову, что она может быть следующей жертвой.
Полисмен, который все еще охранял место предыдущего преступления, нашел Бекки по ее крикам. Она находилась в лощине, скрытой кустами ежевики, совсем недалеко от тропинки, которая вела на Целину. Ее полосатые легинсы были порваны, а трусы стянуты вниз. Короткий топ и бюстгальтер были измяты, а плечи испачканы следами травы. На копчике виднелся отпечаток корня дерева.
— Меня изнасиловали, — сказала она.
Констебль немедленно достал рацию, при этом обшаривая глазами окружающую местность в поисках следов нападения.
— И когда? — спросил он торопливо.
— Прямо сейчас.
— Ты его узнала?
— Это был старик, — ответила девочка.
— Какой старик?
Оказалось, что Бекки Келк знает, где живет этот человек, хотя и не знает, как его зовут. Она недрогнувшей рукой указала вверх по склону, в сторону деревни, где коттедж «Солнечные часы» стоял в ряду таких же, как и он, с крышей, освещенной последними лучами заходящего солнца.
Они нашли спокойно поджидающего их Гарри Дикинсона в передней комнате его дома. На нем был лучший воскресный костюм, его редкие черные набриолиненные волосы были тщательно причесаны, а голубой галстук завязан красивым узлом. Начищенные носки его туфель ярко сияли, а номер «Гардиан» был аккуратно сложен на столе. Он торжественно и неподвижно сидел на стуле с высокой жесткой спинкой, а выражение его лица было похоже на выражение лица человека в больничном приемном покое, который ожидает неизбежных плохих новостей.
Когда Гвен впустила полицию в переднюю комнату, ее муж не удивился и не выразил вообще никаких эмоций. Он просто выбил свою трубку и положил ее на подставку, которая стояла на шкафчике из красного дерева.
После этого он взял кепку, расправил брюки на коленях и медленно поднялся.
— Быстро вы, ничего не скажешь.
24
— Эй, эй, хватит, прекратили!
Тучный хозяин заведения пытался протолкнуться между посетителями, а у ног его рычала косматая овчарка, готовая вцепиться в первую попавшуюся ногу. Купер резко оттолкнул молокососа и поставил осколки стакана на стол. Задыхающиеся, трясущиеся юнцы стояли вокруг него полукольцом, и было видно, как адреналин продолжает поступать им в кровь.
— Вы все — уматывайте, — велел хозяин. — И чтоб я больше вас здесь не видел!
— Черт побери! Мы же просто шутили! Это все несерьезно, — сказал главарь молодчиков.
— А мне на это наплевать. Я не потерплю подобного у себя в заведении. Это всеми уважаемый паб.
— А как же он? Этот констебль Плод[108]?
— Я же сказал — убирайтесь! И немедленно!
Троица мрачно направилась к выходу, громко ругаясь. Выходя, они изо всех сил хлопнули дверью.
Хозяин и его пес проводили их одинаково сердитыми взглядами. Постепенно возобновился обычный шум паба, хотя люди еще продолжали смотреть друг на друга с неприкрытым возбуждением. Из игрального автомата звучал старый хит «Роллинг стоунз» «I Can’t Get No Satisfaction». Уборщица появилась с веником и совком и убрала разбитое стекло.
— Прошу прощения, — извинился Купер.
— Я тебя, парень, не знаю, но ты, по-видимому, из полиции?
— Точно.
— Тогда должен понимать…
Купер рухнул на стул, неожиданно почувствовав слабость в ногах. Мужчина посмотрел на него, профессиональным глазом оценивая степень его опьянения.
— Я попрошу принести тебе кофе. А потом отправляйся домой.
— Нет, не надо. Еще порцию виски, и я пойду.
— Да возьми ты себя в руки…
— Со мной все будет хорошо.
— Ты не сядешь за руль?
— Конечно, нет.
— Тогда ладно. Но только одну. И не больше.
На этот раз Диана Фрай все сделала по правилам. Сначала она позвонила детективу Куперу домой и переговорила с его братом Мэттом, который тоже разволновался, когда девушка сказала ему, что пытается найти Бена. Потом позвонила своему коллеге на мобильный, но он не ответил. Это значило, что ей придется проехаться по паре дюжин пабов. Что ж, неплохой способ поближе познакомиться с достопримечательностями города!
Ей повезло, потому что красная «Тойота» Купера сразу бросалась в глаза. Диана заметила ее на стоянке перед пабом, который располагался за автобусной станцией, где запах дизельных выхлопов от междугородних автобусов смешивался с запахом нового пластика и чего-то горелого, исходивших от производств, расположенных в индустриальном парке Идендейла.
«Единорог» находился на пересечении двух улиц, застроенных домами с террасами. Первые этажи некоторых были перестроены, и в них находились магазин автомобильных запчастей, офис страхового агентства и китайская закусочная, торговавшая на вынос. Когда-то давно здание, стоявшее на углу, было разрушено, и на его месте появилась парковка. Ни сам паб, ни начало улицы никак не освещались, а огни автобусной станции, расположенной в двухстах ярдах, заставляли местность выглядеть еще темнее. Но знакомая «Тойота» неожиданно сверкнула в свете фар «Пежо» Дианы Фрай, и девушка повернула и припарковалась прямо перед закусочной.
Это был один из тех баров, в котором каждый вошедший подвергался внимательному изучению со стороны посетителей, особенно если таким вошедшим оказывалась одинокая женщина. Даже хозяин заведения пристально осмотрел Фрай, пока она шарила глазами по залу в поисках Купера. Она нашла его за столиком в углу. Лицо ее коллеги было одутловатым, а глаза полуприкрытыми — и в руках он держал стакан с остатками последней порции виски. Диана сразу же поняла, что он в дымину пьян.
— Бен? — осторожно обратилась она к нему.
— Какого черта тебе от меня надо?! — Он посмотрел на нее мутными глазами.
— И что же ты, по-твоему, здесь делаешь, Бен? — спросила Диана, решив не реагировать на агрессию в его тоне.
— Нажираюсь. А тебе какое дело?
— Ты что, с ума сошел? Хочешь показать себя абсолютным идиотом?
— Возможно. Ну и что?
Рядом с ними сидело слишком много людей, которые могли их услышать, так что Диана уселась за стол и наклонилась поближе к Бену, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
— Ты офицер полиции, — сказала она. — Ты что, не понимаешь, что если дело дойдет до управления, то тебе здорово надерут задницу? И твое повышение накроется, Бен.
— Неужели? — усмехнулся Купер. — А оно и так уже накрылось! Так чего же беспокоиться? Ты ведь этого хотела, правда?
— Давай, Бен, пошли отсюда, — потянула девушка его за рукав. — Я отвезу тебя домой.
Мужчина резко выдернул свою руку и чуть не опрокинул виски.
— Я с тобой, сука, никуда не пойду!
— Мне это уже надоело, Бен, — начала злиться Диана. — Ты пойдешь сам или прикажешь выволочь тебя за шиворот?
— Оставь меня в покое! — Бен поднялся на ноги, натолкнувшись на стол и не обращая внимания на других посетителей. Хозяин еще раз вышел из-за стойки, чтобы переговорить с ним.
— И не приближайся ко мне, Фрай. — Бен постарался произнести это со всем достоинством, на которое только был способен. — Держись от меня подальше. Понятно?
Его коллега заскрипела зубами и с трудом сдержалась, чтобы не заехать ему по физиономии, пока он допивал последние капли виски. Допив, Купер вышел в ночь. Диана знала, что должна пойти за ним и отобрать у него ключи от машины — если понадобится, насильно, — чтобы ему не пришло в голову сесть в таком состоянии за руль. Но что-то в душе советовало ей отстать от Бена и послать все к черту.
— Вы его друг? — раздался голос хозяина паба у ее плеча.
— Вроде того, — вздохнула девушка.
— Послушайтесь моего совета: ему не надо мотаться по улицам в таком состоянии.
— А я ему не нянька. Может быть, я так выгляжу, но это ложное впечатление.
— Послушайте, отвезите его домой или позвольте нам вызвать для него такси. Но еще раз повторяю, ему нечего одному делать на улице в таком состоянии.
— О’кей, о’кей…
Фрай вышла из «Единорога» и остановилась перед освещенной дверью, глядя на темные улицы и чувствуя взгляд бармена у себя на спине. Фонари заканчивались сразу же за пабом, так что дальняя часть парковки утопала в абсолютной темноте. Вдоль ее края проходил переулок, который извивался между двумя кирпичными зданиями и выходил к задней стене автобусной станции.
— Бен! — позвала девушка.
Никакого ответа. Она пересекла стоянку и подошла к пустой и запертой «Тойоте» Купера, после чего обернулась на улицу, на которой стояла ее собственная машина, но не заметила никого похожего на своего пьяного друга, который должен был бы спотыкаться под светом фонарей или стоять, согнувшись, у китайской закусочной или у офиса страховых агентов.
— Какого черта… — пробормотала Диана.
И тут она услышала шум. Из темноты доносился издевательский смех, а потом раздались звуки топочущих ног, животное рычание и сдавленные крики. Когда сотрудница полиции посмотрела в переулок, ее кожа покрылась мурашками. Она добежала до края парковки, вглядываясь в сумерки. В темноте двигались какие-то фигуры, которые сходились и расходились, выбрасывая в разные стороны руки и ноги, как будто танцевали примитивный танец. Всего их было четыре. Лица трех людей были скрыты поднятыми воротниками и натянутыми на нос козырьками кепок — и они по очереди избивали четвертую фигуру, действуя жестко и механически, стараясь сделать ей как можно больнее. Четвертая фигура принадлежала Бену Куперу.