Дэмир очнулся, дернулся и застонал, а потом снова безжизненно обмяк.
Принц был так доволен, будто совершил невероятный подвиг.
А на самом деле он опять его убил!
– Спасибо, Фан, можешь идти, – отпустил он служанку.
Девушка поклонилась и с бледным лицом выбежала из комнаты.
– Ему станет лучше? – тихо спросила я.
– Теперь он не будет беспорядочно умирать и оживать. Он будет просто спать. Конечно, так ему будет лучше.
– Хорошо, – выдохнула я.
Так он и правда будет меньше страдать.
Я взяла Дэмира за холодную и безвольную руку и крепко ее сжала.
– Шамай, мне нужно кое-что тебе показать, – неуверенно произнес Вэйдун.
– Что?
– Ты должна пойти со мной.
– Сейчас? – раздраженно отозвалась я. – Я не могу оставить его одного.
– С ним всё будет хорошо.
– Я всё равно его не оставлю.
– Ты сейчас ничем не можешь ему помочь, просто дай ему отдохнуть. Прошу тебя, это очень важно, – уговаривал меня Вэйдун.
– Важнее Дэмира?
– В каком-то смысле. Из-за этого сложности будут у всех. Это нужно просто увидеть. Пошли.
Вэйдун потянул меня за руку к выходу. Мне не хотелось уходить от Дэмира, но я и правда ничего не могла сделать. Теперь всё зависело только от него самого.
– Он проспит так несколько дней, поэтому ты обязательно будешь рядом, когда он очнется, – говорил Вэйдун, держа меня за руку и таща за собой, точно воздушный змей.
Так мы добрались до Сада Феникса.
– Возьмем с собой Мэй. Я должен рассказать это вам обеим. Вообще-то ей в особенности, она ведь императрица. Я подложил ей жирную свинью.
Мэй занималась с документами, сидя за столом в кабинете. Вэйдун бесцеремонно схватил ее за руку и потащил на улицу.
– Что происходит? – вопросила она.
Теперь принц тащил нас обеих, как двух воздушных змеев. Мы переглянулись с Мэй за его спиной. Она вопросительно посмотрела на меня, но я только пожала плечами, мол, сама ничего не знаю.
– Куда мы идем? – спросила Мэй.
– В темницу под дворцом, – невозмутимо ответил Вэйдун.
Мы выскочили на широкую аллею и направились к возвышающемуся впереди дворцу, но не стали взбираться по белокаменным ступеням, а обогнули здание. Сзади обнаружилась деревянная дверь, которую сторожили снаружи. Они отворили ее перед принцем и пропус тили нас внутрь. Преодолев темный коридор, мы спустились по лестнице, повсюду стояли стражники, которые добросовестно несли свою службу. В самом низу была сеть просторных помещений и зарешеченных ниш – камер для преступников. Кого могли держать в темницах под императорским дворцом, если для преступников уже была тюрьма на окраинах города? Я вгляделась в камеры и поняла, что они не могли похвастаться обилием заключенных. Возможно, это бывшая тюрьма, которую теперь из соображений безопасности перенесли подальше от императора и его двора.
– Вы будете меня ненавидеть, – словно извиняясь, сказал Вэйдун. – Нам нужна эта камера.
Последняя фраза предназначалась молодому стражнику. Юноша молча открыл решетку, на которую указал принц.
– Закройте нас внутри.
Вэйдун втолкнул нас в камеру. На секунду мне показалось, что он хочет запереть тут нас обеих – кто знает, что вспыхнет в его безумной голове? – но, вопреки опасению, он нырнул следом за нами, и стражник запер клетку.
– Вэйдун! – воскликнула императрица. – Немедленно объяснись!
– Вот. – Принц указал на кровать, где лицом к стене дремал какой-то человек.
– Кто это? – Она нахмурилась.
Вэйдун подошел к человеку и перевернул его на спину.
Шарахнувшись назад, я в ужасе закрыла рот руками. Мэй, напротив, подошла ближе к кровати, внимательно вгляделась в лицо заключенного и резко вытащила висевший на поясе платья кинжал, словно приготовившись защищаться, – так знакомое лицо ее испугало.
– Не нужно, – Вэйдун мягко взял ее за руку и отобрал оружие.
Я нашла в себе силы, чтобы возмутиться:
– Что ты наделал? Как ты мог? Теперь нам всем конец!
Он не преувеличивал, когда сказал, что сложности будут у всех. И я не преувеличивала, когда сказала, что нам всем конец.
Вэйдун похитил принца Тугана.
Это разозлит Жанбулата. Он в долгу не останется. Пора готовиться не просто к вой не, а к бойне. Его месть будет жестокой. Мирных баифанских жителей он не станет щадить. Женщин, детей, стариков – всех жестоко убьют. Дядя может истребить весь баифанский народ.
– Объяснись! – снова потребовала Мэй. – Ты подставил меня! И теперь мне это всё разгребать! Я объявлю вой ну Алтан-Газару, пока они не объявили ее нам!
– Зачем ты это сделал? – продолжала негодовать я. – Ты ведь хотел защитить свой народ! Ты понимаешь, что теперь Жанбулат сосредоточит все свои силы на вой не с Баифаном?!
