– Ты тоже не выступал, – возразила я. – Это они выступили против тебя.
– Какая разница, выглядит всё это совершенно иначе.
– Дэмир! – возмутилась я. – Ты тоже из правящей династии, хватит принижать себя. Никогда не забывай, кто ты на самом деле.
Я сказала ему то, что говорила иногда себе, сидя взаперти в ужасных гробницах.
Никогда не забывай, кто ты на самом деле.
Неугодный принц и свергнутая принцесса – мы никогда не должны забывать о правах, которые принадлежат нам с рождения.
– Порой, когда я сидела в гробницах наедине с самой собой, я отчаивалась, – с трудом сказала я, решив поделиться с Дэмиром болезненными мыслями. Никому другому я бы этого не смогла сказать. – У меня был ржавый наконечник от древнего копья, и я часами вертела его в руках, смотрела и думала, а не лучше ли вспороть себе горло, ведь меня ничего, кроме бесконечных пещер, в этой жизни больше не ждало. Никакого великого будущего. Да что там… просто будущего. Смерть представлялась мне единственным достойным выходом. Я проклинала Эльчина за то, что он не смог убить меня так же неожиданно, как другие расправились с моими родителями. Я ненавидела его за то, что он обрек меня на жизнь, которая оказалась хуже смерти. Но я не пошла на поводу у этих мыслей. Я каждый день напоминала себе, что я Великий хан, которого избрали духи, и должна пройти все эти испытания и освободиться, а иначе получится, что они во мне ошиблись. Но, что важнее, я бы ошиб лась в самой себе, забыв, кто я на самом деле. Я бы умерла без мира с самой собой, а быть в мире с самим собой – это, наверное, самое главное.
Я говорила медленно, глядя перед собой невидящим взглядом, а замолчав, подняла глаза на Дэмира. Он пораженно смотрел на меня. Похоже, я зря заговорила о настолько личном, мне не хотелось, чтобы кто-то – а особенно Дэмир – назвал это полным бредом.
Однако тут я заметила по его глазам, что мои слова отозвались в нем. С минуту мы молча глядели друг на друга, а потом Дэмир сделал то, чего я совсем не ожидала. Он меня обнял. Но не с жалостью, а так, чтобы я почувствовала, что больше не одна и что одной мне быть уже не придется. От удивления я замерла, как истукан, но когда Дэмир мягко опустил мою голову на свое плечо, обхватила его в ответ, сжав ткань дэгэла на его спине.
У меня никогда не было друзей. Когда я была принцессой, то, конечно, общалась со сверстниками – с детьми князей или служанками. Я играла с ними в мяч и обсуждала всякие пустяки, но ни с кем из них не стала бы делиться глубокими переживаниями, да и вряд ли это кого-то интересовало. Они водились со мной и уважали меня только потому, что не имели выбора, ведь я дочь правителей. Эльчин заботился обо мне, но был намного старше, поэтому я не могла откровенно с ним разговаривать. Чем-то важным я могла поделиться только с мамой, но поговорить по душам с кем-то неродным… Я считала, что принцесса так не может. Теперь понимала, что ошибалась. И чувство одиночества уходило.
– Я не задумывался о том, через что тебе пришлось пройти, – проговорил Дэмир, выпуская меня из объятий. – Мы добьемся справедливости для тебя, и ты сможешь вернуться домой.
– У тебя есть друзья? – внезапно спросила я.
Дэмир непонимающе посмотрел на меня, потом задумался и пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, были, но те, кого я считал друзьями, либо уже умерли, либо оказались предателями.
– Что бы ни случилось с нами дальше, я всегда буду твоим другом.
Конечно, Юёр не могла не вмешаться в разговор.
– Он тебе друг или будущий жених? – вопросила старуха.
– Когда жених еще и друг, разве это не хорошо? – ответила я. – А если он родственная душа, то еще лучше.
Дальнейшее путешествие проходило намного веселее. Если раньше Дэмир мало разговаривал, то теперь стал куда болтливее и рассказал о своем детстве, проведенном с детьми хана Гирея. Он даже не утаивал свои переживания – как ему хотелось, чтобы приемный отец им гордился, но тот лишь обесценивал любые его достижения. Я не знала, что хуже: быть ненужным в гробницах или быть ненужным в родной семье.
Останавливаясь на ночлег, мы ложились спать, а по утрам проводили тренировки и делали дыхательные упражнения. Дэмир уже не был так жесток, но вел себя строго и приучал меня к дисциплине. За любую жалобу он заставлял меня лишний раз отжиматься. Но я понимала, что так он учит меня контролировать эмоции, чтобы они не помешали в настоящем сражении.
К моему большому сожалению, Шона так и не осмелился попросить Дэмира об обучении, а трени роваться вместе было бы наверняка интереснее. Иногда я видела, как мальчик подглядывает за нами, а потом в одиночку машет палкой на конюшне, поэтому пару раз посылала его поговорить с Дэмиром. Шона каждый раз отвечал, что сделает это чуть позже, но в итоге ничего не делал. То ли он и впрямь боялся Дэмира, то ли стеснялся своего низкого положения. И хоть мне было его жаль, я не собиралась просить за него – Шона должен был научиться самостоятельности. Я попросила Дэмира только о том, чтобы он не оставлял кучера в сарае, и мы стали брать не две, а три комнаты.
