Стражники бросились в разные стороны и, к моему несчастью, уцелели, отделавшись лишь царапинами. Я уже собралась забросать их камнями, как вдруг заметила, что между дверными створками образовался завал.
Понадобится много времени, чтобы его разгрести, а значит, путь на свободу открыт.
Неужели так просто?..
– Просто?! – рявкнула Юёр. – Разве весь этот год тебе было просто? Уходи!
Старуха права. Мне никогда не было просто. Надо бежать, пока есть такая возможность. В драке я вряд ли выживу, а сбежать смогу.
Спрыгнув с уступа на груду камней, я поползла к выходу.
– Это девчонка! – закричал стражник.
– Держи ее! – закричал второй.
– Я – Великий хан! – бросила я в ответ.
В следующий миг мою руку чуть выше локтя что-то оцарапало. От боли перед глазами вспыхнули искры, но я не остановилась и выпрыгнула – а точнее, вывалилась – наружу.
Яркий свет мгновенно меня ослепил. Привыкнув к нему, я смогла разглядеть бело-зеленые горные вершины, замершие на горизонте подобно гигантским волнам. Я уже видела их, когда меня сюда привезли и когда запинывали при побегах. Сейчас я впервые смотрела на горы, будучи свободной.
– Ты еще не свободна, – напомнила Юёр. – Если сейчас же не уйдешь, они затолкают тебя обратно.
Но я не могла сдвинуться с места. От свежего воздуха и захватывающего вида у меня закружилась голова – казалось, если я сделаю шаг, то шлепнусь в траву. А может, виной тому было жжение в руке. Наверное, стражники запусти ли в меня метательным ножом, которые очень популярны в нашей части света.
Сгорая заживо, жрецы верещали. Поначалу они, конечно, пытались сбить огонь, срывая горящую одежду, но затушить волосы и бороды не могли. Я не испытывала ни жалости, ни вины, предвкушая свободу.
Вот гады. Раньше они не использовали против меня оружие.
– Да уходи же ты, – в панике подгоняла Юёр, едва не подпрыгивая.
Вход в гробницы располагался невысоко, поэтому здесь не было снега. Вниз вела лестница, выбитая прямо в скале. Она спиралью вилась по склонам, и мне подумалось, что спуститься по ней будет непросто. Ко всему прочему тут не наблюда лось никаких укрытий, а значит, стражникам не составит труда закидать меня метательными ножами или стрелами.
Надо искать другой путь.
Неподалеку находился крутой утес, у подножия которого плескались темно-синие воды залива. В голове сразу появился план. Если я спрыгну в воду, то мгновенно окажусь внизу.
– Они идут, – сообщила Юёр.
Я оглянулась. Из щели между дверей выползли стражники. По их лицам я поняла, что они скорее убьют меня, чем позволят сбежать.
Пожелай мне не разбиться, – мысленно обратилась я к Юёр.
– Главное, оттолкнись ногами, – посоветовала она.
Я подобралась к краю утеса. Падать страшно, но точно не смертельно. Настраиваться на прыжок не было времени, поэтому я просто сиганула вниз.
Хоть бы не расшибить голову!
Я и пикнуть не успела, как холодная вода вышибла из меня дух. Раненую руку вновь пронзила жгучая боль. Не обращая на это внимания и не выныривая на поверхность, я поплыла вперед. Позади что-то врезалось в воду, и я поняла, что это летят стрелы. Что и требовалось доказать: как далеко я ушла бы по лестнице, прежде чем меня нашпиговали бы стрелами?
Плыви, плыви, плыви.
Я повторяла это слово как мантру, будто оно волшебным образом могло придать сил.
Эльчин, лучше бы ты убил меня сразу потому что теперь я убью тебя. И остальных предателей тоже. Вы еще не знаете, с кем связались. Этот день станет черным для вас всех.
Берег был уже близко, ноги нащупали острые камни, и теперь я брела, разгребая воду руками.
Интересно, где Юёр? Увижу ли я ее еще когда-нибудь? Вымышленная старуха стала для меня правой рукой. Она всегда давала дельные советы и настраивала на нужный лад.
Я вылезла из воды и упала на песок. Чуть отдышавшись, я решила осмотреть рану. Под разодранной тканью появилась неглубокая царапина, из которой медленно сочилась кровь. Ерунда. Однажды стражники переломали мне пару ребер, вот где было больно.
Я перекатилась на спину и подставила лицо солнечным лучам. Песок оказался таким теплым и мягким, таким простым и свободным, что мне не хотелось с него вставать. Песчинки мгновенно облепили мокрую одежду, и я стала похожа на вылепленную из песка скульптуру. Зато впервые за долгое время мне стало хорошо.
Я свободна. Жива и свободна. Осознать случившееся удавалось с трудом.
– Рано радуешься, – скрипуче оборвала Юёр. – Будешь прохлаждаться, они тебя догонят, так что поднимай задницу и уноси ноги.
– Юёр, – протянула я и растянула губы в улыбке. Старуха стояла рядом, уперев руки в бока. – Я думала, что больше тебя не увижу.
– Куда я от тебя денусь, девчонка. Я надолго застряла рядом с тобой.
Я тяжело поднялась. Ноги дрожали, мышцы ныли, но Юёр права – надо идти. Охранники наверняка уже спускаются, чтобы поймать меня и добить.
