– Я не слишком доверяю словам, Никта, но я верю фактам и статистике. Никому ни разу не удавалось изменить или подделать свою карту. Ты не Чернышиха. Предположительно, двойник, но это к делу уже не относится. Забирай свои железки – и топай. Что касается того рейдера, то я с ним поговорю, оштрафую за пьяный дебош, но будь готова к тому, что он подкараулит тебя за пределами стаба.
– Спасибо! – искренне поблагодарила я, не торопясь вставать. – Щукач, разрешишь спросить?
– Да?
– Чернышиха. Вкратце. Что она сделала? Откуда такой ажиотаж?
– Всех подробностей я не знаю, – задумчиво протянул Щукач. – Она уничтожила целый стаб к северу от нас.
– Как?!
– Впечатляет, да? Опасная женщина.
Ещё бы! Я попробовала представить, как в одиночку уничтожаю «Чёртики». Фантазия забуксовала. Причинить весомый урон – легко, но уничтожить… Как минимум, защитники стаба задавят числом.
– Думаю, тебе стоит узнать некоторые подробности. Тот стаб целиком и полностью держался на квазе-ксере. Шумак его звали. Лопал горох и жемчуг горстями, достиг в искусстве копирования предметов невиданных высот. Врут, что он из воздуха умел слепить пушечное ядро. Какому идиоту нужна доисторическая махина? Ещё бы каменные топоры приплели! Я вот о чём. Зело полезный человек был. Чернышиха его убила. Создавать вещи из воздуха стало некому, оборона стаба накрылась, торговля накрылась, жители похватали пожитки и свалили. Оставшаяся верхушка осталась на нуле. Этот буйный, который к тебе пристал, – один из помощников Шумака. Из-за Чернышихи он потерял очень тёплое место и теперь злой, как чёрт, пьёт по- чёрному, бесится.
– От меня не он отстанет, – продолжила я. – Я его одним своим видом раздражаю.
– Верно. – Ментат прищурился. – Что-нибудь ещё?
Я тоже прищурилась.
– Это предложение продолжить или намёк на то, что пора выметаться и не задерживать важных людей?
Щукач улыбнулся. Первая человеческая эмоция за время общения, до этого он корчил постную следовательскую рожу и держался так, будто лом проглотил. Кажется, меня можно поздравить с маленькой победой: добилась симпатии. Мелочь, но всё же.
– Считай, что предложение, – ухмыльнулся он.
– Совет нужен. Где у вас можно переночевать, поесть и затовариться, чтобы качественно и не слишком дорого? Забегаловку, перед которой нас высадили, хочется обойти по широкой дуге.
– Ха! Даже не мечтай о пяти звёздах! Приличной публики – раз, два и обчёлся, всё больше забулдыги добытые спораны пропивают, а как на мели остаются, проспятся – и в путь. Сходи к Машке, скажи, что я послал. Она постояльцев не принимает, но, думаю, девушке пойдёт навстречу.
Щукач дал мне ещё несколько полезных советов, я искренне поблагодарила его, и расстались мы, весьма довольные друг другом. Насвистывая весёлый мотивчик, я направилась к выходу. Наконец-то не нужно бояться шуметь. Настроение стремительно улучшалось: меня признали чистой перед законом, снабдили полезной информацией и вообще сочли очень приятной девушкой. Щукач даже расщедрился на комплимент.
Солнечный свет ударил по глазам. Я на миг зажмурилась, а, проморгавшись, обнаружила, что ко мне с противоположной стороны улицы торопится Вейцер. Вот уж не думала, что парень станет меня ждать!
– Привет! Ты чего здесь?
– Привет! Во-первых, я беспокоился. Ты и Князь – единственные знакомые мне люди в вашем адском Стиксе, а я, знаешь ли, человек, то есть существо социальное. Во-вторых, Князь просил узнать, чем дело кончится. В-третьих, тут одно развлечение – выпивка. Не тянет совершенно. И рожи все сплошь бомжей и уголовников.
– Привыкнешь, – отмахнулась я. – Князь где?
– У знахаря. Сказал, что хочет отрастить руку в рекордные сроки. Мы сняли комнату одну на двоих, быстро пообедали и разбежались: я – тебя караулить, а он – лечиться.
Слушая Вейцера вполуха, я решала сложнейшую дилемму: сначала поесть или сначала помыться? Пожалуй, второе. С неведомой Машки станется не пустить за стол грязнулю. Обрисовав Вейцеру планы на остаток дня, я повернула к рекомендованному Щукачом магазинчику. Чистой сменной одежды нет, переодеться не во что, придётся покупать.
Отыскать нужное строение не составило труда: над плоской крышей вместо флага болталась грязная тряпка, когда-то бывшая футболкой. Дверь нараспашку, среди коробок дремлет рыжий усач. Не успела я переступить порог, как хозяин открыл глаза, осмотрел нас с ног до головы, выплюнул незажжённую сигарету и принял более подобающую для торговца позу.
– Для тебя, подруга, я вряд ли что найду. Женских тряпок не держу.
– Штаны, носки, кроссовки и футболка сойдут мужские, а бельё, друг Ог, постарайся выдать подходящее.
– Первый раз тебя вижу. Откуда имя моё узнала?
– Щукач рекомендовал.
– А… – Усач поскучнел, отвернулся и принялся копаться в ящиках. – Бельё есть только кружевное. Завозил как-то для наших бабочек, пара комплектов осталась.