До Маркиании оставался всего день пути, и в поисках ночлега мы заехали в небольшую деревню, где со мной приключилась неприятная история. После тренировки, взяв сумку, я отправилась с Дэмиром на рынок, чтобы купить продуктов в дорогу, и засмотрелась на прилавки. Я хватала и рассматривала всё подряд, потому что каждый незнакомый предмет казался мне интересным и удивительным. Наверное, я выглядела как любопытный ребенок и этим привлекала внимание прохожих, которые наблюдали за мной со снисходительными улыбками и подозрительными взглядами.
Через несколько минут мое поведение насторожило следивших за порядком стражников, и они посчитали нужным вмешаться.
– Что вы тут ищете? – сурово спросил один из них – мужчина лет тридцати, в доспехах и с мечом на поясе.
Каждый знатный человек должен изучать три основных языка нашего континента, и я не была исключением. Из-за общих границ с Баифаном я делала основной упор на их язык, но и ора-марисский учила, однако владела им не очень уверенно. Смысл слов понимала, но говорила плохо, поэ тому стала отвечать простыми фразами.
– Я просто смотрю, – проговорила я, держа деревянную шкатулку.
– Зачем вы изучаете каждый товар на этом рынке?
– А нельзя? – тут же разозлилась я.
– Выглядит это странно. Вы подошли к каждой лавке и всё перетрогали. Зачем?
– Я же не краду.
– Сейчас это и выясним, покажите сумку.
Нахмурившись, я отпрянула.
– Вот еще! Что вам еще показать? – огрызнулась я на алтан-газарском и хотела отойти от лавки, позабыв про злосчастную шкатулку в руках.
Стражник возмущенно меня окрикнул и схватил за локоть. О шкатулке я по-прежнему не вспоминала, поэтому решила, что это произвол властей, и резко выдернула руку, собираясь найти Дэмира, но дорогу преградили другие стражники.
– Проклятая алтан-газарская беженка! – крикнул приставший ко мне стражник и отвесил такую оплеуху, что у меня из глаз полетели искры и я едва не свалилась на землю.
Он вырвал из моих рук шкатулку и окинул яростным взглядом.
Я прижала ладонь к щеке, не зная, заплакать мне или разозлиться.
– Что ты еще стащила? Давай показывай! – Он вцепился в мою сумку, но я не отдавала.
Когда он замахнулся для очередной затрещины, его руку кто-то перехватил прямо на лету. Подняв взгляд, я увидела, что рядом со стражником стоит суровый Дэмир.
– Что здесь происходит? – глухо спросил он.
– Не вмешивайтесь, господин, мы поймали воровку.
– И что же она своровала?
– Вот эту шкатулку. – В доказательство стражник показал упомянутый предмет.
Дэмир вопросительно посмотрел на меня, но я лишь растерянно глядела в ответ, прижимая к щеке ладонь и не зная, что сказать в оправдание.
– Уверен, что мы можем уладить всё без рукоприкладства. – Мой друг перевел на мужчину тяжелый взгляд.
Наглому стражнику стоило бы от этого провалиться сквозь землю, но он и бровью не повел.
– Конечно, если эта беженка заплатит за шкатулку, а также штраф за нападение на стражу.
Он говорил это так, словно знал, что у меня нет денег.
Что ж, у меня их и правда нет.
А еще я на самом деле беженка.
Вот только на стражу я не нападала!
– Интересно, с каких это пор моя сестра является беженкой, – с расстановкой произнес Дэмир. – Сколько нужно заплатить?
– Не плати ничего, – вышла я из оцепенения. – Они пристали ко мне, потому что я алтан-газарка.
В этом не было сомнения, здесь ненавидят алтан-газарцев. Никто бы не тронул местную девушку, даже если бы она выглядела ужаснее меня.
– Это правда? – Дэмир метнул на стражника взгляд острый, как кинжал.
Мне надоело церемониться, и я решила воспользоваться волшебной пайцзой Дэмира, поэтому выдернула ее у него с пояса и сунула стражнику. Дэмир не успел меня остановить. Лицо стражника резко вытянулось, когда он понял, с кем столкнулся.
– Кара… – проговорил Дэмир, но уже было поздно.
Стражник перевел взгляд с пайцзы на Дэмира, потом снова на пайцзу – и сразу пошел на мировую.
– Вышло недоразумение. – Он перестроился на вежливый тон. Его товарищи отступили в сторону освободив мне дорогу.
– По-хорошему стоило бы доложить вашему командиру, – изрек Дэмир, решив мне подыгрывать. – Пять здоровенных мужиков на одну девушку. Вам самим не стыдно?
Он отчитывал их так, будто был лет на двадцать старше, хотя это они нам в отцы годились.
Стражники напряженно переглянулись, явно не желая предстать по такому поводу перед начальством.
– Нарочно мы ни за что бы не стали тревожить уважаемых гостей из Кумлара, – пристыженно ответил мой обидчик. – Мы лишь простые стражи и охраняем порядок в городе. Приносим наши извинения молодой госпоже за то, что недостойно повели себя с ней. Если гости согласятся, мы угостим вас обедом в качестве извинения.
– Хотите откупиться от нас обедом? – переспросил Дэмир таким тоном, будто это предложение оказалось оскорбительным.