По дороге я прозондировал бойцов на тему зачисления их в монастырскую школу. Энтузиазма идея не вызвала. Оказывается, бравым воякам было «позорно» учиться у ботанов-монахов.
— А у Жена учиться?
Берхан помялся перед ответом.
— Ну... вообще-то, мы сказали Жену, что если он разболтает кому-нибудь, что он учит нас грамоте, то мы ему вырвем язык и в задницу засунем.
Я хохотнул.
— Ладно, конспираторы недоделанные, оставим всё как есть.
— Принц, кем ты нас назвал?
Опа, осечка с переводчиком...
— Конспираторы... в общем, что-то вроде заговорщиков, помешанных на сохранении тайны больше, чем на самом заговоре. — Говорил же себе — следи за языком! — Но смотрите мне, грамоту должны знать! На грамоте держатся учёт и снабжение. А также планирование. Как у Жена успехи?
— Великим воином он не будет, принц, слишком поздно мы за него взялись. Но силу мы у него разовьём и за копьё держаться научим.
Жен как-то поник, надо парня ободрить.
— Не унывай. Я же тебе говорил, ты мне не как воин нужен. И девок тоже другим впечатлять будешь.
Тут Жен смутился ещё больше, а бойцы заржали.
— Зря ржёте. Вот скажите мне, акабэ сэат — великий воин?
— Ну, нет... — Берхан учуял подвох.
— А могущества у него больше, чем у любого негуса, кроме, конечно негуса нагаста. Так что думай. Острый разум может быть сильнее острого копья. И вообще, чем подзуживать Жена, учи его старательнее. Один древний мудрец говорил: не бывает плохих учеников, бывают недостаточно хорошие учителя. — Я подумал, а отчего бы не подкинуть ребятам пару пряников. — Жен, у тебя есть девка, которая тебе очень нравится?
— ...
— Громче, не слышу.
— Есть.
— И кто?
— Абеба, дочь кузнеца Берты.
— Красивая?
— Очень!
Парень повеселел при мыслях о зазнобе.
— Умная?
— Да. Она даже Берте иногда помогает! Она у него единственная дочка, и он её учит почти как сына.
Интересно, у нашего кузнеца проблема с учениками? Ладно, потом разберусь.
— Так, с Женом ясно. Бойцы, а вам чего надо для полного, но достижимого счастья?
— Денег бы... — Берхан понял, чем дело пахнет.
Я же усмехнулся.
— Что, воин, богатства алчешь?
— Да нет, — вздохнул Берхан. — Саблю хочу, дамасскую... а она дорогаааая.
— А я жениться хочу... — вдруг добавил Кааса, — но до моего племени ехать долго, а я клятву служить давал. Да и выкуп за хорошую жену нужен...
Почему бы и нет? Пряники я осилю, благо абун сообщил, что я отнюдь не бедный. Но надо им и задачу задать соответствующую.
— Слушайте моё слово. Когда ты, Жен, сможешь выстоять в бою супротив воина моего отца, а вы, Берхан и Кааса, будете знать грамоту и счёт, как Жен сейчас, то будет вам по подарку. Жену сватовство, Берхану сабля, а Каасе отпуск с выкупом. Слово моё твёрдое. Так что всё зависит от вас.
Бойцы переглянулись и посмотрели на Жена. Да, несладко будет парню, ну ничего — что нас не убивает, делает нас сильнее.
За разговорами мы добрались до армейского лагеря. Там нас ждала печёная антилопа. Ням-ням! С лучком она пошла на ура. Умеют, когда хотят, хоть и негры. Заодно пригодился подарок негуса — резать мяско. Поболтали с полусотником. К счастью, тема позорного бегства от бегемота не поднималась. Подозреваю, что боец, который меня подобрал, счёл за лучшее держать язык за зубами. Здоровый инстинкт самосохранения. В общем, антилопу пятьдесят с лишним здоровых лбов схарчили эффективно и с удовольствием.
Воскресенье... Делать в принципе нечего. А почему бы не наведаться к кузнецу? Проведаю, как дела с заказом, заодно взгляну, в кого втрескался мой Жен. Ещё и медовуха осталась в Женовом мешке. Сказано — сделано. До Берты идти было недалеко, его дом с кузней стоял на ближнем к солдатскому лагерю конце деревни. К моим визитам Берта, похоже, привык и по-простому предложил разделить трапезу. Это мы удачно зашли, чтобы я отказывался от хавчика? Ни за что. Антилопа антилопой, но принцип есть принцип. Я согласился почтить их скромный стол своим царственным присутствием... и запоздало осознал, что только что подписался на порцию эфиопской стряпни. Ну ладно, поздно уже.
Жилплощадь у кузнеца была просторной. За кузней был обширный двор и отдельный дом, где жил кузнец. «Поляну» Берта устроил во дворе, потому как дом хоть и немаленький, но тесниться в нём пятерым мужикам и двоим женщинам — стрёмно. Кстати, о девушке — Жен не соврал, доча у кузнеца была что надо. Из тех, что жирафа на скаку остановят. Но далеко не мужеподобная. Была она чуть темнее Берты, с приятными чертами лица и причёской, похожей на Берханову. Берхан с Каасой масляно переглянулись, а Берта показал им под столом кулак (который я, правда, заметил). Жен же ожидаемо поплыл. Пришлось незаметно пнуть его, чтобы он передал кузнецу медовуху. А мать её оказалась оромкой.
