Колизей стал ближе. Он походил на огромный панеттоне с подсветкой.
Фабрицио был измучен, но, собрав последние силы, ускорил шаг.
“Ухожу от “Мартинелли”.
Вдруг стало нечем дышать, а ледяной коготь вонзился в сердце.
“О боже…”
Он поднял глаза к небу, протянул руку, словно пытаясь за что-то ухватиться, запнулся, и тротуар вдруг поднялся и стремительно обрушился на него, ударив в скулу.
Он чувствовал, что лежит на земле и теряет сознание. Боль охватила левую руку. Его вывернуло, кисло-алкогольная блевота растеклась пятном по луже.
“Инфаркт”.
Голова превратилась в пылающее ядро. В ушах гудел реактор. Колизей, улица, фонари, струи дождя закружились как в карусели, слившись в одну светящуюся ленту.
Фабрицио попытался встать, но ноги не держали его, и он снова упал. Тогда он пополз по асфальту в сторону проезжей части. Машины проезжали мимо, даже не замедляя хода. Он поднял руку и простонал:
– На помощь! На помощь! Прошу вас… Помогите!
Фабрицио Чиба, автор мирового бестселлера “Львиный ров”, ведущий популярной программы “Преступление и наказание”, третий по счету в рейтинге самых сексуальных мужчин Италии согласно еженедельнику Yes, понял, что никто так и не остановится и он умрет, захлебнувшись блевотой, у ограды Императорских форумов. Он увидел фото своего тела, распластанного на земле. На фоне римских развалин.
“Это будет во всех газетах. И что напишут? Как Дженис Джоплин”.
Рука бессильно упала на асфальт. Он лежал, спрашивая себя, почему – почему все это выпало именно на его долю.
“Я ничего плохого не сделал”.
Все расплывалось. Остались только фиолетовые точки.
Фабрицио опустил голову на асфальт и закрыл глаза.
21
Супруги Монета лежали на кровати. Гроза за окном начала стихать.
Саверио поглядел на жену. Она спала, повернувшись к нему спиной, в маске на глазах.
Сразу после оргазма Серена сказала, что любит его. Только верить этому не следовало. Серена коварна, как скорпион. Чтобы услышать эти слова, ему пришлось брать ее силой.
“Но в итоге она и сама получила удовольствие”.
Серена проявила слабость, которая ему дорого станет.
“Утром, обдумав вчерашнее, она взбесится. Покажет себя бесчувственной эгоисткой и самодуркой пуще обычного. С нее станется рассказать обо всем отцу”.
Несмотря на это, в нем не было ненависти. Тогда он едва удержался от того, чтобы произнести: “Я тоже. Ты даже не знаешь, как сильно. Больше всего на свете”.
Но теперь, на холодную голову, он чувствовал себя иначе. Это “нет” продолжало вертеться в голове. Прошло время “дохлого таракана”. Метаморфоза завершилась, и ему оставалось только взлететь и исчезнуть.
Он дал Зверям слово и собирался его сдержать. Они принесут Лариту в жертву Сатане и станут самой известной сектой в мире. Саверио Монета всем покажет, какой он недоумок.
Полиция их вычислит. Это как пить дать. Идея провести остаток жизни за решеткой вселяла в него ужас. В тюрьме полно выродков. Убийцы, мафиози, всякие психопаты.
Конечно, если он войдет в тюрьму как Мантос, повелитель Зла, злодей, обезглавивший певицу Лариту и искупавшийся в ее крови, может, его будут побаиваться. И оставят в покое.
“Может… А может, и нет… Может, они все там фанаты Лариты. И прикончат меня, как беднягу Джеффри Дамера”[9].
Тюремная перспектива заманчивой не казалась.
“Разве что…”
Он улыбнулся в темноте. Есть выход.
Мантос встал с постели. Открыл шкаф. Достал черный спортивный костюм, который купил когда-то, думая заняться джоггингом, да так и не начал. Натянул штаны и кофту и надел капюшон. Уже выходя из комнаты, он услышал бурчание Серены: – Ты куда?
– Спи.
22
– Вам помочь?
“…Что? ”
– Вы слышите меня? Слышите?
“…Что? Кого?”
– Что с вами?
“Голос. Женский”.
Фабрицио Чиба с усилием приоткрыл глаза.
– Мне плохо… Помогите… Прошу вас. – Он коснулся лодыжки стоящей над ним темной фигуры.
– О боже, да вы… Вы же писатель… Ну конечно, вы Фабрицио Чиба! Что вы делаете тут на земле? Как удивительно встретить вас вживую.
– Да… Чиба… Это я… Я Фабрицио Чиба! Прошу вас, помогите мне, отвезите…
– В больницу?
Хотя в голове помутнело, Фабрицио все же успел сообразить, что, окажись он в больнице, эту новость растрезвонят все газеты. И напишут, что он был в состоянии алкогольного опьянения или того хуже.
– Нет. Домой. Отвезите меня домой… Улица Меченате…
– Конечно, конечно. Я сейчас вас отвезу. Знаете, вы мой любимый писатель, вы мне нравитесь гораздо больше Сапорелли. Я прочла все ваши книги. От “Львиного рва” я просто без ума. Будет нескромно с моей стороны попросить у вас автограф? Только книги у меня с собой нет.
Фабрицио улыбнулся. Как же он любит своих читателей.
– Сейчас я посажу вас в машину.
