-Да отвечай же ты мудак! – Прошипела она после третьей попытки.
-Не вышло, отказались? – Спросил Роман, не очень бурно реагируя на телефон и звонки – уже привык. Пока шли, Оля раз двадцать пыталась дозвониться Велесу. Он трубку не брал.
-Всё пучком. – Оля снова приложила трубку к уху. – Тёмные ушли из Припяти, потрёпанные дальше не куда. Половина раненных, многих потеряли. Грех потрепали тоже не слабо, но Пастор живой, его засекли на одной из улиц…, почему он трубку не берёт?
-Оль, а как они так быстро узнали? Ну, туда ведь не час идти, отсюда далеко.
Оля потрясла телефон у него перед носом, снова нажала на дозвон.
-У них тоже такие игрушки есть. Скоро в нашей Зоне, каждый тупой придурок, будет с трубой блять…, ну какого члена? Велес, почему ты не берёшь эту сраную трубку???
-Может, потерял? – Предположил Роман.
-Может. – Оля тяжко вздохнула. Стала вертеть телефон в руках. – А если он был с Тёмными и его подстрелили? А если что-то случилось? А если в его тупую башку пальнули?
-Думаешь…, мёртв? – Почему-то, сдавило горло. Хотя последние пару месяцев, он Велеса вспоминал исключительно матом. А тут, надо же…, переживает за него.
-Ага, мёртв. Как же. Его же хуй сотрёшь. – Она открыла крышку телефона и снова нажала кнопку. – Последний раз и к ребятам. Гриф поставил условие – идёшь ты и я, и его люди. Ребята останутся здесь и отдадут артефакты, через три дня. Потом домой пойдут…, он мог спалить телефон. Я говорила ему – или найди способ заизолировать телефон или не искрись как дохлая проводка по поводу и без. Толку блин…, как об стенку ёбанный горох…, а если что-то случилось?
Последние слова были приправлены щемящей тоской. Ему даже подумалось, что она сейчас развернёт отряд, откажется от охоты на Пастора. Но глянул в её голубые глаза и понял, этого не случится. Оля не успокоится, пока Пастор не будет мёртв или пока их попытка не накроется медным тазом, вместе с большей частью наёмников. В этом случае, она отступит и вернётся домой, что бы начать поиски Велеса, но не раньше. Зона, тут даже любовь принимает какие-то странные, искажённые формы…
-Наконец-то! – Радостно воскликнула Оля, прижимая трубку к уху. – Ты почему молчал уёбок? Какого хрена Велес? Что у тебя стряслось опять?
-Это не Велес.
-Кхм…, а кто?
-А это не твоего ума дело, тупая ты шлюха.
-Что? Да ты…
-Могу дать ему трубку.
-Я тебя падлу на куски по…, немедленно дай ему трубку манда вшивая!
-Но он не может ответить. Видишь ли, ему трудно сейчас говорить. Я ведь с собой взяла только голову. А остальное валяется в поле. Но хочешь, я прислоню трубку к его синюшной харе?
-Ты…
В трубке раздался злобный смех и серия гудков.
Оля медленно опустила руку. Она смотрела в одну точку, совершенно пустым взглядом.
-Оля. – Роман тронул её за плечо, но девушка не отреагировала, сидит, словно в ступоре. – Что случилось? Ты в порядке.
-Я в порядке. – Оля поднялась, повернулась в сторону лагеря. Лицо мёртвое, каменное. По щекам струятся две дорожки слёз. – Я в порядке. – Повторила она.
-Может, стоит вернуться? Отложить и…
-Нет. – Голос Оли был таким же пустым, как и её лицо. – Пастор должен сдохнуть. А потом, я найду её, и сдохнет она. А потом…, потом…, Зона решит что потом.
Она пошла по лесу, к их оврагу, но что-то изменилось. Девушка шагала не так, как раньше. В походке появилась какая-то натянутость что ли. Всю дорогу он пытался понять, что не так? А потом сообразил – Оля шла, как обычно ходят люди по улицам городов. Её осторожная крадущаяся походка сталкера, испарилась. Словно она перестала смотреть по сторонам и ждать опасности со всех сторон сразу…, а ведь она и правда, больше не оглядывается по сторонам.
Пост Греха в Припяти.
Они ворвались через все окна и проломы первого этажа, на этот раз вместе, и мутанты и люди, но в них не стреляли. Пока они окружали здание, пока вбегали внутрь – ни единого выстрела. Три человека с винтовками в окнах соседних зданий и один пулемётчик, не увидели ничего в окнах или на крыше. Они ожидали ловушку, расставленную внутри самим демоном – ведь только демоны могут сотворить ту Скверну, что пылала вокруг здания, ещё полчаса назад.
Но они не нашли ничего. Здание было покинуто…, и осквернено.
-Апостол, их нет, все ушли. – Сказал один из них, спускаясь по лестнице.
-Принесите тела тех, кто ещё не отправился в Рай. – Она замерла на месте, повесив автомат на плечо. Её братья и сёстры, поднялись наверх, вскоре спустилась и другая группа, проделав тот же путь. Вскоре, на осквернённом полу, лежало пять тел, одно к другому. Она склонила голову, шепча слова молитвы, белокурые локоны упали на её щёки и лоб, почти скрыв ярко сияющие, чистые глаза полные Благодати Божией. Она вновь подняла голову. – Это место отравлено, демон и его бездумные псы осквернили его.
-Мы отыщем их Апостол, мы накажем их, однажды, накажем.
