— Тут вот в чём дело: ты когда девку пользуешь, удовольствие имеешь немалое, так?
Берхан аж расплылся в улыбке. Конечно, Берханыч у нас не дурак по женскому полу... Всю соседнюю деревню, наверное, перетрахать успел, пока принц в поте лица толкал технический прогресс и томился воздержанием.
— Ну так девка ничем не отличается, если её хорошо отодрать, то ей не хуже, чем тебе. Только тут одна загвоздка... Помнишь, я тебе рассказывал про женское обрезание и что именно им отрезают?
— От чёрт... А мы-то думали, за каким дьяволом тебе эта чужеземка понадобилась, принц.
— Ладно. Эту тему закрываем и больше к ней не возвращаемся. Официально Симран будет моей помощницей, наподобие Жена.
Шутки закончились.
— Слушаюсь, принц.
— Вот и ладушки, а сейчас надо собрать бойцов, хочу сказать им пару слов.
Отряд мой был рядом, так что много времени собрать бойцов не потребовалось.
— Воины! Вчера нам наконец-то выпал случай узнать друг друга получше. — Вот они. Восемьдесят отборных головорезов. Хотя нет, они не головорезы, они мои гвардейцы. — Орава козлов решила посреди ночи попортить нам сон, а заодно устроить большую пакость нашему родному негусу нагасту. — Улыбки в строю. Молодцы. — Их было больше, чем нас, и они застали нас спящими, перерезав часовых. Их это не спасло. Мы встали и сокрушили врагов. С новым вооружением и новой тактикой мы в первом настоящем бою наголову разгромили численно превосходящего врага, на стороне которого была внезапность. — Гордость. Гордость и удовлетворение своей силой, вот что я вижу в их глазах. Пусть многие ранены, пусть почти четверть легла на поле боя. Всё равно круче их только яйца. А я постараюсь, чтобы их настрой соответствовал действительности, а не остался простой эйфорией от победы. — Кто другой смог бы повторить наш успех?
Стараюсь посмотреть в глаза каждому из них. Наконец из рядов раздаётся возглас.
— Никто!
Правильный настрой.
— Совершенно верно. Поэтому сегодня я дарю вам девиз: «Никто, кроме нас!»
В ответ летит радостный рёв.
— Полундра! Полундра!
О, Господи! Воистину язык мой — враг мой. Дед-подводник, наверное, оборжался бы. Но я ещё не закончил. Поднимаю руку, и скандирование стихает.
— Носите этот девиз с гордостью! — И добавляю более тихим, суровым голосом: — Не посрамите его, как не посрамили сегодня ночью.
И я вижу: умрут, но не посрамят.
После взятия в плен неприятельской армии началась «послепобедная рутина» — допросы, казни, пьянки (варвары, однако!). Радовало, что не нужно было заморачиваться с оккупацией — земля и так своя. Что до злобного местного негуса, так без армии он никто и звать его никак, тем более что он уже в плену. И армия его в плену.
К моему облегчению, обошлось без массовых казней и истязаний. Даже пыток было немного — расы мятежника, участвовавшие в перевороте, из кожи вон лезли, чтобы заслужить себе прощение, и слили нам практически всю нужную информацию. Остаток оперативно выбили из негуса и его верхушки — трудно врать под пыткой, когда ответы на три четверти вопросов мучителям известны и сам ты не знаешь, что им известно, а что нет.
Вырисовалась же несколько неприглядная картина. Восстание было не просто актом «быкования» обнаглевшего вассала. Мятежника поддерживали немытые волосатые лапы сразу нескольких исламских султанатов. Дамот и Хадийя мутили воду давно и регулярно, но вот джибутийские лапы были новостью. Само восстание, на нашу удачу, было несколько сымпровизировано и недостаточно подготовлено (что объясняет, почему мы со сравнительной лёгкостью его подавили). Началось оно, можно сказать, благодаря мне. После «продолжительной болезни» наследника, а также его (то есть моей) «ссылки» в монастырь Истифания, наши недоброжелатели подумали, что трон под Йикуно Амлаком наконец зашатался и пришло время начать грести под себя. Исламские «союзнички» гафатского негуса успели прислать в его армию военных советников, что и объяснило нетипичный для негров ночной рейд (хотя этим бибизянам сам Бог велел по ночам воевать, маскировка выдаётся при рождении). С другой стороны, испугавшись оперативной реакции негуса, султаны придержали свои полки дома, а мы не сплоховали и раздавили гафатскую армию. Тут, кстати, и заметка на будущее — шпионов из армии нужно вытравлять! Или выявлять и кормить дезой. Мало было дел, теперь ещё и контрразведку создавать.
Негус нагаст у нас был реалистом и по-христиански прощать недоброжелателей не собирался. Я же с ним был полностью солидарен — нечего терпеть под боком враждебную исламскую змею. Муслимихфрай[1], за неимением газенвагенов, организовать не получится. Шутка. Я всё же не настолько суров, а главное, не настолько расточителен — убивать народ сотнями тысяч. В общем, когда в семейном кругу стали обсуждать планы царской мести, я предложил не горячиться и взглянуть на карту. На карте были очертания наших земель в окружении разномастных исламских государств.
