Утром мы позавтракали, водрузили шатёр обратно на слона и отправились дальше. Как я потом узнал, институт походно-полевых жён среди высшего командного состава был весьма развит. Негус нагаст, например, тащил с собой в обозе несколько «специалисток по устройству царского быта», так что моя ночёвка с секретаршей вопросов не вызывала. Скорее, вопросы вызвал бы тот факт, что использовал я девушку совсем не по прямому назначению, если бы оный стал достоянием общественности.
Второй день похода от первого отличался только тем, что вместо серной кислоты я обдумывал электричество. Гальванические батарейки уже делал, но практической пользы от них немного. Тем более процесс весьма нетехнологичен. По-хорошему нужна динамо-машина. Будут генераторы — будет электрическая сила. Домечтался до молниемётов, распугивающих армии врага, и пришлось одёрнуть себя напоминанием, что устройство генераторов я знаю весьма расплывчато и что для первых генераторов, скорее всего, будут нужны постоянные магниты... Хотя можно будет попробовать электромагниты на гальванических батареях.
Вечером был «военный совет», который меня убил своей прямолинейной тактикой: найдём армию негуса-буяна и ввалим ей суровых звездюлей. Потом отловим и покараем нехорошего негуса, чтобы другим неповадно было. Форма кары, видимо, будет зависеть от настроения «батьки». Да уж. На самом деле всё было не так плохо: агентурная разведка сообщила место стоянки вражеских войск, и планировался охват противника двумя группами. Каждая из групп была сравнима с армией противника (да здравствует подавляющее численное превосходство), согласно полученным разведданным. Правда, здесь меня терзали смутные сомнения: если у царя настолько много войск, то на что надеялся наш противник? Сомнения всё же были весьма смутные, поэтому я молчал в тряпочку и не лез “»поперёд батьки в пекло».
Впереди были ещё три однообразных дня пути. Мы угрюмо пёрли по грязи под почти постоянным дождём по гористой местности. С провизией проблем не было, взятые с собой припасы регулярно пополнялись охотой, благо земли были богаты дичью, и даже несколькотысячная армия негуса не успевала их обожрать. С другой стороны, в армии начались, пока небольшие, проблемы со здоровьем — уже несколько солдат «батьки» подхватили какую-то заразу и мучались. В моей роте, слава Богу, таких проблем не возникало. Под страхом увольнения все пили исключительно кипячёную воду и гадили непременно в отхожем месте, смывая за собой. На будущее, надо будет внедрять туалетную бумагу... Это сейчас, в сезон дождей, воды хоть залейся. А за пределами страны придётся сражаться в пустынях, кроме всего прочего.
Неимоверное количество свободного времени приходилось занимать уроками языка и «медитациями». Хинди мне давался куда быстрее, чем амарик моей секретарше. Сказывался тот факт, что хинди у меня шёл уже шестым языком, хотя подозреваю, что без эффектов пересадки разума тут тоже не обошлось. В «медитациях» я пытался вспоминать разные полезности — тратить время без толку не хотелось. Даже от электрических грёз получилась польза — вспомнил батарейку на цинке, меди и сульфатах, которая выдаёт между двумя точками один вольт. Будет польза в установлении мер и стандартов, а также пересчёте физических констант. Константы со скрипом, но вылезли из памяти... Хороший у меня был учитель физики в школе. В общем, вынужденное безделье не было совсем уж бесполезным. Удалось качественно покопаться в памяти и выташить на свет божий немало интересного. Например, из чего делается дорогой сердцу каждого настоящего американца кордит. Конечно, массовое производство нитроглицерина и нитроцеллюлозы мне в скором времени не светит, но направление для исследований задать стоит. Тем более что если налажу производство кислоты серной, то азотная кислота у меня тоже будет. Ещё, под впечатлением «военного совета» я учредил ежевечерние тренировки по аварийному выстраиванию фаланги и приказал солдатам ложиться спать с оружием и щитами под рукой. Спать с пиками было несколько неудобно, но лучше перебдеть, чем со спущенными штанами подпустить к себе врага.
На шестой день армия разделилась. Негус с войском пошёл любить врага в лицо, а отряд, в котором был я, под предводительством раса Бахыра отправился познакомиться с неприятелем с тыла. Несмотря на сравнительную близость к врагу, делать было всё равно нечего. Во время послеобеденной «медитации» я, видимо, переборщил с воспоминаниями, и на меня накатили картины прошлой жизни... Тоска, горечь... К своему удивлению, я понял, что мне сейчас было далеко не так хреново, как в первые дни после переселения. Видно, месяцы в шкуре принца и постоянная занятость сделали своё дело, и, несмотря на грусть, съезд крыши на новое место жительства мне не грозил. Выпью-ка я за прошлое и за «светлое» будущее.
[1] Налог на немусульман в исламских странах.
[2] Тряпкоголовых (англ.).
[3] Гоплиты - древнегреческая тяжёлая пехота
Глава 6: НА БОЙ КРОВАВЫЙ...
Ночью меня «прибомбило». Продравшись сквозь пелену сладкого сна, я понял, что нужно считаться с суровыми требованиями организма. Сам виноват — нечего было хлестать вчера медовуху. Я оторвал голову от мягкого бедра мирно сопящей секретарши и выполз из палатки. Вообще-то у меня был большой шатёр — подарок «батьки», но почему-то мне лучше всего спалось в моём довольно скромном шатре-паланкине из бегемотовой шкуры. Да и мороки с ним куда меньше, чем с полноразмерным жилищем.
