Бой, начавшийся ранним утром, заканчивался уже под вечер. Войска устали так, что многие не могли держать мечи. Многие сардукары, потрясенные поражением, сдавались в плен, но большинство кончало с собой прямо на поле боя. Наверное, больше всего их гибло от давки в «котлах», получившихся при окружении.
Я начал собирать стратегов конницы и жнецов. Нужна еще одна атака. На личную гвардию КХ.
Платформа с троном владыки сардов не торопясь уходила в закат, окруженная каре из нескольких тысяч сардукаров. Сорок пять колесниц, способных к бою, нагнали их уже в сумерках. Всадники неотступно шли за ними.
Колесницы врезались в каре сардукаров. Потом еще раз. И еще раз. Каждый раз жнецы выходили из вязкой толпы сардукаров и по широкой дуге разгонялись вновь, вламываясь в каре. Противник старался не останавливаться, продолжая отходить на запад под ударами наших всадников и колесниц.
Так они вполне могут уйти.
— Найдите стратегов и призовите их ко мне! — крикнул я военному министру. — И найдите главарей отаку — перебежчиков!
Пока все собирались, я мысленно прикинул план действий.
Первыми привели несколько командиров отаку. Среди них был и одноухий раб, которого я видел на встрече.
— Сейчас ваше время. Берите их — я обратился к стратегу машинерии — соберите расчеты скорпионов и катапульт, тащите катапульты к сардукарам, и расстреливайте их. Подготовьте факелы и зажигательные снаряды. Надо подсветить цель.
— Отаку — я обратился к командирам перебежчиков — помогать нашим скорпионам и онаграм. Соберите с поля боя снаряды и стрелы — их у нас уже мало. Помогайте перетащить скорпионы для обстрела врага.
— Колесницам и коннице — я обратился к стратегам — наносить удары бес перерыва. Вы должны остановить их, и держать пока не подойдут наши пехотинцы.
— Стратегам пехоты собрать войска и окружить последний их отряд. Они не должны уйти. Возьмите в руки факелы, и бейтесь с ними хоть всю ночь, но этот ублюдок не должен уйти!
Удары колесниц продолжались половину ночи. Скорпионы, торопливо подтаскиваемые и нашими воинами, и отаку, открыли стрельбу. Конники кидали в толпу сардукаров зажженные факелы, чтобы осветить поле боя.
Затем подоспели ахайры и ассигары. На щиты они прикрепили по факелу, так что могли освещать врага, а сами оставались в тени. Они врывались в строй сардукаров сразу за колесницами, пробиваясь в него все глубже– все ближе к трону на огромной платформе.
Бой с сардукарами плавно перешел в резню придворных рабов. Я видел, как ахайры начали избивать прислугу, державшую платформу КХ. На место убитых рабов тут же вставали новые, подставляя свои плечи под платформу правителя. Это был какой то ирреальный, невообразимый конвейер — подданные этого сумасшедшего выродка в прямом смысле демонстрировали свою готовность умереть за монарха, и немедленно гибли самой жестокой смертью.
Наконец раздался треск, и трон правителя сполз по накренившейся платформе в пыль пустыни Такан.
Утром я рассматривал тело в пурпурной шелковой одежде. Мужчина средних лет, с залысинами и плешью, восточного типа. Китаец? Кореец? Японец? Наверное, это останется неизвестным. Ясно, что он был настоящим сукиным сыном, и эта характеристика много важнее его прошлой национальности.
Не могу сказать, что я стремился к его смерти. Нет, я не давал войскам приказ доставить его мне живым, но и убить в бою не приказывал. Просто в суматохе ночного боя кто-то сунул ему под бок кинжал, и теперь уже ничего не вернуть.
— Закопать с остальными — велел я, поворачиваясь к стратегам. Покойся с миром, ублюдок. А мне надо срочно в капсулу — все сроки уже истекли.
Следующие 5 дней мы скакали на дромадерах по полупустыне в сторону бывшего Спайсера. Туда должны были заранее доставить мою капсулу. Мы построим новый город, оплот нашего присутствия на континенте. Пожалуй, Лар-адо мы тоже возродим — уже как наш опорный пункт.
Непрерывная скачка на протяжении нескольких дней вымотала меня невероятно. В ногах болели мышцы, о существовании которых я даже не подозревал. Верховые животные из дромадеров просто ужасные. Но, главное — мы добрались.
Засыпая в стасисе, я думал о необходимости гибкости в военном деле. Мой противник столетиями создавал свое генетически совершенное войско, отрабатывал его вооружение и тактику. И он преуспел, завоевав огромные территории — как говорят, почти весь Южный континент был покорен им. Во время войны он правильно оценил опасность наших колесниц, и подобрал тактический прием для противодействия им. Но шаблоны мышления все же сыграли свою роль — вместо того чтобы в решающий момент бросить в бой свою охрану и победить, он до конца использовал ее по назначению — и проиграл. Совсем проиграл.
ЭПИЛОГ.
Ход?
Прошло??? лет.
Сигнал тревоги поднял меня из стасиса раньше времени. А ведь я запретил меня будить — нужно отлежаться за предыдущие «долгие» сессии, когда приходилось проводить время в боях и походах! Что-то совсем скверное случилось, не иначе!
