Вляпываться в неприятности, должно быть, талант.
Дэмир снял маску и откинул ее в сторону, ведь скрываться уже было бессмысленно.
– Мы не знакомы, – сказал мой друг. Он не спрашивал, а утверждал.
– Нет, но даже так ты умудрился испортить мою жизнь.
– Нам не нужны неприятности.
– Нам они тоже не были нужны.
– Он победил в честном бою, – вмешалась я. – Неужели князь не умеет проигрывать?
– Молчи, мальчишка, – бросил князь, а потом метнул взгляд в Дэмира. – Надеюсь, ты понимаешь, за что я хочу тебя убить.
Что ты сделал, Дэмир, что? – хотелось мне спросить, но я промолчала, чувствуя себя лишней.
– Что бы там ни произошло, вряд ли в этом есть моя вина.
– А чья же еще?! – рявкнул Альтаир.
Дипломатия, дипломатия, ты сможешь, Дэмир, дипломатия, – молилась я про себя.
Убийство князя Ваха точно нам будет некстати!
– Я надеялся, что тебя убили при осаде Кале, – продолжил князь. – Но, видно, духи мне помогают, и они предоставили мне шанс собственноручно отомстить тебе за Элс.
– Вы сами поддерживали пустынных разбойников! – возмутился Дэмир.
– Мы поддерживали автономность Элса, этот город никогда вам не принадлежал.
– Всё дело в реванше? В этом уже нет смысла, Элс теперь принадлежит Алтан-Газару.
– Дело не в городе. Смерть принца Кумлара за смерть княжича Ваха – справедливая цена.
Ситуация прояснялась. Когда Кумлар хотел включить Элс в свой состав, Ваха заключил союз с пустынными кочевниками и отправил отряд, чтобы помочь городу вернуть независимость. Командовал отрядом княжич Ваха, вероятно, брат Альтаира, и за его гибель князь винил Дэмира как командира вражеского вой ска.
– Можешь убить меня, но мой младший брат тут ни при чём, – внезапно сказал Дэмир.
– У тебя больше нет ни братьев, ни сестер. Кто этот парень?
– Названый брат. Мой ученик, который не имеет ко всему этому никакого отношения.
– Раз ученик, то я его не трону. Твоей смерти будет достаточно.
– Поклянись, что не тронешь мальчика, – потребовал Дэмир.
– Я держу свое слово.
– Поклянись, а иначе я не сдамся без боя и заберу с собой жизни всех твоих людей.
– Клянусь духом своего младшего брата Эльмана, – серьезно ответил князь.
– Хорошо.
Князь вытащил меч и подошел к Дэмиру, а я в ужасе схватила своего друга за рукав.
Конечно же, он будет сопротивляться. Вой на – это вой на, там гибнут люди, и никто в этом не виноват. Никто не виноват, что они оказались по разные стороны!
Но я знала, что Дэмир уже всё решил, а если он решил, то уже не отступит. Он устало мне улыбнулся, оттолкнул в сторону и сказал:
– Так нужно.
И закрыл глаза, готовясь в очередной раз умереть.
Альтаир полоснул лезвием ему по горлу, и Дэмир замертво упал передо мной.
Меня словно оглушили, а сердце в груди болезненно сжалось. Как же мне это не нравилось! Хотя Дэмир был бессмертным, это не означало, что каждый раз, умирая, он не испытывал боль. Еще бы – лезвием по шее, я даже не пред ставляла, каково это.
– Раз твой учитель принял смерть, я тебя не трону, – сказал князь, не меняясь в лице. – Но лучше тебе покинуть Ваха, потому что если мы снова пересечемся, то я убью и тебя.
Он убрал меч в ножны, развернулся, шурша одеждами, и вышел. Стражники, молча наблюдавшие за расправой, последовали за ним.
Я опустилась рядом с Дэмиром и, уложив его голову себе на колени, стала поглаживать по щеке.
Как же мне его жаль… Почему Дэмира никто не любит? Он не заслуживает той ненависти, которую обрушивает на него каждый встречный. Обладая огромной силой, он ни разу не навредил невиновному. Даже перед тем, как убить ту жуткую старуху из деревни, уточнил, многим ли людям она сломала жизни. А что до войны… так случается. Кто-то умирает, кого-то убивают – ничего личного, это только политика. И если Альтаир решил отправить брата в сражение, он должен был понимать, что тот может не вернуться.
Не знаю, сколько мы просидели в тишине, нарушаемой лишь моим шумным дыханием на грани всхлипа, но Дэмир долго не просыпался. Как и тогда, во дворце Китапхана, у меня появилась мысль – что, если он не очнется?
– Дурак, – бормотала я, не в силах сдержать слез, так мне было за него обидно. – Это несправедливо. Если ты сейчас же не проснешься, то я не знаю…
Договорить я не успела, потому что Дэмир, будто услышав мои слова, медленно открыл глаза.
– Глупая принцесса, ты же не ревешь? – прохрипел он.
– Почему ты так просто сдался?!
– Чтобы мы смогли спокойно уйти из города.
– Ты правда убил его брата?
– Не знаю, там был отряд из Ваха, но я не помню лиц тех, кого убивал. К счастью.
– Тогда зачем ты принял смерть? Так ты только подтвердил свою вину.
– Ну и пусть. Можно сказать, доброе дело сделал – подарил человеку успокоение. И при этом наши деньги не потерял. А теперь давай уйдем отсюда, пока никто ничего не понял.