Луна в очередной раз скрылась за облаком, так что дорогу искал не столько зрением, сколько на запах — сортир устроили чуть за пределом лагеря, на краю оврага, которых на амхарской земле великое множество. На толчке я окончательно проснулся, что, в общем-то, не сильно радовало — отхожие ароматы легче терпеть в сонном состоянии. Хорошо хоть, не общеармейский ужас. В общем, чёрной-чёрной ночью сделал Чёрный властелин своё чёрное дело и собрался возвращаться в палатку к удобной секретарше.
Как раз как только я натянул штаны, луна вылезла из-за облака и осветила лагерь. Костры, палатки, туша мирно спящего слона. Часовые... стоп, это что за непотребство? Прямо на моих глазах какая-то хреновина выскочила из тьмы и прибила сзади часового... Это же... боковым зрением я зарегистрировал падение ещё двух часовых...
Мать-перемать, это же нападение! Оглушающе бухнуло сердце, и лёд разлился по венам.
— Полундра!!! — Я заорал со всей мочи на чисто русском языке. Вопль сбросил оковы с разума, и я перешёл на амарик: — Фаланга, к бою!
Вопли не прошли даром — из темноты ко мне метнулись тени. Песец. Первую тень с занесённым лезвием я со всей дури пнул в низ живота. Мае гири вышел удачным, и тень со всхлипом сложилась на землю. Мамочка! Я и дрался-то последний раз чёрт знает когда, если не считать случай с Каасой, а на меня уже мчались ещё двое убивцев. Даже кинжал остался в палатке! По наитию я схватил упавшего злодея за ноги и, как мешком, огрел им следующего врага. С мерзким треском головы моей «дубинки» и цели соприкоснулись, и показалось, что мозги брызнули наружу. Отведайте богатырской силушки, с... содомиты. Третий враг ткнул было в меня копьём, но я успел отмахнуться «своим» негром, и вражеское остриё, застряв в этом теле, отлетело с ним в сторону. Я зарычал и бросился на врага. Убить и добежать до лагеря! Нападавший негр был куда меньше меня и упал под моим натиском. Пальцы в глаза, продавить изо всех сил! Умри, тварь! Жертва — теперь жертва — завизжала от боли и ужаса. Я же вскочил с поверженного врага и заученным много лет назад ударом пятки добил его.
Вот и задница — рядом ещё двое. Идут осторожно и готовятся меня наколоть на копья. А за ними уже прёт орава вражеского войска. Прощай, суровый мир... Хренак! Вылетевшее из темноты копьё с хрустом прошибает грудь врага. За копьём вымахивают два моих негра, и мгновение спустя оставшийся противник тоже падает мёртвым. Берхан, Кааса! Я спасён!
— В лагерь, принц!
Я совершенно согласен! Хватаю с земли копьё врага и рву когти. С боков прикрывают верные бойцы. Жизнь продолжается. Моя рота уже строит фалангу, а кое-где бойцы новой полусотни сцепились с авангардом нападающих.
Добежали до палатки. В лагере хаос. Фаланга стала насмерть, и совсем рядом раздаются звуки боя. Перед палаткой стоит ошалевшая секретарша с моим кинжалом в руках. Етическая сила, что делать?
— К слону!
Хватаю прямо из костра поленце и несусь к просыпающемуся гиганту. Плевать на ожог.
— Зажигалки!
Симран взлетает на слона первой. Передаю ей «факел» и забираюсь на слона следом. Хватаю бренчащие мешки у Берхана с Каасой.
— Правь к фаланге!
Слон ещё сонный, но слушается секретаршу и топает к звукам боя. По правому боку трусят мои бойцы.
Неожиданно окутало спокойствие. Я в танке. Впереди цели, как в компьютерной игре. Скалю зубы и поджигаю первую гранату. Кранты вам, негры.
…Мы победили. Фаланга устояла, а артиллерийский слон окончательно деморализовал противника. Трубный рёв и пламя сломили их дух. Враги откатились в ночь, оставляя за собой трупы. Но отдыха нам не было. Перестроившись, мы присоединились к баталии в главном лагере. Ночью неприятель скрытно окружил лагерь и поставил всё на скоротечную бойню во тьме. На мой взгляд, шансы у него были, и надо было сделать всё, чтобы они не реализовались.
В бой шли одна фаланга и слон. Потрёпанные остатки второй полусотни остались охранять наш лагерь. В основном лагере была свалка. Горели шатры, и орава вражеских негров месила такую же ораву наших. Конница в темноте была бесполезна, и лошади лишь встревоженно ржали. На наше счастье, враг оказался не готов к подлянке в спину, видимо, посчитав, что мой лагерь будет уничтожен или блокирован. Тем более что подлянка состояла из опытных ветеранов с гранатомётной поддержкой и оказалась более эффективна, чем в разы большая орава вражеских негров.
Во второй раз за ночь враг бежал. Сюрприз, твари. Командира противника захватить не удалось, а преследовать врага ночью по пересечённой местности мы не ре