Откуда здесь будет рвение? Они и так всё знают. Здесь мне Симран и пригодилась. Шатуранж у нас уже известен, как игра полководцев, ну а шахматы — это почти что шатуранж. Так что я устроил турнир для крутых парней-полководцев. А потом предложил обыграть мою секретаршу, раз они такие мудрые.
— А как ты их убедил вообще сесть играть?
— Видишь ли, мужчины очень любят меряться письками. А вместо писек может быть что угодно — мускулы, умение сражаться, охотничья добыча... Или ум, который, как некоторые считают, определяет умение играть в шатуранж и шахматы. Кстати, мы с тобой из этого правила не исключение. Так что, всегда будь на чеку и думай, не предлагают ли тебе померяться письками. Но вернёмся к штабистам. Когда Симран разделала всех в пух и прах, она не только заставила полководцев задуматься, но и дала им новую мотивацию — доказать, что они умнее бабы. Кстати, те из них, кто действительно поумнее, прекрасно поняли, что я с ними проделал.
— И так везде?
— В общем, да. Хайк — исключение. Очень приятное, но исключение. Мне повезло там найти достаточно людей умных и образованных. Знаешь, работа правителя во многом состоит из того, чтобы найти своим подданным правильную мотивацию... Если её найти, то потом остаётся только отойти с дороги и не мешать — дальше они всё сами сделают.
— А как же суд, установление законов? И как вообще находить мотивацию?
— Суд, законы и прочее — на это можно найти заместителей и лишь направлять их. А как находить мотивацию... — Мне пришла в голову идея и я гнусно ухмыльнулся, а Жен приготовился к подлянке. — Дай-ка я напою одну песню. Передай мне лиру.
Сам я в музыке — полный ноль, видимо в детстве все медведи Дальнего Востока совершили паломничество потоптаться на моём ухе. Но с телом принца мне достались весьма приличные слух и голос, а также умение играть на лире. Стоило только расслабиться и довериться мышечной памяти — как с копьём. Негритёнок принёс инструмент и я провёл рукой по струнам, вспоминая мотив.
Раньше ты был в стороне — не «против» и не «за».
Но однажды Старший Брат тебе открыл глаза:
«Сговор древних мудрецов поставил мир на грань.
Власть в руках у чужаков, и ты им платишь дань!»
Пустота на месте звёзд, огонь вокруг креста,
Кто-то проклял твой народ, и это неспроста.
Но наступит время «икс» — и оживёт колосс,
Ставки слишком высоки, игра идёт всерьёз
Нож как бритва —
Будет битва.
Кулак — как флаг над буйной головой.
Вожак сказал: «Своё возьмём с лихвой!»
Во тьме не спасётся враг!
Пора, готовься сделать шаг.
Тебе дадут знак!
Этот перевод дался мне куда легче, чем «Боже, Царя храни», — видно, поднабрался опыта. В своё время, несмотря на неумение петь, у меня неплохо получалось переводить песни с русского на английский и наоборот... Графоман-с. А Жена уже цепляет.
Ловко пущен механизм, идёт за строем строй.
В одиночку ты никто, зато в толпе — герой.
У тебя свои цвета, ты знаешь грозный клич.
Нерушима та стена, в которой ты кирпич!
Я пропел припев во второй раз и глотнул воды из фляги.
— Ну как тебе?
— За живое берёт. Почти хочется стать солдатом.
— Да, хорошая песня, мне тоже нравится. Жаль, не я её придумал.
— А кто?
— Арийцы.
— Персы?
— Нет, не персы, другие арийцы. Впрочем, не важно. Видишь ли, мой юный падаван, для тебя урок этой песни не в том, что сила в единстве, и даже не в том, что правильной идеей можно сплотить народ. Для тебя урок в том куплете, который я пока не спел.
Я снова взял в руки лиру и продолжил.
Ангел смерти будет здесь, когда начнется бой.
Он толкнёт тебя на штык и заберёт с собой.
Но опять играет Марш, опять вопит Главарь...
И колонны дураков восходят на алтарь!
Кулак — как флаг над буйной головой
Маньяк сказал: «Своё возьмём с лихвой!»
Во тьме не спасётся враг
Пора, готовься сделать шаг...[1]
Я отложил инструмент в сторону и посмотрел на Жена. Парень завис и пялился на меня с приоткрытой челюстью. Где-то через минуту немая сцена мне надоела.
— Ну что ты на меня так смотришь? Всё украдено до нас. На крестовые походы народ поднимали именно таким способом. Ты ведь про крестовые походы знаешь?
— Да... знаю, — наконец перезагрузился Жен. — Неужели у вас, царей, всегда так?
Негритёнок глядел на меня с некоторой опаской.
— Слава Богу — нет. Но слишком часто. Такая... мотивация хорошо работает, когда народ не любит думать. А я хочу научить наш народ именно думать, мой юный падаван. Начиная с тебя.
— А что такое падаван?
— Падаван — это ученик такой. Так что учись, пока время есть. О политике мы с тобой поговорили, не вернуться ли нам к математике?
Но к математике веруться не удалось из-за возвращения блудной секретарши.
— Принц Ягба! — Раздался звонкий голос с весьма сильным акцентом. — Какого чёрта делает эта мелочь на законном месте твоей секретарши?
— А нечего пропадать на полдня и не придётся задавать такие вопросы.