Мы с Юёр двинулись к лесу. Зеленый, благоухающий, он шелестел листвой и наполнял воздух свежими ароматами. Я и забыла, сколько запахов существует в природе и насколько вокруг бывает красиво.
– Чего не скажешь о тебе, – подметила Юёр. – Тебе бы помыться да облачиться в новые одежды, а то с таким видом только детишек распугивать.
– Я целый год провела в пещерах. Имею право быть страшной.
– Здесь рядом находится деревня Тосгон, вы проезжали мимо, когда тебя сюда везли. Может, там получится раздобыть еду и одежду и привести себя в порядок. Только нужно действовать быстро, потому что когда стражники спустятся, то первым делом будут искать в деревне. Лучше поехать верхом. У подножия горы они наверняка оставили своих лошадей, так что давай украдем одну из них.
– Точно, – согласилась я. – Что бы я без тебя делала?
Или без себя?
Мое второе «я» очень сообразительно.
Я побежала туда, где начиналась лестница. Получалось, что я шла навстречу своим преследователям. Но вообще Юёр права: жрецы и стражники вряд ли пришли сюда пешком, а я на своих двоих да еще в старых рваных башмаках точно не уйду. Нужно украсть лошадь. Это последний пункт моего плана.
У подножия скалы стояли ворота в виде двух столбов, перекрытых изогнутой, точно лодочка, крышей. К ним привязали пять лошадей. Подкравшись, я отвязала одну из них и отвела в сторону. Внезапно у меня родилась еще одна идея. Если все лошади разбегутся, то стражники догонят меня нескоро.
– Молодец, девчонка, – подбодрила меня Юёр.
Я освободила и разогнала остальных лошадей. Вот так, стражники, попробуйте меня догнать.
Запрыгнув в седло, я едва не свалилась с другой стороны. Кажется, я совсем забыла навыки верховой езды. Сидеть на лошади было очень неудобно, хотя раньше я с этим отлично справлялась. Руки и ноги стали вялыми, а спина – сутулой. Тренировки помогли мне не закостенеть, но их всё равно было недостаточно.
Да, теперь я не принцесса, а какая-то жалкая ее тень.
– Идем отсюда скорее, лошадка, – проговорила я, взяв поводья, и пустила лошадь рысцой.
Сзади в седельных сумках что-то позвякивало. Я обрадовалась багажу, ведь там наверняка найдутся полезные вещи.
Юёр, разумеется, исчезла. Она всегда исчезала в неудобных ситуациях и появлялась тогда, когда мой мозг считал это уместным.
От скал, где располагались Северные горы, вела неширокая тропа, поэтому мы с лошадью знали, в какую сторону двигаться. Вскоре мы выехали на широкую дорогу, проложенную через лес. Я решила следовать по ней. Дорогу в Тосгон я не помнила, да и лес кругом казался одинаковым, но других путей я здесь не видела.
Ехали мы так долго, что одежда и волосы успели высохнуть и снова вымокнуть, но уже от пота. Становилось всё жарче и жарче, солнце пекло как сумасшедшее. Кажется, стоял самый разгар лета. Эльчин похитил меня осенью, а значит, я провела среди гробниц меньше времени, чем думала.
Я порылась в седельных сумках и выудила хорошенький бурдюк. Отвинтив крышку, я понюхала содержимое, опасаясь, что там окажется выпивка, но мне повезло, внутри бултыхалась простая вода. Я сделала несколько глотков и будто бы заново родилась. Бедной лошади тоже не мешало бы попить, но поблизости не встретилось ни одного водоема, поэтому помочь я ей ничем не могла.
– Потерпи немного, подруга, нам бы только найти деревню.
Я смутно помнила, что деревня Тосгон находилась недалеко от леса. По дороге к гробницам мы и правда ее проезжали, а значит, она вот-вот должна показаться.
Когда день постепенно начал переходить в вечер, лес наконец закончился и нам открылся серый частокол, окружавший поселение.
Мы добрались.
Я с облегчением выдохнула. Я пока не знала, что делать дальше и как вершить месть, но надеялась скоро в этом разобраться. Возможно, в деревне мне кто-то поможет, ведь я – Великий хан… ну, или должна им быть. В любом случае я всё еще принцесса Шамай, и меня знают и любят.
– Ага, разбежалась, – раздался в голове голос Юёр. – Эльчин позаботился о том, чтобы все считали, будто ты умерла. Никто не поверит, что ты почившая год назад принцесса.
– Я всё объясню, меня узнают. Мое изображение отпечатали на бумажных деньгах.
– Ты там изображена при полном параде, это во-первых. Во-вторых, тебе было пятнадцать, а сейчас, кажется, уже девятнадцать, да и выглядишь ты совсем иначе.
В пятнадцать лет наступило мое совершеннолетие, а потому меня официально признали наследницей трона. В честь этого родители поручили лучшему придворному художнику нарисовать мой портрет, с которого потом сделали клише для печати бумажных денег. Такой способ наши мастера скопировали у соседей-баифанцев – их император повсюду печатал свои изображения, чтобы потешить самолюбие. В Алтан-Газаре на купюрах разного номинала изобразили всю правящую семью: отца, мать, а потом и меня. С того времени я наверняка сильно изменилась, да и черно-белое изображение могло исказить мои черты, так что слова Юёр не были лишены смысла.