– Дело вот в чём, – спокойно заговорил Вэйдун, виноватым он вовсе не выглядел. – Когда мы сражались с Туганом на званом обеде, я понял, что кто-то его контролировал. Точнее, его разум. И, похоже, это продолжалось довольно долго. Под влиянием моей силы связь с этим кем-то разорвалась, и Туган смог мыслить самостоятельно. Я не мог его отпустить, нужно было узнать, кто дергает за ниточки. Это не генерал Шенер, я проверил. Самое разумное объяснение – каким-то образом Туганом управлял Жанбулат. Я держу его здесь, потому что он ничего не понимает и даже не знает, кто он. Собственный отец подавлял его волю на протяжении долгого времени. Мы не можем отпустить Тугана в Алтан-Газар, парень и так настрадался. Если он вернется, его снова начнут контролировать и использовать, чтобы убивать людей. Туган – просто оружие в руках своего отца.
– Ты сумасшедший, Вэйдун! – воскликнула Мэй.
Я вспомнила, как после сражения в тронном зале Вэйдун подошел к стражнику и что-то ему приказал. Никто не обратил на это внимания, а между тем этот приказ решил исход переговоров.
– Тогда, в тронном зале, ты велел похитить Тугана, – догадалась я.
– Да, – подтвердил Вэйдун. – У нас есть особые люди, называемые цанрен – тайные шпионы. Они похитили всю алтан-газарскую делегацию на следующий день. Ненужных людей убили. Туган и Шенер были доставлены сюда.
Я в ужасе посмотрела на Вэйдуна.
Ненужных людей убили.
Ненужных, то есть слуг и простых воинов, которые сопровождали моего кузена.
Вэйдун вел себя со мной по-дружески, по-братски, и это позволило мне забыть, какой он на самом деле. Еще в первые дни пребывания в Баифане я услышала о его жестоких методах правления. Нельзя забывать, что от него можно ожидать чего угодно.
– Я уверен, – продолжил принц, – что, когда Туган придет в себя, он сможет… вернее, захочет нам помочь. Но мне пока не удается привести его в сознание. Я погрузил его в сон, потому что каждый раз, когда он приходит в себя, он умоляет о смерти и несет несвязный бред. Болезни разума сложнее телесных, но я продолжу его лечить. В любом случае я рассказал вам всё это, чтобы вы знали, что пропажу Тугана уже могли обнаружить, а значит, нам необходимо готовиться к последствиям.
– Для тебя же будет лучше, если ты вылечишь его как можно скорее, – процедила императрица. – Я мобилизую вой ска и объявлю Алтан-Газару вой ну. И еще: отныне тебе запрещено использовать цанрен. Это приказ. Если ты его нарушишь и дашь им задание, то они ничего не выполнят и обо всём доложат мне. Тогда ты будешь наказан, как любой преступник.
– Я понял, – покорно ответил Вэйдун. – Я просто хотел сделать как лучше. Я был уверен, что смогу привести Тугана в чувство до того, как его исчезновение обнаружат. И до твоей коронации.
– Ты не всесилен, – сказала Мэй, но уже без злости, а с толикой сочувствия.
– Порой я о себе слишком много воображаю, – печально вздохнул Вэйдун.
Новостей за этот день было чересчур много.
Во-первых, моя выдуманная старуха оказалась вовсе не выдуманной. Я еще не могла принять, что одержима духом-юёр и что в моей голове существует чужое сознание. Юёр – точнее, Мими – после моего пробуждения в Мофа благоразумно молчала, чтобы я разобралась с другими вопросами.
Во-вторых, теперь у меня на руке есть серебряная метка, но я до сих пор не знаю, как использовать свои способности.
В-третьих, вой на между Баифаном и Алтан-Газаром уже на пороге, и начинается она совсем не так, как нам бы хотелось. Конечно, лично мне эта вой на выгодна, но с учетом похищения Тугана всё грозит обернуться чем-то ужасным.
В-четвертых, Дэмир на неизвестный срок выпал из действительности.
После того как Вэйдун ошарашил нас своей выходкой, я вернулась к Дэмиру и всё ему пересказала. Вокруг него курился дым от благовоний, пахло чем-то вроде можжевельника с ноткой цитруса. Он спал, не реагируя на внешний мир, и на его лице застыло безразлично-спокойное выражение, но мне отчего-то казалось, что он слышит каждое мое слово.
– Думаю, Мэй права, – делилась я соображениями. – Если Алтан-Газар нападет первым, считая, что Баифан что-то сделал с их принцем, то начнется не просто вой на, а резня. Если же Баифан нападет первым, то они смогут отбросить вой ска Алтан-Газара подальше от своих границ. Вэйдун, конечно, поставил императрицу в неудобное положение, но его действия тоже можно понять. Теперь мы знаем, что Жанбулат умеет влиять на людей, подчиняя их своей воле. Наверное, поэтому ему удалось завоевать половину мира и поэтому Маркиания сдалась без боя и приняла алтан-газарцев едва ли не с распростертыми объятиями. Так что на некоторые вопросы мы получили ответы.
Разумеется, Дэмир не мог мне ответить, но, проговаривая всё это вслух, я сбрасывала накопившееся напряжение.
Я просидела с ним всю ночь и половину следующего дня, то болтая, то засыпая рядом на кровати. Меня навещали служанки и приносили еду. Пару раз заглядывал Вэйдун и всё ворчал, что Дэмиру нужно отдыхать, а моя болтовня ему только мешает. Я почему-то была уверена в обратном. Мне казалось, что, слушая мой голос, он сможет побыстрее справиться с силой и прийти в себя.
Вечером следующего дня я всё же выбралась из комнаты Дэмира, чтобы переодеться. В моих покоях стояли служанки, которые разом вскочили и, подхватив меня под руки, потащили в дворцовую купальню. Я сперва пыталась вырваться, но девушки умоляли меня не сопротивляться и пойти мыться, потому что иначе «принц Вэйдун очень разозлится».