Индианка рассмеялась и привычным движением накинула поводья своей лошади на крюк на сбруе слона. После этого она ловко встала на седле и через несколько секунд уже была на широкой слоновьей спине. Девушка окинула нас взглядом, заметила шахматную доску и скорчила недовольную гримасу.
— Мало того, что мой принц отдал моё место этому недостойному отроку, так он ещё и в шахматы с ним играет! Что дальше? Он заменит меня ночью?
Жен мало того, что переменился в лице, но и явно покраснел. Покрасневший негр — это что-то... Словами не описать.
— Мы не в Греции. Так что за своё место можешь пока не опасаться. И вообще, вы сговорились что ли? То Берхан с Каасой интересуются греческими содомитами, теперь ты про них заговорила? Что за дела?
— Ну-ну. Тебе значит можно, а нам нет?
— Конечно! Я же принц! И вообще, женщина, будешь много говорить, обращу тебя в ислам и надену паранжу! А из твоего языка велю приготовить котлеты!
— Не подавишься?
На Жена уже невозможно было смотреть без слёз. Несчастный парень не видел, как мы общаемся с секретаршей наедине. И услышать такое — явно травмировало его психику. Мы с Симран не выдержали и захохотали. Я успокаивающе хлопнул Жена по плечу.
— Расслабься. Шутим мы так. Ладно, бери лошадь Симран и оставь нас пока.
Когда всё ещё ошалевший негритёнок удалился, я повернулся к секретарше, перейдя на её язык.
— Так причём здесь содомия? Раньше я от тебя такого не слышал.
— А притом. Ты весь поход ведёшь себя так, будто умерла твоя любимая кошка. Или я. А мы обе, между прочим, живы! Вот и пришлось браться за похабщину. Ягба, какая муха тебя укусила?
Ага, сейчас я тебе расскажу про то, что я пришелец из будущего, и на меня регулярно накатывает тоска по утраченному миру. Вместо этого я перешёл в контр-наступление.
— Что это вообще за претензии? Я тоже могу кое-кому высказать, что она который день неизвестно где пропадает. Может ты с мужиками из спецназа якшаешся, а твой принц одиноко сидит на слоне!
— А что если с мужиками? — Индианка нехорошо на меня посмотрела...
Да уж, не лучшая тема для разговора. Я ответил.
— Ну, ты девушка свободная... Так что, наверное, ничего...
И что она на меня так смотрит?
— Да успокойся ты, я была в повозке у Абебы — ты был просто невыносим, последнее время.
Девушка придвинулась ко мне и чмокнула меня в щёку. Только сейчас я заметил, что у меня за спиной был до боли сжат кулак. Я улыбнулся, разжал руку и погладил Симран по голове.
— Слушай, а как ты умудряешься держать волосы такими чистыми? Это же должна быть адская работа.
Индианка встрепенулась и схватила меня за обе руки.
— О, Кришна! Ты ответил на мои молитвы! Наконец-то кто-то понимает, как тяжело ухаживать за волосами!..
…Два года на троне и только сейчас сподобился объехать свою страну... Непорядок, но — исправляю. Конечно же начал с «родительской» земли Шоа. Именно здесь родился Йикуно Амлак. Царство ему небесное. Хороший царь был — феерическая сволочь в душе, но всё для страны и никак иначе. Должен признать, что первый год мне его сильно не хватало. Боярство нашей страны —это ещё тот змеиный клубок. Пришлось беспощадно уничтожить пару местных негусов, чтобы остальные присмирели. Не хотел применять огнестрел против своих — но сами виноваты. Хорошо до хлора не дошло.
Блин, ну и гора. Я оставил всю свиту у подножья и поднимаюсь на вершину Зукваллы в гордом одиночестве. Hожками. Не то, что бы я был излишне благочестив (хотя впечатление произвести не помешает), просто меня все достали. Министры, советники, бляхоносцы и даже жена с секретаршей-любовницей. Обе беременны! Жена во второй раз, а Симран в третий. Повезло мне с ними, конечно. Но прямо сейчас — достали...
Вершина. Думал, не дойду засветло: три километра вверх — не шуткa. Впереди озеро. Красивое. Отсюда даже видно монастырь на острове. Но туда я пойду завтра. Не очень хочется плыть незнамо куда, когда стемнеет.
Я установил палатку и запалил костёр, после чего стал раскладывать «поляну». К несчастью, даже после воцарения мои попытки продавить реформу кошерных законов натыкались на полное непонимание церкви, хотя практически во всём остальном у нас с ней полное взаимопонимание. Например официально у меня только одна жена, но секретарша ничем, кроме названия, от благоверной не отличается. Её дети теоретически даже могли бы быть моими наследниками. Со свининой же — полный облом. Так что сало сегодня только бегемотное... Поеду в гости к Киевскому князю — обожрусь свининой.
Я уже приготовился харчить свой нехитрый ужин, как услышал хруст неподалёку. Я тут же схватил дробовик и откатился от огня. Может это монахи шастают, а может и нет.
— Кто там?
— Свои, свои.
На свет вышел благообразный... монах наверное. Одет он был в простую робу, выглядел oпрятным и ухоженным. У него были полностью седые волосы и борода, но старцем назвать его язык не поворачивался. Морщин на лице заметно не было, и двигался он с кошачьей грацией — похоже, как мои верные архаровцы, но как то более плавно и ненавязчиво. Неужели у меня в горах Шао-Линь завёлся?