– Я тебе говорю, оставь бутылки нам! – вцепилась в поднос новая начальница.
– Но не положено… Фуршет будет через час, – возражал официант.
Антонина подбоченилась:
– Ты кому говоришь, что положено, а что нет? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Я хозяйка этой конторы, понятно?! То есть хозяйка и организатор всего банкета! Усек?! А кто платит, тот и заказывает музыку! Так что быстро ставь поднос на стол! Я, может, сейчас хочу в себя прийти! – По лицу Антонины было понятно, что если парень не отдаст ей поднос по-хорошему, то она церемониться не станет. Парню ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
– С такой хваткой эта хозяйка быстро пустит наше издательство по миру… – тихо заметила Лиля с долей сарказма в голосе.
– Не пустит, я присмотрю, – пообещала Маруся. Явная дурь тут была налицо, и еще ярко выраженный психоз.
– Айда ко мне! – махнула им Антонина, устанавливая трофей на чей-то письменный стол. – Ой, какая прелесть! С пузырьками! Холодненькое! У вас в редакции частенько наливают? Тогда я согласна здесь работать включая даже выходные и праздничные дни.
– У нас сухой закон, – сухо отрезала Лиля. – Это только сегодня, ради праздника.
– Жалко… но ничего, я как хозяйка могу ведь и изменить правила игры, – подмигнула Антонина и один за другим опустошила два фужера.
Маруся и Лиля даже рты открыли. Они переглянулись.
– Тоня, может, не надо? – робко попросила Маруся. – Нам ведь еще перед собранием выступать. Сбавь обороты!
– Я не могу говорить на трезвую! Стесняюсь! У меня как это? Агрофобия, – радостно заявила Антонина и потянулась за очередным фужером.
– Может, социофобия? – поправила ее Лиля. – Боязнь выступать перед людьми?
– Вот-вот! Правильно! Людоеды любят людей, а я боюсь! Обратная реакция! Ну же, девочки, почему стоим? Кого ждем? За встречу! За то, что все на свободе! – подмигнула она ошалевшей от такого напора Лиле. – Тебя, кстати, не посадили из-за того, что у тебя ребенок маленький?
– Пока вроде не нашли, за что сажать, – ответила, поджав губы, Лиля, не обращая внимания на знаки, которые подавала ей Маруся.
– Ой, а я бы нашла… я бы нашла, – забулькала Антонина, – за издевательство над преступниками перед смертью! За то, что прикинулась бедной овечкой, а на самом деле… Ого-го!..
– Тонька! – оборвала подругу Маруся. – Что-то ты разошлась. Тебе не кажется, что на сегодня хватит?
– Я только начала! Я сейчас на собрании подниму очень важные вопросы. Во-первых, надо по-новому подойти к престижу издания, а для этого что надо сделать? – ухмыльнулась Антонина и пьяно улыбнулась Марусе.
Та дернула плечом:
– Не знаю я, отстань!
– Во-от! А я знаю! Надо приобрести два лимузина с баром, цветомузыкой и всем таким… И перемещаться мы будем исключительно на них! – закончила мысль Антонина.
– Зачем? – не поняла Маруся.
– Ну, киса, что ты тупишь? – обиженно надула губки Антонина, присаживаясь на подоконник. – Я же сказала – для престижа! Нет, если ты не хочешь – дело твое. Лично мне автомобиль просто необходим. Красивая и богатая женщина должна ездить только на авто представительского класса, с климат-контролем, чтобы не сохла кожа, и с сексуальными мягкими наручниками…
– Это еще зачем? – Маруся огляделась по сторонам в надежде, что их никто не слышит.
– А вдруг водитель будет слишком молод и неопытен? Я его буду наказывать! – рассмеялась Антонина. – Да, кстати, водителей я буду набирать сама. Вот этим я сейчас и займусь, и еще подберу нам телохранителей. Ты чувствуешь, какой из меня бьет креатив? Как вам повезло с директором? Я просто нашпигована идеями. Но ты не переживай, унылая подруга, под дождем я тебя не оставлю, – подмигнула она Лиле, – куплю «Ладу Гранту» или подкину куда надо на своем лимузине, – рассмеялась Антонина и повернулась к Марусе: – Ты хоть и была первой женой Олежика, но я же второй… Ой! Девочки… – пошатнулась она.
– Что? – обеспокоенно спросила Маруся.
– Выпьем за Олежика? Он же… он же всех трёх нас оприходовал, но оставил только нам с Маруськой денежки! Тебе, болезная, не обидно? – засмеялась она Лиле в лицо.
Та отпрянула. У Маруси от возмущения даже дыхание сперло. Но как ни странно, Лиля осталась абсолютно спокойной.
– Знаете, а давайте на самом деле выпьем! – вдруг предложила она и сама подала Антонине очередной фужер. – За двух красивых официальных жен!
– Вот молодец! – обрадовалась Тоня и снова пихнула Марусю: – Учись, а ты чуть что – сразу щеки надуваешь! Вот умница! Давайте: за двух жен и одну любовницу, пусть и безденежную! А потому что нечего сожительствовать! Надо все официально оформлять, – и она закатилась пьяным развязным смехом.
– Не следует начинать хозяйствовать с лимузина… Так ты быстро все деньги промотаешь! Надо вкладывать в дело, в производство… – начала было Маруся, но Антонина скорчила такую гримасу, что она замолчала.
