Ребята переглянулись, побросали остатки пищи в карманы и поднялись с оружием в руках.
По холму, рыская из стороны в сторону, бежал почти голый мужик, в лоскутах изорванной одежды. Мужик, почему-то, слегка сверкал, когда лучики заходящего солнца, касались его тела.
-Я это одна вижу? – Спросила Леска, ведя мужика на прицеле оптики. Фредди тоже глянула.
-Если ты видишь тоже что и я, то мы обе ебанулись. – Сказала она, опуская оружие.
-Ребята, рука. – Димон тоже глянул через оптику. – Видали? Рука.
-И что рука?
-Это Рука Славы. У него. У этого…, я хуй знает, что это вообще такое.
На холм высыпали люди, десятка два. Замерли там. Мужик остановился и, приложив ладони ко рту, громко крикнул.
-Спасибо что откопали парни! – И дальше бежать. С холма последовал одиночный выстрел, пуля врезалась в спину мужика и, выбив сноп искр, срикошетила. Мужик как бежал, так и бежит.
-Пошёл на хуй, гондон! – Крикнули с холма знакомым голосом, и кто-то там, в сердцах высадил в поля пол обоймы. Конечно, не попал. Кучности у автомата не хватило, а может и не целился особо. Махнул рукой и на фоне закатного неба, народ, местами криминальный, постепенно разворачивался, уходя за горизонт. Наёмники так и стояли в поле, не очень понимая, что вообще тут произошло.
-Походу не одни мы лохи. – Кисло улыбнувшись, заметил Димон.
-Знаете что, - Леска закинула автомат на плечо, - эта часть Зоны в конец ебанулась. Я короче, к Адской Кухне. Герда, если хочешь – хрен с тобой с сукой тупой, пошли. Фредди – как хотите, мы не против.
-Сама ты сука. – Помолчав, Герда добавила. – Но я с тобой, если парни не против.
-Мы с вами. – Сказал парень, представившийся Шляпой. – Фредди, ты как?
-А хули нам остаётся с голой жопой и этим металлическим хмырём, который теперь шастает по холмам?
Народ как-то подобрался – об этом они и не подумали. Тут теперь ходит нечто, чему они даже названия не знают.
-Рядом есть овраг со снорочьей норой. Дотемна доберёмся. – Шакал указал рукой в поля. – Нам туда, если не хотим ночевать под открытым небом.
-А поместимся? – Спросила Леска
-Если потеснимся, поместимся.
-Ну, тогда пошли.
Двенадцать наёмников, двинулись в путь, как всегда было принято на этой земле, пропустив вперёд, своих проводников.
Где-то в Зоне.
Трупы лежали на земле, густо измазанной кровью. Из них самих кровь почти не текла. Одно тело словно бы выкачали изнутри. Оно стало почти белым. Второе сочилось красной жидкостью, но едва-едва. Зато из многих мест сразу – там, где от него отрывали выступающие части и куски.
Третье почти перестало существовать, его буквально разорвали. Собственно, от него почти ничего не осталось. Только огрызки ног, обглоданная кисть, голова – с ней как раз делали тоже, что с уже исчезнувшими частями. Когтистые пальцы сжали череп, он хрустнул. Когти вошли в трещину и легко вырвали кость. Пальцы опустились внутрь и коричневатая ладонь, покрытая жёсткой, нечеловеческой кожей, зачерпнула полную пригоршню губчатой массы. Рука поднялась, и масса отправилась в широкий, клыками полный рот. Впрочем, пожалуй, это пасть, какой мог бы позавидовать любой крокодил. Странно только, что пасть располагалась на слегка вытянутой голове, имевшей кое-что общее с человеческой. И тело, поддерживающее эту кошмарную голову, оно имело на глаз людской вполне привычную форму. Даже одето в рубашку, недавно голубую, а теперь красно-бардовую от свежей крови. Сверху надет плащ, драный потасканный сталкерский плащ. На ногах свободные джинсы и армейские ботинки. На поясе нож, пистолет и датчик аномалий…, мутировавший сталкер?
