– О племяннице? – Джонатон бросил быстрый взгляд на Фиону. Неужели Эдвине что-то известно о книге?
Улыбка Фионы сделалась напряженной.
– О чем вы хотели бы поговорить с маркизом? – осторожно спросила она.
– Дорогой лорд Хелмсли, я хотела поблагодарить вас за дружбу, которую вы предложили моей племяннице, и за то, что опекаете ее с момента появления в Лондоне.
– Ну, я вряд ли назвала бы это дружбой, – поспешила сказать Фиона.
– По крайней мере вы оба проявили взаимный интерес к литературе.
– Ах да, литература! – Лицо маркиза просветлело. – Мы действительно обнаружили, что у нас много общего, когда дело касается литературы, в особенности древнегреческой. Речь идет о произведениях, написанных Гомером, Софоклом, Еврипидом и другими. Должен признать, ваша племянница очень эрудированна.
– В самом деле? – Эдвина широко раскрыла глаза. – Фиона, я даже понятия не имею об этих авторах.
– У меня были отличные учителя. – Фиона независимо повела плечами.
– Ваша племянница любит греческие мифы и легенды, в особенности те, которые объясняют явления природы. – Джонатон вежливо улыбнулся. – В этом плане между нами действительно много общего.
– Должна признаться, я всегда любила мифы, – задумчиво проговорила Эдвина. – Все эти могущественные боги, преследующие юных, цветущих…
– Тетя! – Фиона почувствовала, что разговор выходит далеко за рамки простой светской беседы.
Джонатон с трудом удержался от смеха, однако продолжал внимательно слушать.
– Успокойся, Фиона, здесь нет причин для смущения. Мы говорим об историях, рассказанных сотни лет назад. В конце концов, это совсем не то, как если бы они были написаны вчера…
– Совершенно верно, – охотно подтвердил Джонатон. – Это поставило бы их в разряд…
– Весьма неприличных и не подлежащих обсуждению, – твердо заключила Эдвина.
– Именно. – Тон Джонатона оставался сдержанным, но в его глазах мелькнуло изумление. Он медленно повернулся к Фионе: – Могу я попросить вас о следующем танце, мисс Фэрчайлд?
– Сожалею, но танец уже обещан. – Фиона заставила себя произнести эту фразу как можно более любезно.
Джонатон огляделся вокруг, но почему-то не заметил поклонников, находившихся всего в нескольких футах.
– Я никого здесь не вижу…
– И правда, потанцуй с молодым человеком, дорогая, – сказала Эдвина невинным тоном. – Я буду более чем счастлива занять всех этих очаровательных джентльменов до вашего возвращения.
– Вы заслужили мою безмерную благодарность, леди Норкрофт. – Джонатон благодарно улыбнулся. – Мисс Фэрчайлд.
Фионе ничего другого не оставалось, кроме как только позволить ему проводить ее до танцевальной площадки.
– Вы невероятно своевольны сегодня, лорд… – Она прищурила глаза, словно пытаясь лучше его разглядеть. – Кажется, Хелмсли?
Джонатон хмыкнул, затем положил руку ей на талию. Опьяняющее чувство тепла и ожидания омыло Фиону просто из-за того, что она оказалась в его объятиях.
– Вы можете называть меня Как-там-его-звать.
– Это имя уже занято, – надменным тоном проговорила Фиона. – Равно как и я.
– Пока нет.
Маркиз увлек Фиону в гущу танцующих, и сразу весь мир вокруг нее превратился в калейдоскоп ярких цветов, которые двигались в музыкальном ритме, словно часть феерического красочного балета. Стоявшие по углам пальмы создавали ощущение пребывания в каком-то экзотическом месте и рождали неясные, волнующие ожидания. Фионе даже захотелось забыть о том, насколько она сердита на Джонатона, насладиться теплом его тела, его руки, которая сжимала ее руку, поверить, что он испытывает к ней такие же нежные чувства, как и она к нему.
Фиона словно растворилась в музыке и в волшебном ощущении того, что находится в объятиях маркиза, но она явно совершила ошибку, встретившись с его взглядом.
Раньше чем Фиона осознала, что утонула в этом взгляде, Джонатон подвел ее к пальмам, которые служили своего рода ширмой, скрывающей гостей, пожелавших уединиться, от взоров танцующих.
Прервав танец, маркиз повел Фиону к выходу из зала.
– Что вы делаете? – удивленно спросила она.
– Хочу поговорить с вами. – Его тон не допускал каких-либо возражений. – Наедине.
– Люди заметят, если мы выйдем вместе. – Фиона бросила взгляд через плечо, но пальмы загораживали ей вид. – Начнутся разговоры, и я буду окончательно опозорена.
– В столь огромной толпе никто не заметит вашего отсутствия, а я обещаю вернуть вас на место до следующего танца. – Джонатон крепко сжал ее руку, затем вывел ее в короткий коридор.
– Кажется, вы ведете меня в библиотеку леди Честер, – недовольно заметила Фиона. – Очевидно, у вас особое пристрастие к библиотекам или, скорее, к тайным встречам в них.
Маркиз сделал вид, что не слышит ее.
– Неужели у вас свидание с леди в библиотеке леди Честер во время каждого бала Двенадцатой ночи?
– Не говорите вздора. – Маркиз распахнул двустворчатую дверь. – Джудит никогда раньше не устраивала бала Двенадцатой ночи.