Он почувствовал, как его подхватили под мышки. Увидел автомобиль с открытыми дверцами. Женщина подтащила его ближе и помогла сесть на заднее сиденье.
“Пока еще я самый сильный, я не выдохся…” – сказал себе писатель, теряя сознание.
23
Зомби, Мердер и Сильвиетта говорили о кино.
Развалившись на диване, они передавали друг другу самопальный кальян, сооруженный из бутылки от минеральной воды. На дне покачивалась сероватая смесь водки и дыма. В бутылку был воткнут корпус ручки Bic, из которого торчал двойной косяк. Они недавно закончили просмотр фильма “Черная вода. Изгнание нечистой силы”. Всем троим лента понравилась, и они единодушно оценили ее выше столь воспеваемого “Изгоняющего дьявола”. Во-первых, фильм снят по реальным событиям, а по их понятиям реальные истории стоят больше выдуманных. Потом эта потрясная начальная сцена: Изабель, дочь бедных техасских крестьян, живьем поедает кролика. Что и говорить, настоящий, свежий фильм, и видно, что режиссер и актеры выложились по полной, несмотря на низкий бюджет.
Сильвиетта принялась сворачивать новый косяк. Она была официальной крутильщицей группы.
– А ты что скажешь, Зомби, “Черная вода” круче “Омена” или нет?
Зомби зевнул.
– Хороший вопрос… Не знаю.
Сильвиетта зевнула вслед.
– Чего-то я уморилась. Этот марокканский здорово вставляет.
Мердер оторвал спину от дивана и потянулся.
– Может, на боковую?
Весталка лизнула край бумажки, выверенным движением заклеила самокрутку и закурила.
– Ну тогда пыхнем последнюю и бай-бай. – Она ста ла прибирать раскиданные по полу компакт-диски с хеви-метал, журналы татуировок и масляные пакеты от цветков тыквы в кляре и маслин по-асколански. На обкуренную голову в Сильвиетте вдруг просыпалась любовь к порядку. – Зомби, хочешь, заночуй у нас?
– Ну… Не знаю… Пожалуй, нет, – ответил Зомби, разыскивая свои армейские ботинки. – Мне завтра утром везти мать на анализы в Формелло.
Это была неправда, но диван, на котором его укладывали, был совершенно продавленный, и потом – ему осточертело, что его считают одиноким парнем без девушки (хотя именно таким он и был). Эти двое твердят, что ненавидят розовые сопли, приторные парочки и романтическую чепуху типа святого Валентина, однако при первой возможности начинают ворковать, словно он пустое место.
Чего бы им не разместиться всем втроем на большой кровати? Не то чтобы ему хотелось группового секса (хотя, по правде сказать, он был бы не прочь) – но разве они не принесли клятву сатанистского братства? И потом, он никак не мог понять, что находит Сильвиетта такого интересного в этом брюхане Мердере. Он, Зомби, в тысячу раз лучше. Положим, у него есть проблема со спазмами, но благодаря лекарствам они почти сошли на нет.
Зомби поднял ботинок с пола.
– Не… Я поехал. Мне лучше домой.
Мердер оторвал от дивана свои стокилограммовые телеса и открыл холодильник.
– Ну как знаешь.
Сильвиетта распахнула окно, чтобы проветрить комнату от курева. Дождь почти кончился. Она постояла немного, смотря в темноту, потом обернулась к приятелям.
– Ну а вы как думаете, что за акцию собирается предложить нам Мантос?
Мердер достал старую банку с майонезом и принялся изучать ее.
– По-моему, он сам не знает, нету у него идей, выдохся. Видели, какой он был за ужином? Весь на нервах… Я вам говорил, что нам тоже надо было сваливать вместе с Паоло к Сынам Апокалипсиса. Сейчас бы мы… оргии там, жертвоприношения.
Зомби завязал шнурки.
– Они в Павии. Это же у черта на рогах. А у меня работа.
Мердер сунул палец в желтый майонез и облизал его.
– Вот видишь, ты ни черта не знаешь. Сыны Апокалипсиса организуют рейды по выходным. Выезжаешь в пятницу, а в воскресенье вечером преспокойно возвращаешься на поезде домой. И в понедельник ты на работе.
Сильвиетта тряхнула волосами.
– Верно… Правда, дорога влетает в копеечку.
Зомби почесал подбородок.
– Я вот вам что скажу. У Саверио нет харизмы Куртца Минетти или, не знаю, Чарльза Мэнсона. Звери Абаддона мертвы, признаем это.
– Они и не рождались, – поправил его Мердер.
– Нет! Неправда. – Сильвиетта налила в раковину моющее средство для посуды. – Просто период такой. Вы же знаете, что у Саверио куча семейных проблем. Я ему полностью доверяю и никогда его не брошу. Если бы не он, я бы не попала в секту и не познакомилась с вами. К тому же мы договорились дать ему еще один шанс.
– Да… Точно. Обещали, – не слишком убежденно отозвался Зомби.
В этот момент зазвонил домофон.
Мердер посмотрел на друзей.
– Это еще кто ломится?
Сильвиетта фыркнула.
– Небось старушенция снизу.
– Чего ей надо?
– Говорит, что, когда мы разговариваем, все слышно. На собрании жильцов в прошлый раз она устроила дикую сцену.
Мердер понизил голос.
– И что нам делать? Молчать?
– Нет. Но, Мердер, солнце мое, я тебя тысячу раз просила, чтобы ты говорил потише.