И я плохо представляла, как не дать желтому флажку на файле с досье Мурата превратиться в красный.
Глава 9. Auditor collects suitcases
Я проворочалась всю ночь, и думала, что не засну ни на минуту, но проснулась от того, что Жасмин заботливо клеила на мешки под моими глазами гидрогелевые патчи.
Часы показывали полдень, а решения задачи так и не появилось. И так, и сяк, получалось: нужно больше доказательств, чтобы Мурат поверил, иначе есть шанс, что он просто разозлится из-за взлома и пошлет меня куда подальше. Как добыть доказательства я представляла слабо. Но главное — достав их, есть шанс попросту опоздать. И я решила позвонить Мурату. Начну разговор издалека, а там станет ясно — говорить все так, или лучше к нему приехать. При личной встрече-то он никуда от меня не сбежит.
— Привет. А у меня плохие новости. Точнее, не знаю, может быть, они хорошие. Я просмотрел записи с камер — Льюис не выходил в тот день из комплекса. И ничего крупногабаритного никто не выносил. За несколько дней до этого туда поступали предметы, достаточного размера, чтобы внутрь поместился человек, но нет никакой гарантии, что Льюис вообще там был.
Голос Мурата казался расстроенным. Но только ли отсутствие прогресса в расследовании его огорчало? Мне хотелось, чтобы кто-нибудь, наконец, снял с моих плеч груз ответственности и, нажав на пару кнопок, нашел и вернул Льюиса. Но тревога за Мура перевешивала усталость и отчаяние:
— Мне показалось, плохие новости про что-то другое.
— Так и есть. Смотри!
Он отправил мне фотографию, снятую, очевидно с камеры слежения, потому что люди стояли где-то внизу.
— Видишь эту парочку? Какой-то хмырь и блондинка? Это Лидия, моя девушка. Сказала, что у нее заболела тетя, и она уедет к ней на недельку. И вот, просматривая записи, я обнаружил не Льюиса, а ту, что признавалась мне в любви и называла самым лучшим! Обрати внимание, как она прижимается к тому уроду! Только что в штаны к нему прямо на транспортной дорожке не залазит, шлюха!
Я вздрогнула, словно слово предназначалось мне. Да, Вайпер, почему бы не сознаться во взломе компьютера Мурата прямо сейчас? Классный ведь момент!
— В общем, это мелочи, забудь…
— Хочешь, я выдеру ей волосы? — одновременно заговорили мы.
— Не стоит…
— Можно с квадрокоптера скинуть на нее пакет с жидкими какашками! — бодро предложила я.
Большинство знакомых парней веселили штуки на такие темы, хотя я не питала особой надежды что это поднимет настроение Мурату. Но черт! Как ярко в голове предстала эта картина — вот на девушку с неба валится дерьмо, расчерчивая всю фигуру коричневыми дорожками, а в следующий момент откуда-нибудь выскакивает Чавук со словами «Дамы и господа! Представляю вашему вниманию свою новую эксклюзивную картину! Синтез чистоты оболочки и отходов ее же жизнедеятельности! Уникальная экспрессия столкновения наружности и содержимого!». Жаль, Мурату долго объяснять, кто такой Чавук.
— Нет, это…
— Слишком по-детски, да? Могу и кислоту приготовить…
— Вайпер… ничего не надо. Я это переживу, просто на эмоциях сейчас, еще не отгорело. Она ведь столько для меня значила, мир вокруг сиял, когда она рядом. И дяде моему уже как родная стала, и с теми, кто в меня поверил, именно она ведь познакомила…
Меня подбросило как на пружине.
— Слушай, а что-то я лица-то ее не вижу. Только грудь. Ты уверен, что это она? — как можно беззаботнее заговорила я. — Буфера, конечно, весьма приметны, спору нет…
— Вайпер, — Мурат издал короткий смешок и наверняка улыбнулся. — Конечно, это она. На записи отлично видно ее лицо.
— Запись, точно. Скинешь мне? Вдруг все-таки там есть что-то подозрительное. Других-то зацепок пока нет.
— Уже отправляю.
— И кстати, вот ты шаришь по камерам, а что почувствуешь, если взломают тебя?
— Все мои разработки на неподключенном к сети компе. А тут ничего нет, кроме трактатов, на тему того, что никто не рождается с записанной в ДНК реакцией на запахи, и все их восприятие формируется воспитанием и культурой. Пусть шарят, на здоровье, — беспечно ответил Мурат.
Я покосилась на верхний угол экрана, где свернулась в клубочек БэС. О да, ничего, кроме трактатов о запахах. Остатки чьего-то беспечного мира точно разлетятся к чертям.
Мы еще немного поболтали — ни о чем, и я осталась одна наедине со своими мыслями. Все произошло так быстро, что при разговоре времени на реакцию попросту не оставалось. Наедине же с собой его вдруг стало слишком много.
Несмотря на то, что Мурат считал — чувства отгорят, т. е. прощать измену не собирался, слова о любви и сиянии мира неприятно царапали что-то в груди. А ведь если эта девушка действительно связана с людьми, отсеивающими программистов, то может выкрутиться из этой ситуации.