Вполне возможно, только вот они не ходят по Зоне с детьми.
Монстр выскреб череп почти дочиста и утробно зарычал – без угрозы, скорее с удовольствием. Жёлтые глаза блаженно мигнули, широкая пасть изобразила что-то вроде ухмылки. Взгляд монстра пробежался по телам – он сыт, есть больше не хочется, да и не влезет, даже если бы и хотелось, живот как барабан…, взгляд скользнул дальше, остановившись на хмуром лице ребёнка.
С громким влажным хрустом, тело монстра вдруг начало меняться. Кожа посветлела, череп изменился, на голове полезли волосы, пальцы стали короче, когти быстро превращались в ногти, вместе с тем, круглый выпуклый живот слегка уменьшился – трансформация отнимала много ресурсов, требовалось не только изменить уже имеющиеся ткани, но и отрастить утраченное, волосы, ресницы, кое-что внутри тела, каждый раз исчезавшее, при превращении. Это обстоятельство всегда так угнетало…, но что тут поделаешь?
Спустя минуту, над мёртвыми телами, стоял не монстр, а вполне обычная, разве что излишне жилистая женщина. Она ничем особым, кроме своей жилистости и не выделялась, не красавица, но и не урод, разве что, губы очень яркие, почти красные, хотя никакой помады, она не использовала. Женщина покраснела щеками и явно смущаясь, кашлянула. Потом сказала.
-Прости, я не хотела, что бы ты видела всё это.
-Всё в порядке. – Ответила черноволосая девочка, сидевшая недалеко от этой бойни. Она казалась с виду вполне обычным ребёнком. Лет двенадцать, наверное. Только глаза совсем не детские, холодные какие-то…, на поясе висит нож. У бедра пистолет. На плече короткоствольный автомат, с дополнительным обвесом от местных умельцев, сильно снижающим отдачу – оно и не удивительно, ребёнку ведь не просто стрелять из автомата…, зачем вообще ребёнку автомат? В Зоне, такой вопрос, любому её обитателю, показался бы верным признаком умственной отсталости. Не стреляешь – тебя едят. Стреляешь – тебя всё равно съедят, но не скоро, может даже никогда, хотя это предположение заставило бы улыбнуться любого опытного сталкера. А кое-кто, даже рассказал бы историю об одном сталкере, сумевшем выбраться за колючку Периметра, сумевшем преодолеть все заслоны и…, сломавшем ногу. А шедшая по следу химера, не преминула воспользоваться ситуацией, после чего успела немало делов наворотить за Периметром…, уже давно Периметр, стал Кордоном, да и тех, кто помнит эту историю, в живых осталось не так уж много. Теперь из Зоны так легко не выбраться. Сталкер этой эпохи, скорее вспомнил бы Дезертира, осаживая слишком самоуверенного новичка. Зона – это навсегда.
-Ты не злишься на меня? – Произнесла женщина, с какой-то мукой и даже страхом, глядя на девочку. Казалось, она с замиранием сердца ждёт ответа.
-Нет, конечно, нет. – Девочка улыбнулась. – Я же видела, как ты делаешь это. Я привыкла.
-Я не про то… - Женщина сконфуженно махнула рукой в сторону тел. – Не про то, как я питаюсь, я…, ты же понимаешь, у меня не было выбора.
-Тётя Сара, я всё понимаю. Они угроза. Угроза должна устраняться. – Девочка пожала плечами. – Таковы правила любой игры.
