Я всё рыдала, хваталась за его дэгэл, гладила по лицу и груди, словно это могло вернуть его к жизни. Наконец, поняв, что его уже ничто не спасет, я свернулась калачиком, обвила его руку и стала скулить, как побитая собака. Такую безысходность я испытывала лишь дважды: когда убили родителей и когда я поняла, что никто не вызволит меня из пещер.
Не знаю, как долго я прорыдала у его тела, но прошло много времени, прежде чем ко мне вернулась моя злость и ненависть ко всему этому проклятому миру.
Я пойду в Тау-аша. Так или иначе, я проверю, сможет ли сказочный город мне помочь. Если да, то выполню свое обещание. Избавлю Алтан-Газар от тирании Жан булата и верну Кумлару его земли. Я сделаю всё, что потребуется. Всё, что хотел Дэмир.
Я приподнялась и посмотрела на его бледное, заострившееся лицо, измазанное кровью, и всё внутри у меня скрутило. Дрожащими пальцами я погладила его по волосам и оставила на щеке невесомый поцелуй, а потом вытерла слезы. Пора забирать книги и уходить отсюда. Но не успела я двинуться с места, как Дэмир внезапно содрогнулся и сел.
От испуга я шарахнулась в сторону и упала назад. Так и замерла с бешено колотящимся сердцем, застывшими в глазах слезами и сбитым дыханием.
Дэмир наклонился в сторону, прокашлялся и сплюнул на пол большой сгусток крови.
– Ну вот опять, – прокряхтел он, держась за живот. – Кровь по вкусу как железо. Не то чтобы я пробовал железо… – Он замолк и повернулся ко мне с серьезным взглядом. – Ты не звала помощь?
Я ничего не смогла сказать, просто сидела и смотрела на него сквозь плотную пелену слез.
Он переменился в лице, утерся рукавом и пополз в мою сторону.
– Шамай, – тихо произнес он, приближаясь ко мне, как к дикому животному. – Прости меня. Я должен был сразу сказать, но вряд ли ты мне бы поверила.
Я не пошевелилась. В голове не укладывалось, что я только что рыдала над его мертвым телом, а сейчас он ползет ко мне с невнятными извинениями.
– Прости. Я всё объясню. Это долгая история, но если вкратце, то я бессмертный.
– Дэмир?.. – только и выдавила я, будто не узнавая его.
– Всё хорошо. – Он медленно притянул меня к себе и обнял.
И тут со мной случился еще один приступ истерики. Я вцепилась в его плечи и опять разрыдалась.
Да что со мной, – думала я. – Успокойся, прекрати. Всё закончилось. Неважно как, главное, что закончилось.
Но остановиться не удавалось, я рыдала и рыдала, как будто случилась очередная трагедия, и вскоре мне стало не хватать воздуха. Я задыхалась, словно меня топили в воде, и цеплялась за Дэмира, будто он мог меня вытащить. Через некоторое время лицо начало неметь, виски закололо, а голова похолодела. Мне ста ло очень плохо, и я не знала, что будет дальше: либо меня стош нит, либо я упаду в обморок, либо вообще умру.
– Помнишь, как мы сегодня дышали? – спросил Дэмир. – Повтори эти упражнения, тебе станет легче.
Я послушалась его. Не сразу, правда, смогла сделать правильно, но с каждым новым вдохом мне становилось легче, хотя руки продолжали дрожать, а живот сводило от острой боли.
– Возможно, мне стоило раньше рассказать правду, – проговорил Дэмир. – А если бы ты не поверила, я мог бы доказать это, прирезав себя на твоих глазах.
Я подняла на него полный ужаса взгляд. После таких доказа тельств моя реакция нисколько бы не отличалась от сегодняшней.
– Или нет, – тут же добавил он. – Давай я лучше расскажу тебе всё как есть. Я никогда не выживал чудом. Когда родители искали в горах Тау-аша, я был уже мертв. Город даровал мне жизнь и… еще кое-что. Я могу управлять всем, что сделано из металла. Помнишь, я рассказывал тебе про Элс? Тогда меня убили, как и всех остальных, но я очнулся в братской могиле и ушел. Разумеется, это было не первое мое воскрешение. Конечно, не первое. Меня убивали очень часто. С шестнадцати лет, когда я начал служить, меня только и делали, что убивали. Об этом никто не знает, кроме хана Гирея. Я редко использую эту силу и стараюсь умирать как можно меньше, хотя иногда случаются всякие не ожиданности. Потому хан Гирей и отправляет меня на самые опасные задания. Смерть мне не страшна, так что никто ничего не потеряет, если меня случайно убьют.
Дэмир говорил сухо, точно собственная смерть не вызывала у него никаких эмоций. Похоже, его убивали настолько часто, что он перестал придавать этому значение. От этого мне стало не по себе, но я постаралась не подавать вида.
– Не думал, что Менгу это так задевало, – нахмурился Дэмир, глядя на тело брата.
В его взгляде не было сожаления, только разочарование оттого, что Менгу оказался предателем. И я его понимала – мне самой хотелось казнить дядю, который приказал убить нас с родителями.
Предатели. Никакой верности даже собственным родственникам. Откуда только появляются такие злые и коварные люди?
– Это тот секрет, который связан с твоим именем? – хрипло спросила я.
– Да, Дэмир значит «железный». Такая вот ирония.
– Я верю в Тау-аша. И я готова туда поехать.