-Вернитесь к Святому Павлику. – Она присела на корточки, возле первого тела – девушка, с отрезанной грудью. Она знала её. Она знала всех своих братьев и знала их грехи, ведь грехи братьев и сестёр – её грехи, Апостол ответит за всех, когда придёт его время. Такова воля Господа нашего Христа. – Это ловушка. Но не для нас. Он отвлекал, хитрый демон пытался оставить Пророка беззащитным. – Она улыбнулась, но лишь печаль и горе в той улыбке. – Они погибнут, Пророк ждёт их, но погибнут и наши братья. Скверна сильна. Но Благодать сильнее.
Она протянула руку. Пальцы легли на верх груди покойной. Апостол закрыла глаза, и вены на её руке вздулись, быстро превратившись в сияющие жгуты чистого света. По лицу прокатилась волна боли. Свет расходился от её ладони частой сетью, проникая в тело, в кости, в саму нетленную душу. Такой же свет вдруг начал разрастаться на ранах и на уродливом остатке груди. На ранах, свет быстро погас, затянув их чистой новой кожей. На груди он вспучился и стал обретать форму. Спустя мгновение, свет иссяк, обретя форму – обе груди девушки, были на месте.
-Идите. – Глухо проговорила Апостол, стирая испарину со лба. – Святому Павлику вы нужны, я же справлюсь без вас.
Они пошли обратно, выбираясь через проломы и окна, но все они оглядывались на ходу, а когда покойная шумно вздохнула и выгнулась мостиком, все они разом ахнули, полные восторга и благоговения пред истинным светом Благодати, вновь свершившей Чудо.
-Мария… - Хрипло проговорила покойная, потянув к ней обе руки. Апостол ответила на её призыв, она нежно обняла девушку, прижав её голову к своей груди.
-Не свершила ли я страшнейшего из всех возможных грехов?
-Нет, нет Мария…, Апостол, я не видела Рая, была лишь чернота пустоты. Господь знал, что ты придёшь, мне не показали Райских кущей…, а я так хотела их видеть…
-Господь мудр, сестра. – Мария гладила её голову и слегка баюкала её, словно младенца. – Подумай, как больно было бы тебе возвращаться, если бы ты увидела райские долины и кущи, твоё возвращение, стало бы пыткой, ты страдала бы каждый час своей жизни здесь.
-Апостол… - Девушка всхлипнула. По щекам покатились слёзы. – Они осквернили моё тело, много раз…, они много раз делали это.
-Тело, всего лишь бренная плоть сестра. – Мария отстранилась, взглянув ей прямо в глаза. – Твой дух нельзя осквернить, ты защищена Благодатью. Не важно, что стало с телом, пока свет Благодати сияет в твоих глазах. Твоя душа по-прежнему чиста. И ничто другое, не имеет значения.
-Да, сестра. – Девушка перестала плакать, она даже улыбнулась. – Ты права, прости меня, за эту греховную слабость Апостол. Я буду молиться Господу за тебя.
-Сестра, наши братья всё ещё мертвы, они ждут меня.
-Да-да, прости, я…, я глупая.
Апостол улыбнулась ей и помогла подняться, а затем перешла к следующему телу. Воскрешённая, утерев слёзы, осмотрелась в поисках какой-нибудь одежды. Таковой не нашлось, только обрывки рваной ткани. Ими она прикрыла грудь и бёдра, скрыв часть греховной наготы своего грешного тела. Она отошла к опоре и с трепетом стала смотреть на Чудо.
От второго погибшего, осталось значительно меньше. Рук и ног нет, торс изрезан, из плеч торчат кости. По груди расползается мертвенная синева, тело уже начинает пахнуть смрадом разложения. Но его голова не повреждена, как и часть хребта – большего не нужно.
Мария положила ладонь на грудь мертвеца. Апостол закрыла глаза - это будет сложнее. Чистый свет засиял столь ярко, что воскрешённая зажмурилась. Сияющий свет затопил всё тело погибшего брата, отрава, бывшая в его теле, обратилась в прах. Ноги и руки – они сложились вновь из сияющей Благодати. И вот, свет сходит на нет, а покойный брат лежит вновь целый и невредимый. Спустя секунду, он с хрипом выдохнул и сел, ощупывая себя двумя руками.
-Я жив! – Выдохнул он, в ужасе глядя на свои крепкие мускулистые ноги, которых лишился ещё до того, как жизнь угасла в его глазах этой страшной ночью.
-Ты жив. – Ответила Апостол. Попыталась помочь ему подняться, но покачнулась и чуть не упала сама. Она улыбнулась воскрешённому. – Это не так просто, как кажется со стороны. Апостол Михаил, справляется гораздо лучше…
-Тебе нужно передохнуть, Апостол. – Разом сказали воскрешённые.
-Нет, я должна вернуть павших. – Мария посмотрела на воскрешённого. – Не свершила ли я тягчайшего из всех грехов, брат мой?
-Нет, Апостол, я был не в Раю, я был в пустоте. Господь знал, он всё знал.
-Хорошо. – Мария села на корточки перед третьим телом. У него не хватало гениталий, там торчал какой-то кошмарный рог. Она схватила этот рог и попыталась выдернуть, но сил не хватило. Воскрешённые поспешили помочь и вдвоём вырвали рог, вместе с кусочками плоти.
Апостол кивнула им с благодарностью и её узкая ладонь легка на грудь павшего брата…
Когда все павшие, поднялись и заверили её, что смертный грех не был свершён, что она не вырвала никого из Райских кущ, Апостол тяжело села спиной к опоре. Лицо осунулось, глаза её запали. Но в них так же сиял яркий свет Благодати – она устала, но не сдалась.