«По работе мне приходится делать то, что скажут, но милый, я же люблю только тебя! Ты единственный свет в моей жизни, я бы давно с ума сошла, если бы тебя не было» — и все в таком духе, а дальше тысячи причин, типа тети, находящейся в руках у криминального начальства, астрономического долга, перешедшего к ней по наследству от родителей или еще чего-то из той же оперы. И Мурат сдастся, поверит и даст вытереть о себя ноги второй раз. Он добрый.
Я скомандовала БэС отсканировать с записи лицо блондинки и найти всю информацию о ней в сети. Если она пересекалась с кем-нибудь из тех программистов, что БэС нашла вчера, то наверняка найдутся и другие доказательства. И, в конце концов, можно поймать ее и допросить. Если попросить знакомых загримировать какие-нибудь манекены под изувеченные трупы, то и бить блондинку не придется, а с правдоподобным запашком для страшного места, уверена, поможет тот же Чавук.
Злость вдохнула новые силы. Следующим заданием для БэС стал сбор информации о двух самоубийцах и парне, погибшем из-за несчастного случая. Подозреваю, он мог вести собственное расследование, докопаться до истины, за что и лишился в итоге жизни. Если так, могли остаться какие-нибудь следы — письма друзьям, странные запросы. Конечно, прошло немало времени, но попытаться стоило.
Сложнее дела обстояли с «желтым» списком. Потенциально, все продолжающие попытки трудоустроиться — могут в данный момент работать на врагов. Да и те, кто нашел работу, могли сделать это только для вида. Как знать, вдруг в конце проводится вербовка? Маловероятно, что им рассказывают всю правду, но вполне могут посвятить в цели. А человек, который уже впутан… вон как тепло отзывается о своих «благодетелях» Мурат. Нужно проверить всех.
Утренняя прохлада щипала кожу, но на востоке разгоралась полоса зари, ослепительно сверкая на всех стеклянных поверхностях. Жара вернется, можно не сомневаться.
Мурат не появлялся онлайн с нашего позавчерашнего разговора — раньше я не придала бы этому значения, но его выключенный мультисмартфон подогревал опасения. Потому не свет ни заря я ехала знакомым маршрутом, все в том же парике с кошачьими ушами, только теперь в дополнение к сапожкам вся остальная одежда тоже переливалась, мигая серебристой голографией. Жасмин сумела убедить, что эта маскировка лучшая, особенно в условиях толпы.
Когда я добралась до дома Мурата, на улице, в самом деле, стало оживленно. Нечего и думать просто взять и перемахнуть через запертую калитку, а мультисмартфон друга оставался по-прежнему выключенным.
Продержав нажатым звонок на калитке минут пять, и для порядка подергав ручку, я вышла на другую улицу и подошла к дому с той стороны, где располагалась мастерская дяди Мурата. Она уже открылась, и в ее недрах что-то шумело, а вот посетителей не наблюдалось.
Мужчина, представший моему взгляду, почти не имел никакого сходства с племянником. Какое-то время я разглядывала кругловатое, щедро украшенное морщинами и щетиной с проседью лицо, на которое спадали неухоженные длинные космы. Возраст определению не поддавался, мужчине могло оказаться и сорок, и шестьдесят лет. Заметив меня, мастер отложил на стеллаж какой-то механизм, с которым возился, обнажил ровные белые зубы в улыбке и поманил вглубь помещения:
— Проходите, проходите! Что у вас сломалось? Робот?
— Доброе утро. Я к Мурату. Что с ним?
Улыбка дядюшки спряталась обратно в складки и щетину, взглядом он забегал по сторонам, избегая смотреть мне в глаза. Это продолжалось секунд двадцать и видимо разглядывание выпотрошенных механизмов, разложенных на всех свободных поверхностях, помогло ему сосредоточиться, потому что в следующий момент он заговорил — очень быстро, сбивчиво (что из-за скорости речи имело шанс остаться незамеченным) и наверно сочиняя на ходу. Напрягать слух и разбираться не хотелось, тем более и так понятно — худшие опасения не подтвердились.
— Извините, это очень важно. Можно я сама к нему пройду? Калитка с его стороны заперта, иначе бы я не стала вас беспокоить. А сегодня крайний-крайний срок.
Дядюшка еще пробормотал что-то вроде «так он не в состоянии», опровергая предыдущие слова, о том, что племянничек куда-то уехал, но все же провел меня через мастерскую и открыл дверь, ведущую во двор. Кажется, он чего-то смущался.
— Спасибо, дальше я сама, уже бывала здесь, — решительно отказалась я от помощи проводника и быстро пересекла заросший высокими сорняками двор.
Найти Мурата в доме не составило труда — он сидел у стола рядом с холодильником. Думаю, это пространство можно условно назвать холостяцким вариантом кухни. Я поморщилась, разглядывая нехитрую закуску и наполовину пустую запотевшую бутылку. Рядом стояло несколько уже выпитых до дна, а в холодильнике своей очереди дожидалась целая батарея.
— Вайпер?.. — Мурат с трудом сфокусировал на мне взгляд, недоумевая, откуда я взялась и почему гремлю бутылками в его холодильнике. — Ты… это… попроси у дяди… стул или табуретку. У меня… тут… мебели того… ну ты поняла. Я ж на кресле.
— Угу, — сдерживая рвущиеся наружу комментарии, ответила я, сцапав недопитую бутылку прямо из-под носа Мурата. Он проводил уплывающую из рук тару удивленным взглядом.