Меня встречали только служители храма — ни суффектов, ни фаррахов. Никого! Жрецы с взволнованными белыми лицами подвели меня к стене храма, той самой, с которой когда-то я наблюдал парад нашей первой армии.
Теперь равнина вокруг Лаона была усеяна чужими кострами. Между ними слонялись воины в просторных белых одеждах, с характерными четырехугольными головными уборами. Вдали паслись табуны лошадей. Атлассцы!
Что тут, черт возьми, происходит? Восстание? Массовое ходатайство? Выборы вождя? Что?
— Мы не знаем что случилось, Великий. Но, похоже эти атлассцы — не те, с кем у нас союз!
— Так сходите, и узнайте, кто-нибудь, что им, *^%$%$^@#, нужно!
Пара служителей боязливо спустились вниз и после недолгого разговора поднялись обратно.
— Вожди атлассцев приехали говорить с посланником Небесных богов. Они уведомлены о воскрешении Вашего святейшества и прибудут уже вскоре!
— Чудесно, хотя и не объясняет, какого Варалана они явились во неурочное время. Есть что поесть?
Разумеется, ничего не было готово. Мне принесли ужин стражников — мясо кенгуру и кашу из сого. Редкая дрянь, и то, и другое. Но, по крайней мере, узнаю плохие новости не на голодный желудок.
Примерно через десять минут несколько всадников прискакали к подножию лестницы в храм. Пока они поднимались по лестнице, я оставался в тяжелых раздумьях о причинах их визита. Что там опять не так.… Ни секунды покоя!
Гости наконец поднялись. Я прошел в Зал приемов, уселся на свой «трон» и занял более-менее достойную позу.
Вошло несколько воинов и за ними — невысокая, закутанная в плащ женщина. Она осмотрела меня из-под своей накидки, потом сказала что-то по-атласски стоявшему рядом молодому воину в расшитой одежде — видимо, эмиру. Тот отдал отрывистую команду, и его спутники тотчас же удалились за дверь. Точно– эмир.
Мы остались втроем.
Женщина подошла ко мне ближе и откинула с головы покрывало.
Годы и обилие косметики сильно изменили ее, к тому же для меня все атлассцы — на одно лицо. Но я узнал ее.
Ассия.
Сколько ей сейчас лет? Наверное, около 60-ти? Но выглядела она на все девяносто; жизнь в степи — не сахар, даже для такой высокопоставленной дамы.
— Помнишь я? — спросила она на эсперанто низким скрипучим голосом.
— Как же — как же, конечно помню. Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? Как дела?
Ассиа посмотрела на меня с нескрываемым презрением. Так, похоже, мой словесный понос неуместен. Сейчас пойдет серьезный разговор.
— Мне моя капсула — заявила она без обиняков. — Ты дать ее мне.
Я рассматривал ее, внутренне содрогаясь. Конечно, я привык, что люди, которых еще вчера видел молодыми и полными сил, сегодня уже старики. Но эту женщину я столько раз видел молодой, что иной ее образ никак не воспринимался мозгом. Как это грустно…
— Никаких проблем. Могу отдать. Она, правда, сейчас занята, там дрыхнет твоя…заместительница. Но думаю, она не откажется сменить свой гроб на нормальную жизнь.
Я видел, что Ассиа с трудом понимает, что я говорю. Она и раньше-то не знала толком эсперанто, а уж сейчас и подавно забыло его в своих степях. Но общий смысл ей был понятен. Она несколько расслабилась.
— Вы садитесь — я вспомнил об обычаях степного гостеприимства. — Хотите что-нибудь выпить? У меня было отличное сливовое вино… тридцать лет назад.
Невежливо держать гостей на ногах. Кстати, начинать разговор сразу с дела — тоже не в правилах атлассцев. И женщина у них по статусу — что-то среднее между овцой и верблюдом. Никогда такого не бывало, чтобы женщина атлассцев говорила о делах с мужчиной, а рядом стоял мужчина ее семьи и молчал. Так что Ася — просто ледокол стереотипов.
Кстати, что это за тип тут отирается? Ее молодой супруг, что ли? Ну, тяжелая работа у парня, скажу я вам!
— Ты, может, познакомишь меня со своим спутником?
— О-мар. Мой, как это… сын? Да, сын!
Я вгляделся в лицо молодого воина. Невысокий, но крепкий, лицо типично атласское– узкий крючковатый нос, высокие скулы, холодный взгляд миндалевидных серых глаз. Похож на нее, если приглядеться. Но, скорее всего, он ее внук, а не сын — Ассиа просто не знает правильного слова, чтобы указать степень его родства. Слишком молод он для сына.
— Капсула. Сейчас! — повторила старуха.
— Что сейчас? Твоя капсула в становище, в полсотне фарсангов отсюда!
— Твоя, — она указала на дверь за моей спиной, ведущую в Тайный зал.
Ничего себе заявки!
— Это моя капсула, Ассиа. Мужская — я говорил медленно, простыми фразами, чтобы она поняла.– Тебе не пойдет. Мужская! — я указал на себя.
— Он — Ассия кивнула на сына. — Он.
Мою капсулу? Этому лбу? Да вы охренели, что ли?
— Зачем тебе все это? — мягко спросил я. — Ты же знаешь, что в этом нет никакого смысла?
— Племя. У нас племя. Нужен бог — ответила старуха, злобно глядя на меня. Она уже не скрывала ни своей алчности, ни глубокой ненависти.