– Так, значит, только библиотека Эффингтон-Хауса является местом ежегодных тайных свиданий?
– Что? – Джонатон на мгновение остановился. – Это Оливер вам что-то рассказал?
– Оливер, леди Честер – какая разница? – Фиона пожала плечами. – Ваши праздничные ритуалы не являются таким уж большим секретом. Кроме того, я заняла в этом году место леди Честер, вы это помните?
– Я этого никогда не забуду. – Маркиз отпустил ее руку. – Если вы предпочитаете библиотеку, то библиотека Джудит невелика, но уютна. Однако я думаю, гораздо больше вам понравится вот это.
Фиона окинула взглядом место, где находилась, и ей показалось, что она вступила в сад с тропическими растениями. Наружные стены из стекла не были сплошь закрыты растениями, равно как и потолок. Влажный воздух казался неподвижным, откуда-то слышался тихий плеск воды, а над головой мерцали звезды.
– Боже! – в изумлении воскликнула Фиона. – Да здесь словно…
– Волшебная сказка. – Джонатон удовлетворенно улыбнулся. – Добро пожаловать в оранжерею Джудит. – Он кивнул куда-то в сторону: – Вы должны увидеть и все остальное. Где-то здесь есть банановое дерево: должен признаться, я слабо разбираюсь в растениях, но Джудит любит рассказывать о них.
Поколебавшись несколько мгновений, Фиона взяла его под руку, и Джонатон повел ее по дорожке, обсаженной пальмами, папоротниками и неведомыми ей буйно цветущими растениями.
– Джудит построила оранжерею вскоре после смерти мужа и задолго до моего знакомства с ней. Прошло уже десять лет, как он умер, но она никогда ничего не рассказывает о нем. Вот почему я думаю, что она все чувства, которые когда-то к нему испытывала, вложила сюда.
Фиона удивленно посмотрела на Джонатона:
– Это очень романтично.
Маркиз усмехнулся:
– Не вижу в этом ничего странного, тем более что я романтик по натуре.
Они вышли на открытую площадку, где доминантой служил высокий фонтан, облицованный белым мрамором, простой по стилю и в то же время весьма элегантный. Вода весело скатывалась с верхней чаши на расположенную ниже, и брызги казались алмазами или звездами, сошедшими с ночного неба.
– Как чудесно, – тихо сказала Фиона. – Поистине замечательно! Здесь можно поверить в то, что ты покинул грешную землю и шагнул в грот рая. – Она обернулась к Джонатону: – Должно быть, это очень большая оранжерея.
– Не думаю, что она больше просторной гостиной, но здесь рождается иллюзия чего-то грандиозного. Наверное, это потому, что оранжерея создавалась с большой любовью.
– В самом деле, – пробормотала Фиона. В какую сторону она ни бросала взгляд, везде перед ней открывалось нечто новое и совершенно уникальное. Огромные цветущие гибискусы, многочисленные разновидности орхидей украшали пространство. Она уловила также запах жасмина.
– Мисс Фэрчайлд.
Фиона отвлеклась от расположенной поблизости гардении и обернулась к Джонатону:
– Да?
– Я хочу принести вам мои извинения.
– За что?
– За… – Он беспомощно пожал плечами. – За все.
Она с минуту молча смотрела на него. Ее первым порывом было простить его и броситься к нему в объятия, однако она тут же поняла, что это не слишком хорошая идея.
Фиона сделала глубокий вздох.
– Боюсь, милорд, это я должна принести вам свои извинения.
Маркиз удивленно вскинул брови:
– И за что же?
– Я поставила вас в ужасное положение, вынудив взять на себя ответственность против вашего желания. Я попросила вас жениться на мне.
– Нет, тут всецело моя вина. Мне не следовало делать скоропалительных выводов, даже если я подумал, что ваше предложение…
Фиона улыбнулась ему подбадривающей улыбкой.
– Да, мне не следовало его принимать, даже как часть розыгрыша, – маркиз покачал головой, – это непростительно с моей стороны, и я не уверен, что с того момента мое поведение заметно улучшилось.
Фиона молчала. Она медленно прошлась вокруг фонтана, не вполне уверенная в том, что ей следует сказать или сделать. Лучше всего в этот момент, по всей видимости, вообще ничего не говорить. Сняв перчатку, она протянула руку, и на нее упали капельки воды.
– Что вы имеете в виду, говоря о своем последующем поведении?
– Все сделанное и сказанное мной с тех пор. – Маркиз нервно провел рукой по волосам. – Это не так просто объяснить.
– А вы все же попытайтесь.
– Не пугайте меня, Фиона. – Джонатон глубоко вздохнул. – Должен сказать, это чертовски…
– Непривычно? – Фиона подавила улыбку.
– Вот именно! Я много размышлял о вас и о той ситуации, в которой мы оказались…
– Я тоже. – Фиона стряхнула воду с пальцев. – Хотите знать, что я думаю по этому поводу?
– Пожалуй, – медленно произнес маркиз.
– Ну так слушайте. Для начала скажу, что было бы лучше, если бы я рассказала о своих проблемах тете сразу по приезде сюда, а не избрала Оливера своим доверенным лицом. Тетя Эдвина к этому времени уже нашла бы мне приемлемую партию, человека, с которым я смогла бы найти свое счастье, если принять во внимание тот энтузиазм, с которым она направляла сегодня ко мне одного кавалера за другим.