– Яна, не будь такой злопамятной!
– Вот видишь, я вообще дерьмо – неблагодарная, еще и злопамятная… к тому же тупая и доверчивая. Сдохнуть хочу, – я села обратно, понимая, что никакого разлада с Ольгой уже и в помине нет.
Она, как прежде, положила руку мне на плечо, и я поведала ей все. Ольга даже заплакала – вместе мы в голос поревели, а потом подруга помогла мне собраться и проводила на вокзал. Она, как это ни странно, для вида поспорив со мной поначалу, в итоге полностью со мной согласилась во всем относительно Довлатова и пообещала завтра как-нибудь не попасться ему на глаза, если он вообще приедет.
В два ночи я была дома. Будить никого не стала – просто свалилась на кровать замертво и уснула, ни о чем стараясь не думать. Было больно. Было противно. Было невыносимо. Было так, как было всегда, когда я начинала кого-то любить.
29. Энтропия
Энтропия – понятие, впервые введённое в термодинамике для определения меры необратимого рассеяния энергии.
Стоит ли говорить, что дома никто понятия не имел, почему я приехала?
Думаю, и так ясно, какие у меня отношения в семье: делиться с ними чем-то личным не имело смысла. Так было спокойнее – и мне, и им. Все поверили на слово, что у нас отменили занятия по выдуманной мною, но очень достоверной причине, и порадовались неожиданному визиту.
Никаких доверительных отношений с мамой у меня никогда не было, поэтому я только глазами могла намекать, как мне плохо, как мне себя жаль, в какую жопу я попала, но она меня не понимала, ей были неясны такие взгляды. Я телепатии от нее не требую, но и рассказать всего случившегося не могла. Она ведь никогда не была в курсе, что и как происходит в моей личной жизни, и это устраивало нас обеих. А сейчас мне нужна была поддержка.
Я чувствовала себя как никогда слабой. Довлатов превратил меня в мякиш. Необходимо было выговориться. Но кому? Я вдруг поняла, что вокруг слишком мало людей, которым я без зазрения совести могла бы с абсолютной честностью поведать что-то о себе. Даже Ольгу, которая вроде бы знает обо мне больше остальных, я берегу от полной информации о собственной персоне. Ни к чему ей знать некоторые факты, просто ни к чему. Всех я берегу: родителей, друзей, новых знакомых. Меня бы кто поберег.
Часов в десять утра на следующий день позвонила Ольга и доложила, что Довлатов-таки приезжал. Сначала минут пятнадцать стоял, опершись на свой «форд» и постоянно кому-то названивая, затем зашел в общежитие «огромными шагами», как описала Ольга, и с очень угрюмым, даже устрашающим видом, но подруга успела смыться из комнаты, чтобы не отвечать на его вопросы. Проследив, она заметила, когда он уехал, и вернулась. Сразу же после этого она позвонила мне: доложить о ситуации и узнать мои дальнейшие планы. Я сказала, что буду писать заявление на академический отпуск.
– Но ведь для этого тебе придется приехать в универ, и не раз. Разобраться со всеми документами, да еще и с общагой, за один день невозможно! Встреча с ним неизбежна.
– Я знаю дни, когда его не бывает в универе. Постараюсь в них попасть. Но пока повременю, в себя прийти надо.
– Как жаль, что все так… вышло. Что тебе придется оставить учебу… Но ты же будешь приезжать к нам в гости? Мы все будем очень скучать по тебе.
– Буду. И вы ко мне с Валеркой приезжайте, – улыбнулась я. – Я планирую снова сменить номер. Сейчас поговорю с тобой и выключу телефон. Как куплю новую симку, сразу тебе скину.
– А что мне отвечать ему, если он меня, как в прошлый раз, в универе поймает?
– Говори, что я перевелась в другой вуз, живу на квартире. Ври все, что угодно, лишь бы отбить у него желание меня найти. А вообще, лучше скажи, что мы с тобой вдрызг рассорились, и ты ничего не знаешь.
– Яна, зачем ты так с ним? А если он тебя действительно любит, и все его слова – не сказки?
– Такого не может быть. Он женат. Это просто временное увлечение, интрижка, ослепившая его. Я просто довольно долго не покорялась ему. А теперь, когда он получил меня, поймет, что больше не нуждается в завоевании неприступной крепости. Так у каждого случается.
– Ну… Слишком сильное обобщение. Ты так говоришь, будто все мужчины одинаковые.
– Так и есть. Они все одинаковые, Ольга. Поверь ты мне на слово. Я чувствую, впереди ожидает огромный подвох – ну не бывает все так хорошо, не бы-ва-ет. А эта ситуация – просто бомба замедленного действия. Вопрос в том, позволю ли я себя обмануть? Если позволю, то позже будет больнее. Но если потушить фитиль сейчас и прекратить все это заранее, не будет такой боли потом.
– Говорят, лучше любить и быть любимой хоть недолго, чем вообще не испытать этого чувства.
– Херня это все, – грустно усмехнулась я. – После такого счастья потом и жить не захочется. Всю оставшуюся жизнь корить себя и обвинять, угнетать, загонять в депрессию бесконечными воспоминаниями. Ломать руки, зная, что подобного ни с кем не повторится… и каждого нового мужчину сравнивать с ним… Вечная боль. Вот, что меня ждет, если я это не прекращу сейчас.
– Почему ты так боишься этой боли? Ее может и не быть.
