ив кровавое месиво. Кусач умер и перегородил своей тушей проём.
– Браво! – выдохнула я.
– А чего ты ждала от живой легенды? Ускорились!
Твари, ломанувшиеся за нами в подъезд, уже взялись за кусача. Мы для них вкуснее, но не пропадать же мясу. Как только тушу разорвут на куски, освободится проход, и преследование продолжится. Послышалось до боли знакомое цоканье.
– Топтун. Он сейчас выйдет из-за дома.
Нам не уйти. Микроскопический шанс есть: можно оглушить Князя, стукнуть топором Вейцера, и пока твари будут заниматься мужчинами, драпать изо всех сил, но я не могла так поступить, лишь с сожалением подумав, что, окажись на моём месте кто-то менее принципиальный, он бы выжил.
Топтун нагонял. Костяные пятки стучали всё ближе, а дар, как назло, опять не работает, как надо. Князь метнулся в сторону, развернулся и выстрелил. У него и с одной руки ловко получается. Топтун готов, но проблемы это ни капли не решает, потому что патроны у Князя кончатся раньше, чем иссякнут твари. И ещё не стоит забывать, что Дылда пообещал приход элиты. Грохнули два выстрела подряд, через короткий промежуток времени – ещё два. Князь отшвырнул ставшее бесполезным оружие.
– Никта, за руль!
Колесить по Улью на авто – чистой воды самоубийство, но мы и так уже трупы, так что можно. Попытка будет всего одна: либо стартанём, либо нас нагонят. Я выбрала кажущийся самым перспективным тёмно-синий «Мерседес», под колесом которого валялся брелок с ключами, запрыгнула на водительское сиденье. Князь плюхнулся справа от меня, Вейцер забрался на заднее сиденье.
– Быстрее, Никта!
– Сам ты быстрее!
Мотор заурчал, я вдавила педаль газа, машина сорвалась с места. Стрелка спидометра достигла отметки в сотню километров в час и поползла дальше. Сто пятьдесят, двести… Крайнее деление – двести двадцать, шкалы явно не хватает. Лишь бы машина не подвела. Я выжимала из «Мерседеса» максимум.
– Можно выдыхать? – просипел Вейцер.
– Бегуны и прочая шушера отстали. Руберы и элита вскрывают такие машинки прямо в движении так же легко, как ты – консервы, – ответил Князь, поскольку я вопрос проигнорировала.
Я напряжённо следила за дорогой. Если когда-то опыт вождения у меня и был, то всё давно позабылось. Завести авто я сумела, для этого много ума не требуется, а вот дальше начались непредвиденные трудности. В памяти ничего не всплывало, так что можно сказать, что я за рулём впервые в жизни. Пока улица прямая, моя задача – держать руль, чтобы машина шла ровно. А дальше?
– Кто-нибудь хочет поменяться со мной местами?
Не представляю, как это проделать на такой скорости, но всё же…
– Никта, ты чего?
– Я водить не умею.
– Но мы же едем!
– Вот и я о том.
Впереди показался перекрёсток.
– Налево! – скомандовал Князь.
Зря. По прямой ехать легче. В поворот я не вписалась, выскочила на тротуар, ободрала о дерево боковое зеркало, снесла мусорку, переехала брошенный велосипед, протаранила рекламный щит и вернулась на проезжую часть.
– Никта, я поседел! – взвыл сзади Вейцер.
Впереди – снова поворот.
– Никта, тормози!
– Тварям на радость? – удивилась я.
Князь благоразумно помалкивал.
Во второй поворот я тоже не вписалась, потеряла управление. «Мерседес» вильнул, но всё же выправился. Хорошо, что можно не думать о встречной, я старалась держаться середины дороги. Сплошная линия, та самая, которую нельзя пересекать, служила отличной направляющей.
Городской кластер остался позади, шоссе продолжилось, стало даже шире, только толку с этого чуть, потому что чуть дальше начинались многоуровневые развязки, издали показавшиеся мне самым настоящим лабиринтом смерти. Чуть не так крутану руль – и мы пробьём ограждение, рухнем вниз и разобьёмся насмерть, без вариантов.
– Никта, сбавь скорость, – посоветовал Князь. – Мы оторвались, сто пятьдесят будет нормально.
– Огласите пошаговую инструкцию, пожалуйста.
Вместо этого Князь завопил:
– Жми на газ! Элитник сзади!
– Это предел!
– Быстрее!
– Князь, ты бы на приборы глянул. Мне кажется, у нас кончается бензин.
Повисло нехорошее молчание. Я сосредоточилась на сплошной полосе. Чуть дёрнешь руль – и машина оказывается почти у самой обочины, тут не до тварей. Мы благополучно проскочили все развороты, выскочили на автомагистраль, а метров через триста оказались на мосту, упиравшемся в границу кластера. Треть конструкции отсутствовала, обрезанное дорожное полотно козырьком нависало над пропастью.
– Тормози!
Как же! Я сделала всё, что могла. Тормоза завизжали. Пропасть неумолимо приближалась.
– Прыгайте! – предложила я.
– Разобьёмся! Поворачивай!
– Как?! Куда?!
Князь ответил ёмко, матерно, но проку в его словах не было ни на грош. Время растянулось словно резина, восприятие обострилось. Машина теряла скорость. В мозгу отпечатался пожухлый кленовый лист, невесть откуда мелькнувший на нашем пути. «Мерседес» встал, не доехав до пропасти трёх метров.
