Он повернулся к улице, заваленной обломками зданий, поросшей травой, пробивающейся через асфальт. Город пусть и мёртв, но это почти центр Зоны. Оружие может найтись просто на дороге, среди чьих-то костей. Здесь с едой туго, а вот с оружием проблем обычно нет. И люди тут мрут гораздо чаще, чем в других местах Зоны. Оружие будет. Нужно просто его найти, а что бы его найти, нужно двигаться.
Белый и двинулся, выбора-то особого нет.
Спустя двадцать минут медленного шага, с датчиком на поясе, до боли напрягая глаза, что б заметить аномалию, если её пропустит датчик, пытаясь увидеть любые отклонения от нормы, он остановился. А потом поднял лицо к небу и улыбнулся ему.
-Спасибо Зона! Я не забуду, правда. – Опустил взгляд – на дороге, в яме, окружённой вывороченными кусками асфальта, мусором и кусками бетонных плит, лежит скелет, в обрывках истлевшей одежды. Но это не важно – там же лежат автомат, полная обойма и патроны россыпью, а ещё банка натовских консервов, они не портятся, даже если лежат на солнце годами. И рюкзачок, как новый, пухленький. Ему дико повезло…, прежнему владельцу этих вещей повезло не очень, а вот для него это спасение. Да, чья-то смерть, иногда, означает и чью-то жизнь.
-Спасибо. – Повторил он, наклоняясь за автоматом.
Почему-то, стало темно.
А потом очень больно в затылке.
Застонал, глаза открыл – нету ямы, скелета и спасительных вещичек. Зато в спину упирается какой-то столб, руки связаны за спиной, а перед ним трое.
-Он очнулся Апостол. – Говорит девушка, с мрачным сероватым лицом и глазами, источенными чёрными жилками. Мужик с полностью чёрными глазами смотрит на него.
-Сколько твоих осталось в здании грешник? – Говорит он, а второй мужик подходит ближе и приставляет нож к его ноге. Странно, зачем это, к ноге и но…, Белый истошно завопил – лезвие погрузилось в ногу сантиметра на четыре и его с силой провернули в ране.
-Говори грязная душа, иначе твоя смерть станет долгой. – Говорит садист с ножом. В голосе ни единой эмоции, лицо каменное, пустое. Глаза источены чернотой, не полностью, так же, как и у девушки.
-Я не знаю точно…, - он скрипнул зубами – нож вынули из раны. По ноге течёт что-то тёплое, мокрое – его кровь. – Около сорока, может меньше. Половина ранены…, я не с ними. Правда.
-Ты был в битве. – Укоризненно качает головой Апостол. – Мы видели тебя, падшая душа, видели, как ты стрелял в обретших Благодатью. Стрелял в наших братьев, грешный червь.
-Я стрелял в мутантов. – Соврал Белый.
-Да, как я и сказал, ты стрелял в наших братьев во Христе.
-Меня заставили! Я не мог не стрелять, я…
-Ты грешник и ты не можешь принять очищающую Благодать, Скверна засела в тебе очень глубоко. – Апостол снова качает головой. – Но ты совершил последнее доброе дело. Ты раскаиваешься в том, что убивал наших братьев, мерзкий грешник?
-Да! Раскаиваюсь! Искренне!
-Это хорошо. – Апостол делает знак рукой. Оказывается, по бокам есть ещё люди…, они подкладывают ему под ноги…, дерево? Обломки мебели, брёвнышки…, что за нахер???
Апостол повернулся и пошёл прочь. Второй Мужик тоже уходит. Девушка задержалась на мгновение. Печально хмурясь, она вдруг произнесла.
-Я не согласна с Апостолом, ты не можешь получить столь быструю смерть, это не правильно, даже несмотря на твою греховность, неправильно. Но его Благодать намного сильнее моей, он праведнее меня. Я вынуждена подчиниться его воле, ибо его устами говорит истина Божья.
-Вы что делать собрались? – В ужасе слегка заикаясь, говорит Белый – он уже понял, что они делают, но разум отказывался это принять.
Девушка снимает рюкзак, что-то достаёт оттуда. Подходит ближе. Он видит её глаза – холодные, почти пустые, с этими странными чёрными жилками, чувствует её дыхание на своём лице…, она грубо натягивает на его голову противогаз.
-Ты умрёшь слишком лёгкой смертью грешник. Я сожалею об этом, сожалею, что у нас нет времени, подарить тебе долгую, очищающую смерть. – Говорит она, уходя прочь. И другие идут за ней. Остаются только трое – две химеры, продолжающие подкладывать дрова и мужик с такими же глазами как у девушки. В руках у него канистра.
-Не надо. – Мычит он сквозь противогаз.
-Достаточно. – Говорит мужик с канистрой и начинает лить что-то на дрова. Вот закончил, поставил канистру, в руках у него зажигалка. Чиркая валик, он бормочет. – Мы не будем сжигать сразу всё – это слишком лёгкая смерть. Апостол сказал предать тебя лёгкой смерти, а не слишком лёгкой, поэтому, ты сгоришь медленно. Начиная с ног. Этот бензин освещён самим Святым Павликом, там растворены капли его Священной слюны. Чистый огонь незамутнённой Истинной веры, проникнет сквозь плоть, к самой твоей душе. Противогаз не даст тебе задохнуться от дыма, и ты будешь гореть долго. Так Чистый огонь проникнет во все уголки твоей грязной души и когда она покинет тело, ты будешь хоть немного очищен от злой Скверны адских псов.
-Нееет!!!
Мужик убрал зажигалку и достал спички – валик сломался, наверное…, он чиркает одну, загорается пламя. Спичка падает в дрова, мгновение и длинные языки пламени взметаются вверх.