Барыга выложил затребованные вещи на крышку одного из ящиков и назвал цену. Дороговато, но возражать я не стала, расплатилась сразу. Щукач предупреждал, что торговаться бессмысленно и скидки не будет. К тому же вещи абсолютно новые, а в других местах могут и бэушные подсунуть. Вейцер последовал моему примеру и тоже отоварился.
Вместе мы дошли до гостиницы, где он с Князем остановился. На входе какой-то шутник золотой краской намалевал «Гранд-Националь». Ну- ну. Вейцер думал, что я тоже сниму комнату, но я отказалась. Сначала попытаюсь договориться с Машкой. Парень же сам сказал, что душа в комнате нет, все банные процедуры только в общей помывочной, в которую я не пойду, потому что девчачьего отделения опять же нет.
– Встретимся часа через два, – предложила я и, не дожидаясь ответа, поспешила дальше.
Машка жила в пяти минутах ходьбы от «Гранд-Националь». В маленьком поселении всё в шаговой доступности. Над входом висела незатейливая вывеска «У Поварихи». Часть помещения жилая, а часть отведена под столовую. Здание выделялось на фоне других висящими на окне светлыми занавесками в весёлый цветочек. Я решительно толкнула дверь, вошла в зал и сразу же остановилась. Зал поражал идеальной чистотой и искусно созданным уютом. На столах – скатерти, вазочки с цветами, по стенам развешаны картины. Не удивлюсь, если окажется, что здесь не только репродукции знаменитых картин, но и оригиналы.
В дальнем углу обедали трое мужчин. Моё появление заметили, но никак не отреагировали.
– Налюбовалась?
Уперев руки в бока, из-за стойки появилась хозяйка, и мне стало ясно, почему ей удаётся держать собственную столовую. Машка-повариха, как и Щукач, оказалась квазом.
– Очень красиво, – согласилась я. – Можно вас на минутку отвлечь? – Я кивком указала на дверь и первой вышла. Нутром чую: Машка – фанатка чистоты, топтать грязными ботинками её свежевымытый пол себе дороже.
Хозяйка остановилась на пороге:
– Чего тебе?
– Щукач. Он сказал, что к тебе можно напроситься на постой.
– Женишок мой непутёвый и не такое скажет, – ворчливо возразила она.
– Жених? – поразилась я.
– Да! Жених!
Машка мало походила на желанную женщину. Крупная, мощная, у неё запястье толщиной с моё бедро, мускулатура как у бодибилдера, вдобавок кожа болезненно-желтушная, щёки обвислые, а голова лысая. Сложно поверить, что такая сумела покорить чьё-то сердце. Впрочем, Щукач – кваз. Какой у него выбор-то? С его габаритами обычная иммунная с ним просто не сможет.
– Ладно, дам комнату, но сначала – мыться. Иди за мной.
Машка сделала приглашающий жест, и я не сдержала торжествующей улыбки: горячая ванна, горячий чай. Я дошла!
Глава 16
Маша пыталась объяснить мне своё видение сочетаемости блюд, но я осталась непреклонна. Хочу борщ, куриные котлеты с картофельным пюре и квашеной капустой, салат оливье, чёрный хлеб с чесноком, чай, а потом, на десерт, – кофе и клубнику со взбитыми сливками.
– Дикарка, фу такой быть! – изрекла повариха и грохнула на стол поднос с моим заказом.
С полчаса я занималась чревоугодием. Готовила хозяйка столовой умопомрачительно. Пожалуй, уже за один кулинарный талант на ней можно было бы жениться, не раздумывая. Я искренне пожалела, что у меня желудок не может растягиваться до бесконечности. Наевшись до отвала, я откинулась на спинку стула и отодвинула пустые тарелки. Сейчас ко мне снова подойдёт Маша, заберёт грязную посуду, а взамен принесёт красные сладкие ягоды. С трудом представляю, как я их в себя утрамбую, но от вкусняшки не откажусь.
Глядя на меня, Маша покачала головой:
– Дорвалась-таки.
– Ага.
– И охота тебе по Улью шарахаться?
– Так получилось, – ответила я и всерьёз задумалась, не осесть ли мне в «Чёртиках».
Зачерпнув лакомства, я переключилась на более насущное. Сходство с Чернышихой – это проблема. Очевидно, что я как-то связана с рейдершей, уничтожившей самого охраняемого человека в стабе. Осталось понять, как именно.
Спрашивать у Щукача о взаимосвязи памяти и ментальной карты ни в коем случае нельзя – вызовет ненужные подозрения. Придётся полагаться исключительно на собственные мозги. Что будет, если человека лишить памяти? Не блок на воспоминания поставить, а именно вырезать всю информацию о прошлом и бесследно удалить? Я могу лишь гадать, но ведь логично предположить, что в ментальном плане человек изменится. Уйдёт всё наносное, останется лишь то, что заложено природой. Спорить готова, что в детстве я не в куклы играла, а была тем ещё сорванцом с вечно разбитыми коленками. Короче, не исключено, что при ампутации памяти ментат-карта частично меняется.
Дальше – факты. Чернышиха приговорена к смерти за убийство ксера. Убийство произошло неподалёку от «Чёртиков», в соседнем стабе. Ментат-метка Чернышихи внесена в чёрные списки, передающиеся из поселения в поселение с торговыми караванами. Тем не менее, Чернышихе удалось уйти. Она пропала, а в то же время на черноте, опять же неподалёку от «Чёртиков», появилась я – без памяти, зато с внешностью беглой рейдерши и ментат-картой, похожей на карту Чернышихи на шестьдесят-семьдесят процентов.