10. Пустыня
В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР мы покинули Ваха и отправились в пустыню. Одеты мы были соответствующе: длинные легкие одежды прятали каждый участок кожи, а волосы и шею покрывали платки, которые при необходимости можно было поднять на лицо, оставив открытыми только глаза.
– А ничего, что мы так поздно выезжаем? – с сомнением спросила я.
– Нет, по пустыне лучше ехать ночью, когда намного прохладнее, да и ориентироваться по звездам легче, – объяснил Дэмир.
Так оно и вышло. Солнце закатилось за горизонт, и на пески опустилась освежающая прохлада. На ясном небе виднелись яркие звезды и серп месяца. Весь видимый горизонт бугрился темными дюнами, раскинувшись перед нами, точно гигантское покрывало. Вот она – настоящая пустыня, здесь есть только мы верхом на верблюдах, сухой песок и темное небо.
Ехать ночью было жутковато. В темноте мир выглядит совершенно другим, но рядом с Дэмиром я не боялась.
В дороге с ним было надежно. Он ни разу не оставил меня в беде, всегда помогал и заботился о моем самочувствии.
Если поначалу я относилась к нему настороженно, то теперь доверяла полностью. Я была обязана ему жизнью – вот только, чтобы расплатиться с ним, одной жизни мне точно не хватит.
По дороге мы болтали о разной ерунде, просто чтобы скрасить скуку. Когда забрезжил рассвет, небо стало сиреневым, как луговые васильки, а песок приобрел темно-бордовый оттенок. Но едва солнце выкатилось из-за высоких дюн, пустыня окрасилась в охристые и золотистые цвета. За долгие часы без сна я сильно утомилась, вдобавок идущий вразвалочку верблюд плавно раскачивался, словно убаюкивая, и я с трудом держалась, чтобы не заснуть.
– Устала? – спросил Дэмир, и его слова немного рассеяли сонный туман. – Сейчас поищем, где сделать привал.
По пути местами встречались скалы и большие камни, и, отыскав подходящую скалу, мы остановились в ее тени и легли спать. Поначалу, пока воздух не успел прогреться, я спала крепко, но ближе к полудню стала просыпаться от духоты и пульсирующей в голове крови. Приходилось часто тянуться к бурдюку, чтобы глотнуть воды и смочить треснувшие от сухости губы.
Когда тень под нашей скалой переместилась, нам пришлось подниматься и искать новое укрытие. Из-за этого я не смогла нормально отдохнуть, но Дэмир сказал, что осталось потерпеть еще один день, а потом мы приедем в оазис, где пополним запасы и выспимся среди свежей зелени.
Свежая зелень… Больше я не думала ни о чём другом.
В полудреме, насквозь мокрые от пота, с иссушенной кожей, мы с трудом пережили этот день и дождались наступления вечера.
Раньше мне очень хотелось побывать в пустыне, но если бы я могла вернуться в прошлое, то отвесила бы себе за такие мысли оплеуху.
С приходом вечерней прохлады стало легче дышать. Весь день из-за жары и духоты я почти ничего не ела, а тут уговорила себя съесть кусок вяленого мяса, и у меня появились силы и желание двигаться дальше. После ужина мы свернули лагерь и снова отправились в путь, наблюдая, как закатное солнце заливает горизонт алым и как над песками сгущается темнота.
Я размышляла о том, что через считаные дни мы приедем в Баифан и наконец сделаем хоть что-то, чтобы бросить вызов моему дяде. Если всё сложится как надо, то совсем скоро я вернусь с местью и займу трон, который принадлежит мне по праву. Ничего в этой жизни я не хотела так сильно, как утереть нос Жанбулату и расправиться с теми, кто убил мою семью.
– Почему ты не хочешь быть правителем? – между делом поинтересовалась я у Дэмира.
– То есть? – переспросил он.
– Ты как-то сказал, что никогда не хотел быть ханом.
– Нет. И царем не хочу быть. Меня к этому не готовили. Я не знаю, что нужно делать, а любые вопросы могу решить только силой. Но как бы ни сложилась моя судьба, я постараюсь сделать всё, что от меня зависит.
– Ты станешь царем Ора-Мариса?
– Я должен. Так будет правильно. У Ора-Мариса, кроме меня, никого больше не осталось, но… я не знаю. Я приму решение, когда мы выполним нашу задачу.
Меня сразу одолели эгоистические мысли о том, что если Дэмир станет царем Ора-Мариса, то мы с ним точно не поженимся. Правители двух стран, тем более столь не схожих, не могут сочетаться браком.
Что будет с нами потом, когда мы закончим нашу миссию? Увидимся ли мы еще?
Я посмотрела на Дэмира. Он ехал с совершенно невозмутимым видом и вряд ли думал о том, о чём и я. Собранный, спокойный, он производил впечатление человека, у которого всё под контролем. Внезапно мне стало страшно. За время нашего путешествия я очень привыкла к нему, у меня не было людей ближе, и вероятность того, что однажды он просто исчезнет из моей жизни, очень пугала. Я не хотела этого, совсем не хотела…
Для меня ты тоже семья, – сказал он мне у Рваного озера.
– И ты для меня как семья, – произнесла я, отвечая на те его слова.
– А? – Дэмир покосился на меня с непониманием.
– Ты слышал.
– К чему это ты?.. – Он выглядел растерянным. – Тебе голову напекло?