– Я не боялась бы, если б не была уверена. Я просто… лучше сама его оставлю, чем потеряю его. Не вынесу снова безразличия в его глазах… Только не после того, что было той ночью.
– Так сделай все, чтобы этого безразличия не появилось! Мне ли тебя учить, Янка! Ты умная, с характером, при теле! Удержи его!
– Как? – засмеялась я. – Это же против природы: в жизни каждого мужчины рано или поздно наступает момент, когда ему хочется новенького, свеженького! Он совершает необдуманный шаг, решив, что это – именно то, что ему нужно. Многие любовницы пользуются этим, но они никогда не удержат таких мужчин надолго. Проходит время, мужчина разочаровывается, понимает, что настоящее счастье – это не тайные встречи и ночные свидания урывками, а семья и постоянная забота любимой женщины. У него все это было и есть. Но он оступился. А я оказалась рядом. Да окажись на моем месте любая другая студентка в тот момент, он тоже долго бы не раздумывал.
От этой мысли меня даже саму передернуло.
– Я не согласна с тобой, – упрямилась Ольга. – В корне не согласна. Вспомни все, что я говорила тебе о нем с самого начала. Вспомни, пожалуйста, как во многом я оказалась права! Подумай над этим и потом уже делай, что хочешь. Но знай: мне кажется, он действительно полюбил тебя. И возможно, ты просто поторопилась с выводами, как тогда. Возможно, надо было остаться и подождать, поговорить с ним сегодня… Ведь он все же приехал, значит, за ночь не передумал! Ничего не прошло, понимаешь? Для него все так же, как и было вчера.
– Кто знает. Возможно, он ищет меня именно за тем, чтобы все порвать, – уверенно сказала я, слыша посторонний писк, перебивающий голос Ольги, затем взглянула на экран. – Оля, он звонит мне по второй линии.
– Отлично! Поговори с ним.
– О чем?!
– О вас! Не будь упертой дурой! – крикнула подруга и сбросила.
На экране светилось «Довлатов К. С.», вселяя в меня ужас, а телефон настойчиво жужжал в ладони. Не возьму. Нет.
– Да.
– Где ты находишься?! Нам нужно поговорить! – Довлатов рычал одичалой собакой.
– Нам не нужно больше разговаривать, Константин Сергеевич.
– Чт… Яна? Что происходит?
– Я не хочу этого. Я ничего не хочу.
– Не говори так. Это ложь! – прорычал он. – Моя жена звонила тебе? Это все из-за нее, да? Я приеду!
– Не нужно приезжать!
– Значит, я все верно понял: ты уехала домой. Я выезжаю сейчас же.
– Нет! – но в трубке уже зачастили гудки.
Решительности этому человеку не занимать. Даже не надо спрашивать, где он возьмет мой адрес – там же, где и телефон. На собственной машине он будет здесь через час. Захотелось спрятаться от всего мира, а в таких случаях я просто ухожу из дома – гулять до ночи, без телефона и денег. Но сейчас я не могла – как я допущу его встречу с моими родителями? Конкретно с моим строгим отцом.
В течение часа я не могла найти себе места и словно ужаленная моталась по дому, вызывая подозрительные взгляды матери. На мой телефон пришло множество интересных сообщений, которые я читала то с замиранием сердца, то со вспышками гнева.
«Бессердечная сука. Ладно я, но хоть бы детей пожалела! Как они будут расти без отца?»
«Все еще не понимаешь, что происходит? Он тебе все еще не сказал?»
«Тварь. Ненавижу. Смерти тебе желаю. Сдохни и гори в аду»
«Давалка малолетняя. Думала, я не догадаюсь, где был мой муж весь вчерашний вечер? Да почему я должна лишаться семьи только из-за того, что какая-то подстилка расставила ноги перед моим мужчиной?! От этого ничего не изменится, он все равно будет со мной!»
И все в этом роде. Я поняла, почему она не могла позвонить мне – роуминг не позволял. Зато слать смс он не запрещал. И, видимо, не дозвонившись и посчитав, что я как трусиха выключила телефон, она начала писать. Знала бы Ольга, что началось у меня в жизни сразу после разговора с ней!
Через время снаружи раздался оглушительный визг резины, стук гравия по забору. Я даже в окно не стала смотреть – помчалась стремглав на улицу, крикнув родителям и мелкому, что это ко мне.
Коричневый «форд» стоял у двора, и едва я показалась снаружи, Довлатов выскочил из машины, бросив сотовый на переднее сидение и громко хлопнув дверью. Большими шагами он подошел ко мне и обнял, приподняв над землей – точно так же, как и тогда, ничуть не слабее.
– Хорошо. Мы рядом, теперь я спокоен. Объясни, почему ты уехала?
– Я не знаю. Поняла, что так будет правильно, – убирая с себя его руки, я едва пересиливала себя, чтобы самой не броситься ему на шею.
– Ты не хочешь быть со мной.
– Хочу. Твоя жена не хочет. Пока ты ехал, она писала мне.
– Не слушай. Я твой, Яна!
– Как это может быть? Ведь ты женат, ты принадлежишь другой женщине, а не мне! – разозлилась я.
– Так тебя только это смущает?
– Смущает?! – взорвалась я. – А этого мало? Я не хочу быть бесправной любовницей! Я не хочу ютиться по съемным квартиркам и ждать, пока ты сбежишь ко мне от семьи! Я не хочу быть с тобой лишь временно, получать тебя ненадолго! Ты нужен мне на всю жизнь, либо не нужен вообще!