Я приняла решение быстро. В волшебный город я верила теперь больше, чем в доверие к людям. Если у Дэмира появились такие способности, то мы просто обязаны туда съездить. И найти силы, чтобы противостоять Жанбулату.
– Я тебя напугал?
– Я говорила, что после пещер меня уже ничто не испугает, – всхлипнув, ответила я и вытерла пальцами щеки. – Но у тебя получилось.
– Мне очень жаль. – Дэмир посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
– Что будем делать теперь? – перевела я тему.
Не хватало еще, чтобы он испытывал вину за то, что умер.
– Не знаю, – выдохнул Дэмир, приложив руку к животу, на котором уже не было раны. – Я убил брата. Не знаю, что теперь делать. Хан Гирей за это должен меня казнить, но трудно казнить того, кто не может умереть.
– Но Менгу убил тебя первым, – возразила я. Интересный аргумент, ничего не скажешь. – Звучит, конечно, странно, но так оно и есть. Я подтвержу, что у тебя не было выбора, иначе он убил бы и меня.
– Давай соберем книги и вернемся во дворец. Я сам расскажу хану о том, что произошло. А потом мы поищем информацию.
Дэмир приподнялся, ухватившись за столешницу.
– Тебе помочь? – предложила я.
Я даже не заметила, в какой момент мы стали на «ты», но всё пережитое однозначно нас сильно сблизило.
– Нет. После такого я нетвердо стою на ногах, но в целом всё в порядке. Знаешь, почему я ношу черное?
Я посмотрела на него, а потом оглядела себя. Дэгэл Дэмира был порван в том месте, куда Менгу ударил кинжалом, но кровь почти не бросалась в глаза. Мой же синий наряд сплошь покрывали кровавые разводы.
– Потому что на черном не видно крови, – ответила я.
– Правильно, – Дэмир щелкнул пальцами. – А еще он мне очень идет.
Он улыбнулся, но я не разделила его веселья.
– Это самый ужасный и опасный поход в библиотеку за всю мою жизнь, – мрачно пробурчала я.
– Зачем ты достала кинжал? Хотела отомстить за меня? Ты бы погибла.
– Я знаю.
Я подошла к столу и стала собирать книги, стараясь не смотреть на пронзенные тела стражников у выхода. Архив походил на поле боя. Стены, пол, книжные полки – всё было залито кровью. Мои руки по-прежнему дрожали, но я старалась скрыть это за размашистыми движениями, из-за чего чуть не порвала ценные записи.
– Пообещай, что больше никогда так не сделаешь, – попросил Дэмир.
– Почему я не должна так делать?
– Чтобы не умереть напрасно.
– Я знаю, что мои боевые навыки не на высоте, но это не значит, что я непременно умру в первой же схватке!
– Я к тому, что ты должна помнить об Алтан-Газаре. Сама подумай, разве кто-то другой сможет свергнуть Жанбулата и при этом сохранить хорошие отношения между нашими странами?
– Уходим, – оборвала я и прижала к себе книги.
– Шамай…
– Давай просто уберемся отсюда.
Дэмир тяжело выдохнул, но сдался:
– Пошли. Но, пожалуйста, не пропускай мои слова мимо ушей.
Я и не пропускала. Теперь я понимала, что мне нужно трени роваться усерднее, чтобы защитить нас обоих и при этом самой не умереть.
Мы покинули архив. Дэмир закрыл дверь и сделал напротив нее какие-то пассы руками, после чего замок щелкнул. Я заметила, что его глаза опять светятся серебром.
– Что? – спросил он, повернувшись ко мне, и его глаза приняли нормальный цвет. – Я закрыл дверь, чтобы никто не обнаружил бойню раньше времени. Выйдем через задний ход, иначе библиотекарь пойдет прибираться, а нам это сейчас не нужно. Пусть все думают, что мы еще внутри.
Так мы и сделали: пробрались к другому выходу обогнули здание и, скрываясь от всех, точно преступники, забрались в нашу карету. Хотя кем мы были после всего, что случилось?
Меня не отпускала мысль о том, что случилась непоправимая ошибка. Но нашей вины здесь не было. Менгу сам виноват, что пытался убить Дэмира, сперва подкупив воинов, а затем застав врасплох в библиотеке и зарезав своими руками. Если бы Дэмир не был бессмертным, Менгу убил бы и меня. Так почему мы должны испытывать вину за то, что выжили? И вообще, кто из нас больший преступник – мы или Менгу?
Я так погрузилась в размышления, что не заметила, как сильно меня трясет. И очнулась, лишь когда Дэмир коснулся моего плеча и окинул обеспокоенным взглядом.
– Я в порядке, – сказала я.
Он кивнул.
– Будь готова, что нам придется уехать уже сегодня.
– Ты думаешь, хан нас выгонит?
– Я в этом уверен.
– Но, Дэмир, это ведь… – начала я, но он резко перебил:
– Ничего не говори. Просто готовься к тому, что нам придётся сегодня уезжать. И присмотри за книгами, заберем их с собой и будем изучать в дороге.
Я хотела сказать, что это несправедливо, но он наверняка и сам это знал. Как и то, что хан никогда и не поступает с ним справедливо.
До дворца мы добрались в тревожном молчании и в таком же молчании зашли внутрь. Дэмир заговорил только в главном зале:
– Иди к себе, дальше я сам.