— Ни Дамот, ни Хадийя от нас никуда не денутся. Помощи им ждать также неоткуда — от сомалийского побережья пройдёт максимум караван, но никак не армия. Мы их можем съесть в любое удобное для нас время. Джибути — другое дело. Во-первых, они обнаглели. Мало того, что они стали лезть в наши угодья, но и сидят на части исконных Аксумских земель. — «Батька» согласно кивнул — Аксумские земли — один из его любимых пунктиков. — Во-вторых, как противник они опаснее внутренних мусульман. В прошлый раз за джибутийцев вступилась коалиция наших добрых соседей со всего Красного моря. Сейчас же в исламском мире разброд, спасибо монголам... Да и зажрались они, так что джибутийцев можно бить не опасаясь немедленной интервенции. — Здесь, кстати, большое спасибо занятиям с негусом нагастом — вся современная конъюнктура, это от него. — В-третьих, Джибути — это выход к Красному морю и торговый порт. Так вот, я предлагаю хорошенько подготовиться и взять Джибути. Причём не просто взять, а присоединить к нашим владениям на постоянной основе.
Братец не совсем осознал, о чём идёт речь, а вот негус нагаст заинтересовался:
— Продолжай, сын мой.
— Для этого надо распустить слухи о карательном походе на юго-запад, пусть наши соседюшки боятся и готовят крепости — нанести упреждающий удар у них сил не хватит. Тем временем отвести армию в центральные области и усиленно тренировать. Тебе уже рассказали об эффективности моего отряда, а это всего лишь сотня бойцов. Ко времени похода на Джибути слухи о нашей крутизне расползутся, и враг, скорее всего, будет избегать полевых сражений. А даже если нет, то наши войска к таким сражениям будут готовы куда лучше, чем сейчас. — Я перевёл дух и отхлебнул уже остывший кофе. — В то же время готовить обоз и припасы на поход через пустыню. А также формировать службы тылового охранения.
— Службы чего? — перебил меня негус.
— Тылового охранения. На сам поход еду мы с собой увезём, но поскольку мы планируем остаться в Джибути надолго, нужно обеспечить безопасный подвоз припасов. Наладить после захвата местное рыболовство и сельское хозяйство займёт время. Заодно решим и проблему пленных — отправим на полевые работы. Три-пять лет исправного труда — и в награду свобода с эфиопским подданством.
— Понятно, сын, излагай дальше.
— Кроме войска, нам нужны будут священнослужители, строители и, думаю, даже крестьяне, хотя крестьяне подождут. Захваченные земли надо будет обживать сразу и всерьёз — в конце концов, наш будущий флот будем строить именно там.
— Флот... Далековато тебя занесло, сын.
Вот ехидный.
— Флот, именно флот. Но ты прав, отец, флот — это пока ещё шкура неубитого бегемота. Вернёмся к нашему походу. По-хорошему, мне нужно расширить мануфактуру в Хайке и сделать там однотипное оружие для всей армии. Наше сегодняшнее положение меня пугает — воины наши дерутся кто чем хочет. Боеспособность разных отрядов несопоставима и непредсказуема. У Бахыра одна сотня полегла почти полностью, а соседняя сотня понесла меньшие потери, чем мой отряд. Да и выпуск брони и щитов стоит организовать. Значит — подвозка руды, работников, расширение полей... Кроме того, я планирую поставить в строй всех без исключения северных слонопоклонников. Кто не растит слонят, будет в армии или в корпусе бляхоносцев. Слоны — это мобильность.
— Большие планы, сын. Хватит ли тебе времени на всё?
— А мы торопимся? Я думаю, что имеет смысл идти через год, в сезон дождей. Слонам будет куда легче перенести поход, и меньше нужно будет воды.
— Да, сын, мы торопимся. У нас нет этого года. Точнее, он есть, но через год армия не пойдёт через пустыню...
— Как не пойдёт?
Сказать, что я охренел, будет преуменьшением.
— А так. Армия — опора нашей власти. За это мы щедро одариваем её. Кстати, не забудь наградить свой отряд. С девизом ты хорошо придумал, но серебра им выдать стоит, иначе будут брожения. Так вот, дары дарами, а власть наша хоть и велика, но не прочна. Воины могут не захотеть идти в черезмерно тяжёлый поход. А если перегнуть палку, то можно остаться совсем без армии.
— О...звереть. Да... Ну ничего, будем поднимать армию идеей возрождения Великого Аксума вдобавок к потрошению магометан. — В принципе, дело, конечно, правильное: солдаты не рабы. Но ирония убийственна — находиться на другом конце либертарианского принципа — ты царь, но никто тебе ничего не должен. Не убедишь — никто за тобой на войну не пойдёт. — А сколько у нас вообще есть времени?
Негус Нагаст задумчиво почесал густую бороду.
— Месяца три есть. Пока пройдёмся по Гафату, восстановим везде мою власть... Но потом придётся сразу идти в поход. Или же забыть про Джибути и покарать южных смутьянов.
— Негусто... Хотя если постараться...
Я задумался. В принципе, если скинуть сбор провианта на негусовых спецов, затребовать ко мне в Хайк рабочую силу и обеспечить подвоз еды не только в войско, но и для города... Да, это будет, пожалуй, уже город. Можно, пока ждём рабочих, спроектировать мануфактурный процесс для оружия. Если, конечно, нашли руду в окрестностях. Так вот, запустить через месяц-два производство оружия и вооружить им несколько сотен. Которые за это время можно натренировать по фаланговой тактике. Причём, с учётом накопленного опыта, развернуть мою полусотню в целый полк и внедрить фаланговую науку по полной программе, а не те кусочки, на которых мы фокусировались. Например, за организацию фаланги по составляющим мы не брались. А в том греко-римском манускрипте было ещё много чего описано...