В общем, расселись. Жена я стратегически посадил рядом с Абебой — пусть знает, за что борется. Берта вроде был не против — то ли мелкий не внушал ему опасений (Абеба была ростом где-то с Жена, но шире и здоровее), то ли не возражал свести дочку с моим... пусть будет порученцем. Еда оказалась намного менее гнусной, чем я ожидал. Интересно — кузнецова жена с дочкой так вкусно готовят, или нашему монастырскому повару нескончаемые посты чувство вкуса напрочь отшибли? За (вторым) обедом расспросил Берту о его семье. Тот рассказал, что жена, как и он, была из далёких краёв. Вместе с Бертой они были одними из первых, прибывших на работы над монастырём — ещё до оффициального воцарения Йикуно Амлака. Дочке оказалось около четырнадцати. Ни фига себе акселерация! Грудь как у доярки... Ладно, не будем о грустном, а то ещё попрусь под вечер бордель искать. Лежать, организм, лежать! Значит, была у Берты большая горячая любовь с первого взгляда. Родители Агитуу, так звали жену Берты, за кузнеца дочь отдали без воражений, несмотря на разницу в племени, и с тех пор в семье царили любовь и спокойствие. Одна беда — кроме Абебы потомства у Берты не было. Хряпнули за прекрасных дам — я «спалился» на очередном анахронизме, и пришлось вводить концепцию тостов и продвигать идею культурного пития.
Опосля пары доз медовухи у меня кое-где засвербило «шило», и я толкнул Берте идею обучить Абебу на качественного кузнеца, несмотря на пол. Да, с алкоголем надо завязывать — в теле принца меня сносит ещё быстрее, чем в своём родном. Народ от такого предложения офонарел. Но слово не воробей, вылетело — хрен поймаешь.
— Зачем глумишься, принц? Абеба моя — умница, но кузнечное дело требует мужской силы.
Ага, лапочка твоя многих мужиков зашибёт. Но не буду я тебя обижать.
— Берта, какой глум? Вот ты мне перегонные кубы делаешь, много силы надо? Там точность нужна, аккуратность. Плуги и сабли ковать кузнецов немало. А сколько из них смогут сделать мне сложные небольшие изделия? — У девчонки аж глаза загорелись. Я, конечно, подозревал, что неспроста она батьке в кузне подсобляет, но приятно оказаться правым. — А бугаёв молотобойцев, если надо будет, она наймёт. Так что учи её смело. Сделаешь из дочери мастера — возьму к себе в команду, никто о ней слова не скажет.
Ошарашивать, так по полной. На лице Берты явственно боролись консерватизм и любовь к дочери.
— Что скажешь, Абеба, хочешь учиться кузнечному делу, как принц Ягба предлагает?
Абеба только кивнула, прижав руки к груди. Да, вроде пронесло. Хорошо быть принцем, самодурствуй сколько влезет. И Берте радость — решил мучавшую его проблему с преемником. Нестандартно, зато с подачи принца — не подкопаешься; чуть что, и морду кирпичом, мол, Ягба Цион велел, и всё. Но пить я бросаю. А то доведёт меня язык мой до бед великих. По крайней мере, на сегодня хватит посягать на устои общества.
Решив вопрос с дочерью, кузнец обрадовал меня, заявив, что первый перегонный куб практически готов и завтра можно будет забрать. Когда я удивился скорости выполнения заказа, Берта сказал, что почти все запчасти для куба у него лежали в запасах (а нахрена кузнецу медные трубки, неужели самогонщик или изобретательством балуется?) и следующий куб займёт значительно больше времени.
— Мяу!
Как всегда вовремя Артемида напомнила, что пора бы и честь знать, и мы распрощались с кузнецом.
Времени до вечера оставалось полно, но я не рискнул наведываться в гости к кому-либо ещё. Хватит с меня конфуза с кузнецовой дочкой, поэтому я решил вновь оккупировать монастырский сад. По отработанной схеме Жен нагрузил бойцов буквописанием, те ответили парню силовыми упражнениями; а я остался как бы не при деле. И тогда устроил себе мазохистскую зарядку (тренер по борьбе мною бы сейчас гордился). Потом промелькнула мысль искупаться, но, вспомнив о бегемотах и общеафриканском уровне антисанитарии, я задавил идиотскую идею на корню. Вот завоюю океанское побережье — искупаюсь. А пока — в топку такие идеи, здоровье дороже! Я опасно заскучал.
Прерывать занятия своей команды я не хотел, так что подобрал упавшую ветку и начал вспоминать математику с геометрией. Начиная с простых формул, и насколько памяти хватит. Затянуло... Застрял было на сериях Тэйлора, но потом пошло. «Испортил» много песка. Пришёл в себя от полностью офигевшего Жена.
— Что это, мой принц?
Блин, надо же было накалякать целую простыню (без преувеличений) на латиннице...
— Это? Математика. Тебя я тоже этому научу. Буквы, правда, латинские — это язык западных римлян. На нём говорил Святой Константин.
Ненавязчиво увожу разговор в сторону, а сам затираю свои художества. Кстати, надо будет напрячь Жена записать всю эту лабуду на амарике, пока не забыл. Сейчас-то память освежилась, а потом?
Надо день заканчивать... Ляп на ляпе и ляпом погоняет. Это алкоголь, или вчерашняя исповедь на меня так подействовала? Оставив бойцов с Женом дальше заниматься, я взял кошку на руки и отправился на боковую, хоть ещё и не стемнело. Под Артемидино мурчание заснуть получилось быстро.
Встал я с рассветом. Выспался отменно. Лёг-то вчера засветло, а Эфиопия где-то недалеко от экватора, так что спал я как минимум часов одиннадцать... а то и все тринадцать. Да, повезло, что не законопатило меня в плебея, а то бы мучался суровым бытом и недосыпанием. Атремида ещё спала; и правильно, уважающий себя котей должен спать до шестнадцати часов в день. Я не стал её мохнатить, чтобы ненароком не разбудить, и вышел из комнаты.