Лиля отлепилась от окна, медленно доплелась до дивана, словно привидение, и рухнула на него.
– Она плохо преподавала математику, – криво усмехнулась Лиля.
– Ты ее тоже камнем? – уточнила Маруся.
– Ножом… Много-много раз пырнула, это самое приятное, что только может быть, – ответила Лиля, и Маруся с ужасом уставилась в ее неподвижные, расширившиеся зрачки.
– И куда ты прятала тела? – спросила Маруся.
– Мама помогала. Хоронила в саду, такой своеобразный «Вишневый сад» с душком! – засмеялась Лиля.
– Много человек?
– Я не считала.
– Ты не помнишь, как убиваешь?
– Как же! Если бы не помнила, меня бы не тянуло делать это снова и снова! Очень отчетливо помню! До запаха крови и последней слезинки, вытекающей из глаза умирающего, до ощущения последнего вздоха и тепла, выходящих из тела. – Руки Лили затряслись. – Будь проклята эта память! Но мне не всегда было так плохо, были периоды и затишья. Я вот вышла на работу, стала жить с моим рыжим. А потом сказала матери, что убью его, что не могу больше. Что убью его и успокоюсь! Я перестала спать и есть, только и мечтала о том, как буду его убивать.
– И она решила опередить тебя? – поразилась догадке Маруся. – И то же с Олегом?
– Мама всегда была на моей стороне, она решила, что я – расплата за что-то, что она совершила в жизни не так. Она любого бы убила, лишь бы меня не отобрали. Когда кольцо вокруг нас стало смыкаться, она взяла вину на себя, лишь бы не подумали на меня.
– Твоя мать была готова убить меня из-за тебя, – поняла Маруся.
– Я же говорю – любого.
– А ты убила ее.
– Убила, но не испытала удовольствия, – честно призналась Лиля.
– Я рада, что дочь на тебя не похожа, возможно, ее бог миловал наследственностью, – сказала Маруся.
– Не знаю, но пока мой подарок-хомяк жив, – ответила Лиля и рассмеялась. – Я бы уже давно выпустила из него кишки. У нас никогда не было животных.
– И тебе не жалко своего родного братика?
– Он для меня был все тем же хомяком, отбиравшим у меня любовь родителей, не более того, – нервно дернула плечом Лиля.
– Антонина стала причиной твоего очередного приступа?
– Да! Тут я сорвалась! – согласилась Лилия.
– Я поняла, когда ты сказала: «У тебя улыбчивая подруга», и потом эта кровавая улыбка у нее на лице… Я не поняла, как и когда… Но потом и это встало на свои места. Ты – ненормальный человек, поэтому и работать пошла именно в отдел криминальных новостей, как твой отец пошел работать на кладбище. И у тебя очень много книг по криминалистике, нанести такой профессиональный удар Тоне могла только ты… Она жила некоторое время, когда мы уходили, но нож ты воткнула уже тогда, и кровью специально испачкала этого несчастного парня в это же время.
– Да, я умная… Все бы прошло на ура, если бы не ты.
– Да, он уже признался, из него выбили показания, – ответила Маруся.
– Идиот! А эту тварь мне совсем не жалко! И я знаю, что ты была бы следующая.
– Почему-то меня это не удивляет, – согласилась Маруся.
– Только не думай, что из-за Олега. Он составил завещание на меня! Понятно? После этого я его убила и подсунула вот эту «липу» насчет двух его старых жен. Кому вы нужны, дуры? Я специально отвела от себя подозрения, а лет так через пять, когда шумиха улеглась, всплыло бы настоящее завещание. Я знала, что ты адекватно будешь работать и распоряжаться моими деньгами, но что выкинула бы эта дура… Я испугалась, что мы с дочкой останемся с ее лимузинами, еще она посмела смеяться мне в лицо… Нет, этой сучке досталось поделом!
– Скажи, а сейчас твое состояние нормальное?
Лиля как-то странно посмотрела на Марусю, наклонила набок голову и вдруг резко бросилась на нее, пытаясь ухватить за шею.
Маруся слышала, что психически нездоровые люди очень сильны физически, но не могла предположить, что настолько. Свет в ее глазах померк, и она захрипела. В этот миг в комнату ворвались трое и кинулись на Лилю, которая отчаянно сопротивлялась. После непродолжительной борьбы они ее скрутили и связанную положили на диван.
Маруся встала с пола, потирая шею, и медленно пошла из проклятого дома.
Прошла неделя…
Маруся вместе с Русланом приехали в загородное детское учреждение. На Марусе была водолазка, закрывавшая синюю шею, она держала Руслана за руку. Они остановились перед входом.
– Ты уверена в своем решении? – спросил он.
– Я – да.
– Аллилуйя! Я дожил до того дня, когда ты больше не говоришь, что нам надо развестись!
– Нам повезло, когда мы встретились перед загсом.
– Ну, тебе-то точно повезло. А в чем мое везение? – лукаво посмотрел на нее Руслан.
– В том, что ты встретил женщину, которая тебя полюбила, – серьезно ответила Маруся.
Руслан заключил ее в объятия.
– Смотри… Они уже идут, – сказал он.
По аллее к ним приближалась пожилая женщина, которая катила коляску с ребенком.
– Девочку осмотрел врач-психиатр и не нашел никаких отклонений, – произнесла Маруся.
– Я поддержу любое твое решение. Я жену нашел странным образом, готов и приемную дочь полюбить… – ответил Руслан.
– Твои родители меня убьют.
– Они тебя приняли, тебе удалось сделать невозможное. Я больше не думаю о других женщинах. – Он поцеловал Марусю в затылок.
– Тебе было просто некогда…
– Добрый день, – поздоровалась с ними представительница органов опеки, – вот ваша малышка, а вот документы. Счастливого пути!
– У нас не было медового месяца, – сказал Руслан. – Вот и рванем на море все втроем. Вместе веселее.
– Маленький ребенок – не веселье, – поджала губы женщина.
– Это счастье, – ответила Маруся и взяла девочку на руки. – Рыженькое чудо!
– Я бы не рекомендовала вам резко менять климат для ребенка, – сказала женщина. – Девочка слишком мала.
– Спасибо, не волнуйтесь. Мы будем очень хорошими родителями. – Руслан взял коляску и повез малышку к машине.
– Посади малышку в детское кресло, – попросила Маруся, думая о том, что на морском побережье она скажет Руслану о скором пополнении в их семье. А будет это мальчик или девочка – ей всё равно. Маруся точно знала, что больше ничего страшного в ее жизни не случится, все ужасы остались в прошлом.
– Я люблю тебя, – сказала она Руслану, который с нежностью прижимал к себе рыжекудрое существо, и счастливо улыбнулась…