Зачем Ахлейн её предупредил? Может, хочет шантажировать? Мало ли для чего ему пригодится курсантка с такой редкой и полезной специализацией как дронадовод.
Только чем он надеялся шантажировать? Нечем. Ну правда, не рассчитывал же он шантажировать курсанта Космодемии какой-то там сделанной подсказкой, больше похожей на шутку? Вообще не вариант.
Или он надеялся, что Жанну почтут за спасительницу, за героиню стресс-теста, а она не захочет открывать секрет, каким образом на самом деле узнала про ловушку?
Глупо. Ей не нужна была подобная известность. Чуть возникнут какие сомнения - она сразу откроет правду, хотя бы своей команде. Просто пока нет причин этого делать.
Так что тоже не вариант.
Поскольку он молчал, Жанна сказала:
- Я хочу кое-что спросить.
Получилось так тихо, будто мышь пищит. Нет, шепчет.
- Спрашивай. - Прошептал он в ответ.
Обстановка снова накалилась. В интимном плане. Жанна почувствовала, как кровь прилила к щекам, как запульсировало тело во всех стратегических местах. Как закружилась голова.
Это было странно. Неужели то, что напротив не просто красивый парень, а студент АМКи, у которого таких хоть Жанн лопатой греби, никак не остужает голову?
Хорош, чего уж там. Очень.
Но ведь она здесь не поэтому? Не для того, чтобы поддаться ароматной темноте и позволить ему то, о чём спрашивает его голодный взгляд.
Нет. Жанна хотела знать. Каждую секунду после тех его слов “я вижу тебя” она вспоминала собственные видения. Его силуэт, охваченный золотым сиянием. И некое душевное родство казалось ей куда более важным, чем любое физическое влечение. Влечение - что? Его можно игнорировать. Его можно просто не замечать, тогда оно проходит. Рано или поздно, быстро или медленно, но проходит.
А найти союзника в чём-то настолько личном, глубоко скрытом, жизненно важном - найти союзника своего мироощущения - бесценно.
- Ты сказал кое-что. Там, в коридоре. Когда мы виделись во время нашего стресс-теста.
- Что?
Они продолжали шептать и неотрывно смотреть друг на друга. Но теперь Жанна смогла придержать коней и не бросилась ему на шею, что казалось ей практически неизбежным исходом всей этой маловразумительной встречи.
- Ты что-то видишь? Когда смотришь на людей?
- В смысле?
- Ты назвал меня лисичкой. Сказал про мой… хвост. Ты правда видишь вокруг людей… что-то такое? Ну знаешь, вроде видений. Ауры, или их внутренней сущности. Это по-разному называют. В общем, ты… видишь?
Он на секунду прикрыл глаза. Задержал дыхание.
- А ты?
Жанна занервничала. Подавила первый порыв рассказать, как на духу, что она всю жизнь видит… видит эти необычные радужные разводы вокруг людей. Видит, даже когда мечтает о них забыть.
- Так что, лисичка? Открой мне свой секрет.
Ах, эта кривоватая ухмылочка и негромкий доверительный тон! Ах, этот жаркий собственнический взгляд! Где-то она уже это видела… уже попадалась на эту удочку. А ты сам? Сколько Жан ты уже погубил?
Примерно представив количество этих несчастных, Жанна с напускным равнодушием пожала плечами.
- Какой? Секрета нет.
- Что?
Он словно ослышался. Пару мгновений выглядел таким удивлённым, будто напрочь забыл все слова. Зато улыбка спала.
А потом Ахлейн отступил. Звук шагов окончательно разбил атмосферу ожидания какого-то великого откровения. Чуда, что не случилось.
- Как ты узнал про ловушку? - Громко крикнула Жанна. Поспешно, будто поняла, что сейчас он совсем уйдёт. - Как ты узнал?
- Да никак. Обычно. - Почему-то голос звучал слабо и даже устало. - Это имеет значение?
- Да! Это важно.
- Ок. Я её купил.
- Что?
- Купил информацию.
Он развернулся и пошёл к дивану. Его широкая рубашка развевалась, словно дул ветер, который отгонял Ахлейна прочь от двери и от Жанны.
- Купил? Но как же так? - Жанна захлопнула рот, потому что больше ничего не смогла сказать.
- Очень просто. За деньги всё можно купить, даже такие забавные тайны. Непроходимая ловушка на стресс-тесте курсантов. Кто бы подумал? Она мне недёшево обошлась, между прочим. Но что деньги? Пух… Пройдёшь?
Он уселся на диван и жестом, которым факир гипнотизирует змею указал на комнату. На кровать.
Купил. Он купил информацию. Просто купил. Заплатил кому-то и узнал. И не было никакого чуда. Он не видел её иной, это враньё, не существует ни радуги вокруг людей, ни звериных обличий. Враньё! Просто у него такая манера соблазнять женщин. Сделать услугу, а то и две. Вовремя быть полезным, облегчить существование. Наговорить побольше красивых таинственных слов. И вуаля! Жанна здесь, стоит, пялится на него, глотая слюну, и плавится от желания. Пускай и не совсем от физического, скорее от желания найти единомышленника, понять, что второе видение существует… но одно другого не исключало.
А он просто играл.
Действенно, надо признать. Ведь почти вышло?