– Молчи, дурёха! Ой, какая же ты нудная! Поэтому Олег предпочел тебе меня. Это же невозможно! В кои-то веки достались крупные деньги в соб-ствен-ность! Так поживи в свое удовольствие. Люди… люди… Да плевать мне на них! Людишки! Пусть пашут за свои зарплаты! Какие деньги и куда я должна вкладывать? В какое производство? Я что, булки пеку или шубы шью? Я должна только тратить! С шиком и размахом! А они, все эти людишки, должны молчать и работать, писать увлекательные статейки, чтобы журнал и впредь покупали…
Маруся от злости просто позеленела, а Лиля неожиданно тоже подняла фужер:
– Вы правы! Такой яркой женщины, и тем более руководителя с большой буквы, у нас еще не было… Давайте выпьем за то, чтобы в головах наших людишек не кончались мысли, чтобы всегда водился бензин на заправку твоего лимузина!
Антонина заключила худенькое тело Лилии в свои объятия:
– Вот это человек! Вот это да! Почему я раньше не была знакома с тобой! Выпьем!
– Выпьем-выпьем!
Маруся, кажется, поняла тактику Лили и решила ее поддержать. Выпускать Антонину в таком состоянии и с такими мыслями к народу, конечно, было нельзя, и оставался только один способ ее остановить. Значит, надо было им воспользоваться. И она тоже налила себе шампанского.
– Тоня, а ты вроде хотела только прибыль получать, сама работа тебя мало волнует? Что тебе здесь делать? Ты же в этом ничего не понимаешь… – осторожно поинтересовалась она, пока подруга совсем не отрубилась. – Это же так здорово, ничего не делать, а доход идет, ты ездишь по массажным салонам, по салонам красоты, по бутикам, и тратишь, и тратишь… – мечтательно произнесла Маруся таким тоном, словно сама только этим и занималась.
– А я передумала! – угрожающе накренилась Антонина, и снова ее спасли подоконник и руки Лили. – Чего мне дома сидеть? Кто мою красоту увидит? Кто мой ум оценит? Непорядок! Мне нравится управлять людьми и смотреть, как они будут воплощать мои идеи в жизнь. Так что ни о каком сидении дома и речи не может быть! Только плодотворная работа! За Олега!
– Давайте! – поддержала ее Лиля, на этот раз искренне. – И за мою мать-покойницу просто вот вторая за первой…
– За твою мать? – удивленно попыталась сконцентрироваться Антонина. – За убийцу?
– Ну это как тебе угодно…
– Ну, ладно… Как скажешь, ты мне нравишься… За твою мамочку! Пусть ей земля, как там? Пухом и гравием за убиенных, – прыснула Антонина. – Извини…
– Ничего-ничего… Давай! – Антонина выпила залпом. Вторая бутылка тоже опустела. Она очень неэстетично отрыгнула и вдруг замерла, внимательно посмотрев на Лилю, словно только сейчас ее увидела. – А ты… Ик!
– Что я?
– А ты… та еще штучка… Ишь что удумала! Да я тебя насквозь вижу. Ты же нас ненавидишь!
– Да с чего ты взяла? И кого это «нас»? – подняла брови Лиля.
– Маруся! Маруся!
– Я здесь! – подхватила Маруся Антонину.
– Спаси меня, подруга моя! Это же змея, что вползла к нам в доверие! Она же хищница! Она же ненавидит нас!
– Успокойся, Тонька. Хватит ерунду молоть.
– Да не успокоюсь я! Ты что, совсем ничего не соображаешь? Она же любила Олега, а он все оставил нам. Это нормально? Да она же свою мать прикончила из-за тебя! И ты думаешь, у нее всё с головой в порядке? Да она таким же макаром и тебя укокошит! Ик! Извините… Ой, что-то мне нехорошо… – Антонина закатила глаза и начала медленно сползать с подоконника.
– Тихо… тихо… Маруся, держи ее, я за парнями… Сейчас отбуксируем на какой-нибудь диванчик, – сказала Лиля и побежала за помощью.
Маруся осталась вдвоем с Антониной, придерживая ей голову. Именно в самый неподходящий момент, как всегда бывает, появилась молодая сотрудница и воззрилась на них с нескрываемым удивлением:
– Собрание на… Ой! А что это?
– Не видишь, человеку плохо, – ответила Маруся.
– Может, врача? – быстро отреагировала девушка, оценив пустую тару, опрокинутые фужеры и лужу пролитого шампанского.
– За врачом пошли уже… – ответила Маруся. – Ты давай… не мешай.
– Так вас ищут…
– Я буду чуть позже. Начинайте без меня – ответила Маруся, одарив девушку недобрым взглядом, и та ретировалась.
К Марусе спешили Лиля, у которой даже румянец появился на щеках, и два знакомых охранника, Кирилл и Михаил.
– Ого! – отметил Кирилл масштаб выпитого. – Не слабо, девочки, гуляете!
– Будьте добры, отнесите ее куда-нибудь в спокойное местечко, чтобы человек выспался, устала она, – ответила Маруся, понимая, что парни сожалеют, что не присоединились раньше. – А я вам потом с фуршета принесу бутылку.
– Заметано! – обрадовались мужчины, подняли обмякшее тело Антонины и понесли ее к себе в каптерку.
Лиля с Марусей последовали за ними, чтобы проследить, что с Антониной будет все хорошо. Они проходили по коридору, густо декорированному комнатными цветами, и на секунду остановились у журчащего фонтанчика, перегоняющего воду. Именно этот фонтанчик и сыграл с Антониной злую роль. Она скривилась в недовольной гримасе, словно капризный ребенок, не открывая глаз обняла за шею Кирилла и доверительно сообщила: