— Сначала вам придется нас в этом убедить, — сказал Пол арестованному. — Хотите наконец рассказать, как все было на самом деле?
Но его перебила Диана. У девушки был другой вопрос, который она не могла не задать немедленно:
— Вы что, готовы принести себя в жертву ради вашей собаки?
Гарри перевел свой твердый взгляд на нее. По боли, которая плескалась в его глазах, было ясно, что его оборона наконец разрушена. Сквозь напускную сдержанность пробивались нешуточные эмоции, и их уже невозможно было сдерживать с помощью гордого молчания.
— Вы этого не поймете, — ответил он. — Даже слепец увидел бы, что в вас нет ни грамма любви.
26
— Но ведь это же только собака! — повторила Фрай.
— Что ж, возможно, — Купер предпочел отвернуться от нее.
— Что он имел в виду, Бен? Когда сказал это на допросе?
— Он пытался вывести тебя из себя, Диана. Не обращай внимания.
Купер с сожалением посмотрел на девушку, обеспокоенный тем, что та слишком близко к сердцу приняла издевку Гарри Дикинсона.
Сам он общался по телефону с владельцем автомашины, которую угнали накануне, когда Фрай влетела в кабинет, сгорая от нетерпения обсудить с ним последний допрос. Бен едва успел закончить разговор, прежде чем она начала дословно пересказывать ему все, что там было сказано.
— Это всего лишь собака… — повторила Диана.
— Давай спустимся в буфет, — предложил ее коллега.
Ему было понятно, что в старике было нечто, что для Фрай оказалось совершенно чуждым. Сам Купер думал, что иногда ему почти удается настроиться с Гарри на одну волну. Почти, но не совсем. Даже он не мог предугадать, что Дикинсон может выкинуть в следующий момент. А для Дианы Фрай старик вообще выглядел как пришелец с другой планеты.
Через несколько минут они уже сидели друг напротив друга за отдельным столиком, сжимая в руках кружки с кофе и не обращая внимания на шумную компанию полицейских за соседним столом.
— Естественно, нам пришлось его отпустить, — сказала Фрай, когда первая доза кофеина поступила к ней в кровь. — Ему нечего предъявить.
— Очень интересно, — кивнул Бен. — Продолжай…
— К тому моменту, когда они начали допрос предполагаемой жертвы, она, эта жертва, призналась, что все выдумала. Она позволила своему ухажеру не пользоваться защитой, а когда слегка разочаровалась в ощущениях, то мгновенно вспомнила о таких вещах, как беременность и СПИД. Не говоря уже о разгневанных родителях.
— Она что, запаниковала?
— Ну да. И все из-за полуусвоенных уроков по сексуальному воспитанию и слишком яркого воображения. Если принять во внимание все то, что писалось за последнее время в газетах, то неудивительно, что первой мыслью, пришедшей ей в голову, было обвинить кого-то в изнасиловании.
— Ну, это не новость!
— Все мы знаем, что ложных обвинений в изнасиловании гораздо больше, чем самих изнасилований, — пожала плечами Фрай. — Кстати, мальчишке всего пятнадцать.
— Но почему она выбрала именно Гарри?
— Как выяснилось, они повздорили сегодня на почте. Наверное, Гарри удалось взять над нею верх, потому что девчонка этого не забыла. Она слышала все эти слухи, которыми полна деревня, и поэтому решила, что ей поверят. И вообще, она сказала, что он никчемушный старикан и заслужил все, что с ним приключилось. Их логика меня иногда просто умиляет.
— А что точно она сказала, когда ее нашел констебль?
— Если я правильно помню: «Это был старик».
Купер кивнул, ничуть не удивившись. «Это был старик». Он вспомнил таинственные истории, которые старые шахтеры из свинцовых шахт рассказывали о духе, называемом ими t’owd mon и жившем в темных штреках шахт. Этого «старика» обвиняли во всем плохом, что происходило под землей: начиная с необъяснимых звуков, которые раздавались в темноте, и кончая пустыми лавами и смертельными случаями. Правда, его также считали защитником, коллективным духом давно ушедших шахтеров и самих шахт. Девочка просто повторила эхо этого мифа: «Это был старик». Старик… Древняя мантра суеверия.
— Теперь эту дурную корову навсегда занесут в списки тех, кто способен на ложное обвинение в изнасиловании. Они отправили ее домой с «отрезвляющей таблеткой»: вместе с нею отправилась женщина-полицейский, чтобы пообщаться с ее родителями. Чтобы те, если еще не поздно, привели ее в чувство, — усмехнулась Диана.
— Ну а что с Гарри?
— А что с ним?
— С ним всё в порядке?
— В порядке? Конечно. Он крепок, как мореный дуб, если хочешь знать мое мнение. И гордости ему тоже не занимать. А почему ты о нем спрашиваешь?
— Наверное, не очень приятно, когда тебя задерживают по подозрению в совершении изнасилования.
— Наверное, — пожала плечами Фрай.
— Кто-нибудь объяснил все Гвен?
— Он ведь прекрасно может сделать это сам, нет?
— Не думаю, что он это сделает, — задумчиво сказал Купер. — Я вообще не думаю, что он станет говорить на эту тему.
— Так вот я и говорю: гордости выше крыши.