-Нет!!! – Белый пытается порвать путы, он чувствует, как горят штаны, пока ещё жар не слишком болезненный, но очень скоро…, путы не поддаются, всё бесполезно – стопы пронзает острая боль, наверное, если бы не противогаз, он бы сейчас ощутил запах палёного мяса…
Где-то в Припяти.
-Какой чудесный день! Какой чудесный я! – Велес блаженно улыбнулся солнышку из окна многоэтажки. Замурлыкал. Почесал пузо, грозившее порвать рубашку. Откуда-то издалека, донёсся истошный вопль – Тёмные…, Велес помрачнел. – Свинья я…, они там помирают, в битве эпичной гибнут все к ебеням, а что я? – Он покосился на остатки Плоти, валявшейся на полу. Блаженная улыбка сама собой вернулась на лицо. Он сладко облизнулся. Потом вспомнил что-то и потряс головой. – Нет, я же не такой! Нужно идти и всех нафиг спасать. Немедленно!
Шумно отдуваясь, кое-как поднялся. Сказал «уф!» и выпрямился. Спина хрустнула.
-Ах, эта экология! У меня радикулит начинается. Надо срочно поспать. Да, а то ещё простыну, тут сквозняки всюду, да и возраст такой, вдруг прыщи начнутся? Нет-нет, с таким подорванным здоровьем, на полный желудок, пешие прогулки строго противопоказаны.
Снова глянул в окно. Солнышко там по небу ползёт. И ветер свистит печально очень.
-Сам дурак. – Сказал он ветру, тяжко вздохнул и поплёлся к лестнице. Придётся-таки идти и всех спасать, потом убить нафиг Пастора, потом…, Велес остановился, глянул на стену. – Нет, так-то не хорошо, но тут ведь никто не живёт. Так что…
Заправив рубашку в штаны, с заметным облегчением выдохнул. Глянул на пол. Воровато огляделся и пошёл к лестнице, на ходу громко возмущаясь.
-Негодяи! Свиньи! Тунеядцы и наркоманы! Не успел хороший человек, и обернуться, так тут же на пол какая-то скотина нагадила! Куда власти смотрят!? Я немедленно напишу жалобу в мэрию! Я до самого Президента дойду! Это что такое вашу мать? Куда смотрит общество зашиты животных? Где тут у вас жалобная книга!
На втором этаже, высказал всё, что думает по поводу местного ЖКХ, погрозил кулаком кому-то, спустился в подъезд, снова всех подряд неприлично оскорбил и выскользнул на улицу.
Кута не видно не слышно. Мутантов тоже нет, людей – ну-ка, принюхаемся, а? Не, тоже нету.
Насвистывая незатейливую мелодию, живо напоминавшую русскую народную песню, более известную как «Мурка», двинулся по улице, иногда пиная маленькие камушки, попадавшиеся на пути. Ветер ласково трепал волосы, солнышко грело спину, в животе разливается блаженство.
-Как всё-таки хорошо жить! – В сердцах проговорил он. Почесал пузо. Опасливо покосился на пуговицу. А, пёс с ним – расстегнул. А то опять домой придёт, весь в рванье, Оля ему опять…, н-да. Учитывая, какой разгром устроил на базе, пистона ему таки всё равно вставят.
В мыслях грустных, скис слегка. Стал придумывать, как отмазаться. Мысли текли лениво, спокойно…, пока не остановился по колено в траве.
-Так. – Велес обернулся. Ага, вот Припять. Огромная какая…, ага, а впереди – бескрайние просторы Зоны, поля, лес вон виднеется, луга и веси… - Кажется, я сбился с пути.
Развернулся и, потирая виски пальцами, пошёл обратно в руины. Вот зря он эту плоть поймал и съел, мать её…, башка не желает соображать. Разум словно в сладкой вате, тёплой, сладкой, приправленной ароматной кровью луговой Плоти. Да, они разные, болотные чуть пожёстче и у них солоноватый привкус. Не у всех, но встречаются, видимо, дело в том, чем они питаются. А луговые все как на подбор, сладкие, ароматные, мясо так и тает во рту…
Велес глянул вперёд. Луга, поля. Обернулся. Теперь город слева.
-Какого хрена?
Решительно повернулся и стал шагать строго прямо. Все мысли прочь. Поел - молодец, всё, забыли и обратно к Тёмным…, теперь город справа.
-Это что за шуточки? – Велес, прищурившись, стал осматриваться. Прислушался к своим чувствам – нет, аномалий нет. Но почему он не может выйти из этих трёх сосен, где сосен тех драных и в помине нет? Пошёл под углом к городу. Вроде ничего не изменилось, шёл, шёл…, и обратно пришёл. Он снова на том же месте. Город опять справа.
Присел, закурил, стараясь не поддаться панике. Выпустил струйку дыма.
Аномалия, он угодил в драную аномалию, которую не смог ощутить. Растёр в пальцах травинку. Как настоящая…, впрочем, она настоящая. Просто участок пространства, в каком-то искажённом поле, не ясного характера. Он тут запер, до следующего Выброса.
-Я Велес! – Рявкнул он, выбрасывая бычок и вставая на ноги. – Хуй вам всем! – Добавил он, не поясняя кому конкретно, это самое оно и куда именно, да и зачем, рассказывать, не стал.
Всё тело обрядилось короной молний, треск поднялся невыносимый, гул напряжения оглушал, он раскинул руки в стороны и две змеящихся струи энергии ударили в невидимую стену.
-Вот где ты сука прячешься. – Прошипел он, усиливая напряжение так, что плащ задымился.