Оказавшись снаружи, глубоко вздохнула. Обожаю говорить правду. Обожаю делать больно тем, кто этого заслуживает. Обожаю ставить людей на место. Я вернулась в тот корпус, где шли занятия у моей группы и подождала, пока закончится пара. Когда вышла Ольга, я рассказала ей, что исключена.
– Только не надо меня жалеть, – предупредительно поднимая руку, сказала я. – Я не инвалид, у меня все хорошо.
– Это из-за него? – спросила подруга.
– И из-за него тоже. Все в кучу там, короче. Плюс я ей дико нагрубила. Но она заслужила.
– Час от часу не легче. Делать-то что теперь?
– Какая уже разница? Это мы с Костей решим, как только он… А где Валера?
– Вроде домой пошел. А что?
– Да как-то он странно сегодня себя ведет, ты не заметила?
– Меня больше волнует, что будет с тобой дальше.
– А я понятия не имею. Теперь всю эту кучу проблем я смогу разгрести только с помощью Кости. Без него уже никак.
– Тогда езжай на квартиру и жди его.
– Не хочу сидеть там одна…
– Тогда отправляйся в больницу к нему.
– Там уж я точно больше не появлюсь. Даже не из-за его жены, а из-за того, что его сын меня видеть не хочет. Я вообще нажраться хочу.
– Я тебе дам! Тебе нельзя пить, с ума сошла? Я тебя в таком состоянии не брошу. Пойдем.
– Куда?
– Гулять. Свежим воздухом дышать да мозгами раскидывать. Надо тебя отвлечь немного.
– Я в порядке.
– Знаю я, в каком ты порядке. Ты его называешь словом «пиздец».
Я слабо улыбнулась.
– Дашь мне позвонить Косте с твоего телефона?
Выйдя за пределы университета, я набрала номер Кости, который помнила наизусть, приложила трубку к уху и подняла глаза к небу. Облака такие чистые плыли. Небо было почти синим. Шелестела от сильного весеннего ветра листва на липах. Ничто не знало моих проблем. Всему миру было плевать на такую мелочь, как я.
Первый гудок, второй, третий.
– Алло? – настороженный Костин голос. Конечно, откуда ему знать, что это я? Звонит какой-то левый номер.
– Это Яна.
– А, привет, – более расслабленно и даже любовно. – Соскучилась?
– А ты?
– Очень. Чей это номер?
– Одногруппницы.
– Понял. Я приеду сегодня ночевать – Лешке немного лучше. Его прооперировали, все вроде налаживается. Аппетит появился, глазки горят… – увлеченно рассказывал он.
– Это очень хорошо. Костя, нам надо будет серьезно поговорить вечером.
– Что случилось? – напрягся он.
– Долгий разговор.
– Надеюсь, ничего серьезного? С тобой все в порядке?
– Ну, это как посмотреть.
– Яна, хватит загадок. Скажи, как есть.
– Приезжай вечером. Все расскажу. Не хочу об этом по телефону, правда.
– Ладно. Я надеюсь, все хорошо. Приеду часов в пять.
– Хорошо.
– Да, чуть не забыл.
– Что такое?
– Я очень хочу прижать тебя к себе. Я так соскучился…
– Я тоже, Кость, – я улыбалась сквозь слезы. – Я так тебя люблю…
– Родная моя, что бы ни случилось, все будет хорошо: знай, что я решу твои трудности. Я все решу. Где ты сейчас?
– Я гуляю с подругой.
– Пары закончились?
– Да. Пары закончились, – горько улыбнулась я. Для меня они навсегда закончились.
– Тогда до вечера. Смотри мне там, долго не гуляй. А то получишь.
– Хорошо, – усмехнулась я и нажала отбой.
От его голоса, от одного лишь голоса стало легче. Он вселил в меня уверенность, что все решаемо. Костя имеет силу, с которой любую мою проблему вытеснит на задворки. Он – моя опора, мой жизненный стержень. Такой помощи, как я получаю от него, больше никто и никогда не сможет мне дать.
– Ты верно сделала, что перенесла разговор на вечер. О таком надо не по телефону говорить.
– Знаешь, Оль. Когда я попадаю в тупик, этот человек просто заходит в лабиринт, перешагивает через все стены, находит меня и за руку выводит на свободу.
– Вот видишь! А я тебе что говорила? Помнишь ты или нет, куриная твоя голова? Кто мне тогда плакался, что он о тебе уже забыл, что у него к тебе никакого интереса? А?
– Да кто же знал, что все так обернется?
– Тебе с ним повезло. Расскажи, какой он? Что он за человек?
– Он замечательный. Он понимает меня с полуслова. С ним я становлюсь… мягче. И добрее. Когда он рядом, мне не нужно злиться. Я не впадаю в ярость. Я забываю о своем прошлом. Я верю в будущее. И самое главное, я верю, что я могу быть нужна и любима. Понимаешь?
– Кажется, да. Скажи, ты полностью доверяешь тестам, которые сделала?
– Нет, не полностью.
– Не хочешь сходить к гинекологу и нормально провериться? – Ольга остановилась и обернулась ко мне посреди аллеи.
Я задумчиво осмотрелась. Конечно, мы как раз проходили поликлинику.
– Идем, – подруга схватила меня за локоть и стремительно потащила к входу. Я не стала сопротивляться.
– Ну что? – поднялась Ольга, когда я вышла из кабинета, поправляя одежду и приводя мысли в порядок.
– Что-что. Ошибся тест! Три раза подряд. Представляешь? Говорит, такое возможно из-за отравления и нарушения гормонального фона из-за стресса. А я перепугалась уже так, что кирпичей наложила. Блять, бывает же такое, – облокотилась я о стенку и сползла на корточки.
– Да ты что? Вот видишь, если бы не я! Одной проблемой меньше.
– Я тебе реально очень благодарна. Я бы сама не пошла. Знаешь же, как ненавижу больницы. Особенно… ну… гинеколога. Не люблю, когда у меня там все … смотрят и… ну ты поняла, в общем. Пойдем.
– Куда? – она уперла руки в боки и улыбалась.
– А который там час?
– Полдень.
– Пойдем, поедим. А я, не знаю, как ты, еще и выпью за эту новость. Да и так просто – охота выпить. Отметить исключение.
– Есть я тоже хочу, но думаю, Довлатов эту проблему решит.
– Да? Ну, посмотрим. У меня аж гора с плеч свалилась… Господи, ты себе и представить не можешь.
– Да нет, я представляю.
Да нет, ты не представляешь, – подумала я, и мы отправились в пиццерию неподалеку от университета. В ту самую пиццерию, где я когда-то плакала из-за Довлатова, обедающего со студентками. Как многое изменилось с тех пор! КАК многое! Уже случилось все, во что я отказывалась верить, и даже сверх того. Теперь он мой, несмотря ни на что. И я никогда не откажусь от него. Полезно посещать подобные места, чтобы понять, наконец, такие банальные истины, которые раньше ускользали от тебя. Ускользали, потому что все вокруг им противостояло.
36. Сжимаемость
Сжимаемость – способность вещества изменять свой объём под действием всестороннего давления.
Обожаю еду. Даже если с утра меня еще тошнило, то ныне, убежденная, что это не токсикоз, я готова сожрать буйвола. На радостях заказала себе два куска пиццы, тарелку салата и стакан пива. Ольга пиво брать не стала, да и порции ее всегда были скромны в сравнении с моими.
– За то, чтобы все враги сдохли, – я подняла свой стаканчик и стукнулась со стаканом подруги, в котором был морс.
Мы пригубили по глотку, и только я собралась приступить к еде, как в пиццерию ворвалась Галя. Я подавилась пивом. Она именно ворвалась, будто за ней гнались, и тут же, с порога, стала рыскать глазами по помещению, выискивая кого-то и тяжело дыша. Кого еще она могла искать? Конечно, наткнувшись взглядом на меня, она побежала к нашему столику.
– Галя? – ошеломленно спросила Ольга.
– Яна, ты еще не была дома?
– Че с тобой? О чем ты?
– Я понимаю, что в это трудно поверить. Особенно после всего, чтобы между нами было, – тут Ольга глянула на меня, затем на нее, поднялась и пошла в уборную, – но выслушай меня.
– Говори.
– Только что я была в туалете и стала свидетелем диалога. Я сидела в кабинке и не подала ни звука, пока говорили по телефону. Так что она уверена: никто ее не слышал.
– А я при чем? – я все еще не понимала.
– Говорили о тебе!
– А ты у нас стукач? С каких пор?
– Знаю, все это подозрительно. И я бы никогда тебе ничего не рассказала, если бы это не было так серьезно.
– А что такое?
– Девушка эта, по голосу я не поняла, кто, сказала, что была у тебя на квартире и сделала все, что надо. Так что теперь ты получишь по заслугам или что-то вроде того, а Константин Сергеевич, – тут она сглотнула, а я напряглась, – вернется в семью.
– Что за бред?
– Клянусь.
– Кто мог быть на квартире? Ключи только у меня и у него. Ты уверена, что говорили обо мне?
– Я потому и спросила первым делом, была ли ты дома.
– Галь, я понимаю, между нами многое было. Но если еще и ты с этими гадюками спелась… Не надо мной манипулировать. Мне пока непонятен смысл всей этой аферы, но я подозреваю, это придумалось, чтобы я на квартиру не возвращалась.
– Яна, я серьезно.
– Извини. Я не верю в то, что враги умеют проявлять такую заботу. Никогда человек, которому я причинила столько зла, не станет желать мне добра. Так что нет. Спасибо за попытку, можешь передать им, что все провалилось.
– Значит, не веришь?
– Нет.
– Дура ты, Яна. Я тебя простила еще в больнице. Твой брелок с собой таскаю, потому что поверила, что ты раскаялась. А ты совсем ослепла, не видишь очевидного. Но ладно. Мое дело предупредить, твое – не поверить.
– Спасибо, конечно. Но, скорее всего, ты в чем-то ошибаешься. На квартиру я поеду все равно. Хотя бы потому, что мне больше некуда деваться.
– Пеняй на себя, – злобно сказала она и поднялась.
– Как ты узнала, что я здесь?
– Я тебя тут не раз видела. Сейчас обеденное время, поэтому сюда и пошла наугад.
– А если бы меня тут не было?
– Связалась бы с кем-то из твоих друзей или поехала в общежитие.
– Какое рвение.
– Но ты его не ценишь.
– Потому что верю только собственным глазам. С недавних пор.
– Верь, чему хочешь.
С этими словами Галя покинула наш столик, а затем и помещение. Вернулась Ольга.
– Что она хотела?
– Хорошо сыграла, – задумчиво протянула я, покручивая вилку. – Да так, еще одна подосланная его женой марионетка.