-Это не игра, Триа. – Женщина присела на корточки, теперь глядя на девочку с заметным облегчением. Она впервые со дня их встречи, убила человека. Иногда хотелось, невыносимо хотелось, но она боялась напугать свою спутницу, боялась напугать ещё больше. Не одну неделю, Триа смотрела на неё со страхом, один раз даже пыталась убежать, но Сара следила за ней, защищала – так старательно, что редко спала, и это сказалось, однажды, она угодила в аномалию. В тот день она впервые трансформировалась на глазах девочки и в ужасе смотрела в её глаза, в её маленькое личико наполнявшееся ещё большим страхом. Триа долго молчала тогда, шла за ней, выполняла команды, но всё время молча. На разговор не шла, старалась не поворачиваться спиной…, и всё это время Сара испытывала сильнейшую боль – где-то глубоко в душе. Она не понимала этой боли, не понимала её причин. С Сашенькой всё было иначе…
Однажды на них вышла пара охотящихся химер. Девочка не дрогнула, она сражалась как настоящий сталкер. Но что она могла? Тогда, в её руках был только пистолет и нож. Привычный автомат, для девочки был тяжеловат – стрелять она из него могла только одиночными, а носить постоянно не могла вовсе. Это снижало подвижность, и оружие Сара забрала, оставив только нож и пистолет…, девочка расстреливала одну обойму за другой, словно всю жизнь только тем и занималась. Сара была в восторге от своей подопечной, краем глаза следя за тем, как действует Триа в бою. И это едва не стало последним боем, в котором Триа участвовала. Сара слишком рассеяла внимание и когда одна химера свалилась с оторванной башкой, вторая ударила когтями и, поймав пару пуль от девочки, ринулась вперёд. Когда Сара покончила с химерой, Триа лежала на земле без сознания с глубокими порезами на животе и груди. Сара выла минут десять, потом поднялась и рвала трупы химер до тех пор, пока от них не осталось конфетти. Боль, терзавшая её, наложилась на другую, старую, но столь же сильную боль, вызванную смертью Сашеньки, и это было так невыносимо, так ужасно больно…
А девочка не умерла. Кровь остановилась, она пришла в себя и пыталась стянуть края ран – они затягивались, не так, как у самой Сары, но быстро. Как же она была счастлива в тот день! Триа смогла наполнить её жизнь смыслом, утраченным не так уж и давно.
С того дня, когда Сара дралась с химерами, защищая девочку, что-то изменилось в её отношении к ней. Триа стала чаще разговаривать – раза три за день, парой коротких фраз, но всё же. Когда минула весна, они уже сдружились, не так что бы очень, но достаточно, что бы Триа перестала опасаться её, что бы она стала воспринимать её, как друга, на коего можно положиться.
Не раз и не два, случалось ещё, что Сара рисковала собой, защищая Триа, но ещё ни разу она не убивала людей у Триа на глазах. Да и вообще не трогала их – убить втайне от Триа, значило оставить её одну, а это слишком опасно. Сара не могла себе позволить потерять её.
Она не знала, как девочка будет реагировать на такое. Мутанты, это совсем другое. По крайней мере, для жителей Большой земли, убийство человека, всегда шок, порой губительный. Сара боялась дня, когда всё же придётся на её глазах покончить с человеком. Как всё пойдёт тогда? Она не знала и боялась, что это может внести трещину в их отношениях, боялась всё испортить – так трудно было наладить отношения…, ведь она купила Триа и девочка прекрасно это знала. Девочка считала, что для Сары она нечто вроде ценной покупки. Так оно и было – за неё просили дорого. Но для Сары, это не было покупкой - скорее выкупом для похитителя. Триа поняла это, после множества стычек с мутантами, где Сара, рисковала собой, бездумно бросаясь на клыки и когти, лишь бы защитить её. Триа умная девочка, она понимала гораздо больше, чем обычно способны понимать дети в её возрасте. Её воспитала Большая земля, но не та, что знала Сара – как-то у костра, Триа немного рассказала о своей жизни. Эти откровения, даже Сару заставили поёжиться. Девочка, по сути, с рождения, не знала иной жизни, кроме постоянной опасности. Сталкер