– О-о-о!
Я выползла из машины. Коленки подгибались, пальцы мелко подрагивали. Больше я с психами по Улью не хожу. Чёрт, больше я с психами вообще дел не имею! Я перевела взгляд на бледного, как полотно, Вейцера, на Князя, цедящего сквозь зубы ругательство, и нарочито радостно спросила:
– Командир, где там твоя элита?
– Не каркай!
Я расхохоталась. Ничего смешного в ситуации не было, смех был от нервов.
– Крыша тронулась? – «заботливо» уточнил Князь.
– Угу.
– Да вы все чокнутые! – взорвался Вейцер.
– Парень, а ты не знал, что вообще абсолютно все люди – психи? Просто большинство успешно маскируется, а так называемую норму учёные взяли с потолка.
– Князь, – перебила я начавшуюся демагогию, – не мне тебя учить, но не пора ли задуматься о том, как мы отсюда будем убираться?
– А у нас много вариантов? Предлагаешь спускаться вниз по опорам? Извини, я такое не потяну. Придётся возвращаться. Предлагаю посидеть тут и дать тварям время успокоиться. Выглядит так, будто они отстали.
– Элитник отстал?
Князь раздражённо дёрнул щекой:
– Понятия не имею, но я его точно видел, а теперь твари нет. – Он помолчал. – Так. Никта, не каркай. Вей, поищи аптечку. Всё, что нас не убивает сразу, обычно заживает, но стекло, если попало, желательно вытащить, а порезы – обработать. Давайте этим и займёмся.
Вей? Данное мною имя уже обкорнали до жалких трёх букв? Я обошла «Мерседес» и присела на капот. Раз уж ждём, то сидя. Как правильно сказал Князь, вариантов у нас немного. В результате над пропастью мы провели больше трёх часов. Невероятно, но элитник так и не появился. Перевалило за полдень, когда Князь дал отмашку выдвигаться.
– Слушай, – не выдержала я гнёта загадки, – зачем ты сказал поворачивать сюда, если тут обрыв?
– Я не знал. Я знал, что здесь развязки и автострада. Сам я сюда до сих пор не совался. Стаб в противоположной стороне.
– Ясно.
Разговор сам собой увял. Обсуждать случившееся больше не хотелось. Мы выстроились в привычную цепочку, вернулись на проверенный маршрут, пролегавший через территорию заброшенной фабрики. Выглядели здания скверно. Складывалось впечатление, что фабрика перестала функционировать задолго до попадания в Улей.
Несмотря на задержку, Князь не сомневался, что ночевать мы будем уже в стабе, до которого рукой подать. Я сомневалась, поскольку в Улье даже самые простые планы имеют свойство не сбываться.
За территорией фабрики начинался огромный пустырь. Вдали виднелись уродливые вышки, явно собранные наспех из подручных материалов. Конструкция стойко ассоциировалась с поделками из спичек: легонько ткни, и всё полетит. Князь кивнул на открывшийся простор и гордо объявил:
– Прибыли! Стаб «Чёртики» во всей красе.
– Э? А где поселение? – не понял Вейцер.
– За вышками. Так, делаем несколько шагов вперёд и начинаем дружно улыбаться и махать.
– Зачем? – не унимался Вейцер.
– Чтобы за нами прислали машину. Земля вокруг напичкана минами, ловушками и прочей гадостью. Как, по-твоему, в «Чёртики» тварей не допускают?
– Без понятия. – Воодушевления у Вейцера заметно поубавилось.
Пока мы ждали машину, Князь рассказывал о стабе. Голова (я так и не поняла, прозвище это или должность) держал поселенцев в ежовых рукавицах. Порядки в «Чёртиках» строгие, но справедливые. Безопасность превыше всего. Специальная команда прореживает поголовье тварей в окрестностях. Очистить кластеры от низших заражённых невозможно, ведь люди в Стикс валом валят, поэтому отстреливают всех, кто добрался до стадии жрача и мутирует дальше, чтобы не позволять заражённым заматереть и стать по-настоящему опасными.
Редко кто-либо серьёзней бегуна добредает до стаба. Для таких гостей всегда есть мины, а ещё дозорные не зря свой хлеб едят. Завидев тварь, они поднимают тревогу, и профессионалы быстро и эффективно уничтожают нарисовавшихся монстров.
В посёлке тоже поддерживают порядок. Открытое ношение огнестрельного оружия запрещено, провоцировать конфликты запрещено, воровать запрещено, буянить запрещено. Наказание чаще всего одно: убивают на месте, чтобы другим неповадно было. А ещё запрещено поминать скребберов и крайне не рекомендуют обсуждать элиту. Последнее, по-моему, глупость чистой воды, но раз мы в гостях, придётся уважать чужие суеверия.
Нам подогнали тихоходный джип с открытым кузовом. Джип остановился, не доехав десятка метров. Из кабины высунулся мрачный бородач в камуфляже и наставил на нас ствол.
– Здесь всегда так встречают, – успокоил Князь напрягшегося Вейцера.
Дверца со стороны пассажирского сиденья открылась, и наружу с трудом выбрался тип в сером деловом костюме. Увы, пиджак был на пару размеров меньше необходимого и от неосторожного движения лопнул по шву. У мужчины были раздуты плечи, деформированы челюсти, серовато-жёлтую кожу испещрили глубокие борозды морщин и ороговевшие бляшки. Он выглядел, как заражённый на ранней стадии.