И нет никаких тайн, никаких чудес. Жанна просто толком так и не выросла. Вернее, не смирилась с необходимостью жить в этом мире, где столько всего несправедливого и непоправимого. А нужно не искать себе подобных, а просто привести, наконец, в порядок свои мысли, да распрощаться с детством.
Чудес нет и не бывает. Просто у некоторых бывает слишком много денег и слишком изощренные развлечения от скуки.
- Тогда последний вопрос, - хрипло спросила она. - Кто? Кто нас подставил?
Он насмешливо зацокал языком, но раньше, чем Жанна успела вспылить, сказал:
- Ну что ты, лисичка, я не знаю. Мой продавец был гораздо ниже уровнем.
И это чистая правда. За информацию, кто, могли и убить. Ахлейн может и не простой смертный, но пока не шейх, ох, не шейх.
Делать тут было больше нечего.
Жанна опустила глаза, развернулась и вышла. Или выскочила. Или унеслась как ветер, даже не прикрыв за собой дверь. Оставив позади последние детские иллюзии. А может, и взрослые заодно.
***
Всё, что случилось позже, во время бессмысленного и беспощадного “бунта” студентов АМКи отпечаталось в памяти Жанны как сюрреалистический фильм, в который она почему-то попала. Жанна присутствовала там, смотрела, слышала, но ничего не могла поделать. Действие происходило само собой, без её прямого участия.
Курсанты на самом деле не сразу поняли, что происходящая на корабле эвакуация - дело рук студентов. Первое предположение было следующим - кто-то супервлиятельный не получил желаемого, а именно проигрыша курсантов на стресс-тесте и решил расправиться с ними кардинально. Для этого объявлена эвакуация, вся команда, естественно, эвакуируется, а курсанты нет. Их ведь заперли в каютах. А после эвакуации убить всё живое, оставшееся на борту не составит труда. После на Земле обсудят ужасную, нелепую, невозможную трагедию - смерть практически всего выпускного состава Космодемии. Горе, немыслимое горе! Но оно уже случилось, ничего не поделать.
Примут какие-нибудь меры, чтобы подобного не повторялось. Кого-нибудь накажут, возможно, сильно.
И всё.
Конечно, почти сразу курсанты поняли, что это нелепое предположение, но первые минуты… Жанна помнит панику, которая её охватила, стоило услышать вой сирены и наткнуться на заблокированную дверь.
Как ни странно, всё что произошло дальше, даже само падение, напугало Жанну значительно меньше. Она, как и прочие курсанты, чувствовала неприязнь и брезгливость к безмозглым выходкам студентов АМКи которые совершенно невероятным образом умудрились всех так нелепо подставить. Неприязнь, но не страх.
Хоть не угробили никого, и то хорошо.
А ещё зрение Жанны её подвело. От начала сирены и до момента, когда она вышла из упавшего спасательного катера на открытое пространство и взглянула вокруг, на незнакомый пейзаж, люди превратились для неё в сияющие коконы. Иногда в них прорезались лица, иногда коконы вспыхивали или меняли цвет. Но не исчезали.
Пока Жанна не услышала голос Луки, который приказывал курсантам собраться вокруг него.
Тогда коконы, к счастью, пропали.
Жанна надеялась, что хотя бы в этот раз отвяжется от них навсегда.
***
С тех пор прошло две недели.
Правда, всего две? Жанна никак не могла поверить.
Всё изменилось. Настолько кардинально, что прежняя жизнь казалась какой-то блеклой и ненастоящей. Неважным стало и прохождение стресс-теста, и даже несколько лет обучения в Космодемии. Неважным стало, сколько у кого денег и власти. Кто чем помог и как пытался обмануть.
Всё это осталось в прошлом.
Теперь многое стало иначе. Но самое смешное, при смене вещей в глобальном масштабе всё же оставались вещи, которые не изменились совершенно.
Первое - Лука, как и раньше, орал. Даже, вероятно, ещё больше орал, потому что вокруг даже в теории не осталось никого, способного его контролировать. Где там тот командный состав Космодемии или хотя бы один действующий военный? Ха! Теперь Лука был бог и царь, и каждое его слово мгновенно исполнялось.
Второе - иногда всё так же хотелось побыть в одиночестве. Вроде ситуация иная, чем была на корабле - вокруг не замкнутое пространство, где каждый метр поверхности задействован, а бескрайние безлюдные джунгли. Иди куда хочешь, но при этом ты всё так же привязана к команде.
- Завались и руби это клятый хворост, пока я не скажу стоп!
Жанна, которая сидела у огня и проверяла карту, поморщилась. Над ней колыхались длинные нити мха, похожие на буйно разросшиеся мохнатые водоросли. И хотя они колыхались от ветра, ей казалось, что от его крика. До чего же голос у Луки противный. И почему он не может, как все нормальные люди, разговаривать не на повышенных тонах? Почему уверен, что приказы нужно орать во всю глотку, иначе никто не станет их выполнять? Тот же Геройченко, бывало, коротко скажет, еле расслышишь, взглянет так, что руки сами собой по швам вытягиваются, и бежишь исполнять, даже мозги не включая. Но Лука так не умел.
К сожалению, полковник Геройченко остался далеко в космосе. Вне всякого сомнения, его, как и прочих людей, уже давно подобрали спасательные корабли и увезли на Землю, где он станет командовать кем-то другим.