— Дело не только в этом. Мне кажется, что ему необходимо повышенное внимание окружающих. Ведь сказал же один из тех, кто ходил его арестовывать, что он как будто ждал их. Да еще сказал: «Быстро вы, ничего не скажешь…» С какой стати ему это говорить?
— Ты все не можешь перестать думать о своей «связи», правда, Бен? — Диана в задумчивости поставила на стол чашку. — У тебя с собой эта твоя диаграмма?
— Да.
Купер положил лист бумаги на стол и расправил его, чтобы лучше были видны связующие линии.
— Я нарисовала такую же мистеру Тэйлби после того, как Дикинсона отправили в камеру, — сказала Фрай.
— Правда? И?..
— Я рассказала ему то, что сказал мне ты. Что старик прикрывает кого-то ради своей семьи. Но кто это может быть? Вот в чем вопрос. И мистер Тэйлби с тобой согласен.
Купер слушал внимательно, не отрывая глаз от лица девушки.
— Только он категорически не согласен, что это Симеон Холмс, — закончила та.
— Именно этого я и боялся, — вздохнул Бен и опустил плечи. Он допил кофе и задумался, не пора ли ему возвращаться к угону машины, но внезапно спросил: — Диана, а ты можешь оказать мне услугу?
«Как, еще одну?» — едва не вырвалось у Фрай, но в последний момент она сдержалась.
— Какую?
— Поговори с этим любителем птиц.
— У тебя просто какая-то навязчивая идея, — вздохнула девушка.
Куперу трудно было произнести эти слова, но он понимал, что без них никуда не деться:
— Пожалуйста, Диана.
Почему-то это казалось ему очень важным.
В «Вершине» за это время успели смениться все варианты настроений и отношений, которые только могли прийти в голову Грэму Вернону. Не было только сдвига в положительную сторону.
Шарлотте понадобилось несколько дней, чтобы окружить себя хрупкой стеной кажущегося равнодушия, которая так драматически рассыпалась после того, как их посетила эта женщина-детектив. Теперь от миссис Вернон с трудом можно было добиться слова или какой-то другой реакции. Она днями просиживала, прижимая к себе фото Лауры, которое полиция наконец вернула.
Что же касается Дэниела, то после того, как закончился период бесед на повышенных тонах, он, казалось, стал склоняться к непрочному миру. И вот сегодня утром Грэму пришло в голову, что они с сыном могут добиться большего взаимопонимания после того, как все это закончится. Правда, когда это еще будет?..
— Какого черта они там теперь делают? — спросил Дэниел.
— Бог их знает, — ответил его отец. — Мне они не докладывают.
Им не хватало сплетен, которыми Шейла Келк обычно регулярно снабжала Шарлотту. Единственным человеком, помимо уборщицы, который мог знать, что происходит, был Эндрю Милнер, но Грэм не мог заставить себя обратиться к своему сотруднику за подобной информацией.
Отец с сыном стояли перед французскими окнами в завидном единении. Вернон-старший был рад, что Дэниел наконец-то привел себя в порядок. Молодой человек вымыл голову и даже умудрился отыскать в доме свежую одежду. Да еще и кухню кто-то совсем недавно вымыл, и Грэм был уверен, что Шарлотта здесь ни при чем. Его вообще удивлял тот факт, что сын все еще находится в доме, и он пытался понять причины, которые держали здесь Дэниела, боясь очередного проявления непокорности с его стороны, которого он не сможет понять.
Однако Вернон-младший смотрел в сад, следя глазами за методичными движениями темных фигур среди елей, которые росли вдоль нижней стены.
— Чего они могут искать, па? — спросил он, не оборачиваясь.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Грэм.
Они увидели, как полицейские на несколько минут собрались в центре лужайки и, стряхивая грязь с колен, стали обсуждать дальнейшие действия, после чего вновь разошлись, натянули перчатки и приблизились к густо посаженным кустам на восточной границе участка, постепенно подбираясь к воротам, которые выходили на Целину. И возобновили свои поиски.
В тот день Бен Купер уехал из Идендейла, чтоб встретиться с семьей, которая проводила отпуск в коттедже возле Бейквелла. Их «Мицубиси» угнали от обочины, недалеко от пещеры в Кастелтоне. Как обычно, в машине находились камера, бинокль, мобильный телефон, а также бумажник и чековая книжка, запертые в бардачке. Владельцам автомобиля повезло, что их страховка позволяла им взять машину напрокат, чтобы догулять отпуск, но у Купера было ощущение, что они не скоро вернутся в Дербишир. Однако один из членов этого семейства считал, что видел возле машины преступников в тот момент, когда вся семья направлялась в пещеру. Это было еще одной безнадежной уликой в данном бесперспективном деле.
Из Бейквелла детектив направился по А6 в Эшфорд-ин-Уотер. Вдоль всей дороги были разбросаны клочья желтого сена, которые взлетали в воздух от ветра, поднимаемого проносящимися машинами, а потом опять опускались на землю, как разбитые кусочки солнца.
Каникулы в школах заканчивались только через неделю, поэтому все основные трассы в Скалистом Крае были забиты машинами и домами на колесах. Если жаркая погода продержится еще немного, то транспорт вокруг туристических достопримечательностей будет замирать по уикендам, выбрасывая тысячи взмокших людей в транспортные пробки, окруженные вонью выхлопных газов и раскаленного асфальта.