Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Автор: Тилли Коул
Название: «Да, детка»
Серия: «Палачи Аида» #5,5
Перевод: Виктория Горкушенко
Редактура: Sunshine
Сверка, вычитка и оформление: Алина Семёнова
Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Перевод группы:
18+
(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
КОГДА ТЬМА И СВЕТ СОЕДИНЯТСЯ, ЗАЖГУТСЯ ДУШИ...
Связанные с детства.
Две души: темная и чистая.
Они готовы сделать величайший шаг из всех возможных.
Ривер «Стикс» Нэш любит свою женщину. С тех пор как он встретил Мэй у ограды секты, державшей ее в плену в детстве, он никогда не любил никого другого. Он любит ее черные волосы, бледную кожу и, конечно же, ее светло-голубые «волчьи глаза».
С тех пор как Мэй снова ворвалась в его жизнь, его единственным желанием было жениться на ней, наконец-то сделать ее своей женой. Но теперь, когда свадьба уже назначена, и осталось всего несколько недель до того, как Мэй навсегда останется рядом с ним, его начинает мучить извечная проблема.
Он хочет жениться на ней; он никогда не хотел ничего большего...
...если бы только он мог произнести эти слова, заявив об этом всему миру.
Жизнь Саломеи «Мэй» Нэш была наполнена душевной болью и страданиями... пока в возрасте восьми лет она не встретила странного темноволосого мальчика из внешнего мира. Спустя годы, воссоединившись со своей большой любовью, Мэй готова скрепить свое сердце с его сердцем. Наконец, Мэй готовится выйти замуж за своего мужчину. Но ее жених стал замкнутым. Его что-то сильно беспокоит.
Но Мэй не знает, что именно.
И что сделать, чтобы помочь ему.
Сможет ли Стикс открыться и победить свою глубокую боль? Или же печально известный Немой Палач позволит своим страхам победить любовь к Мэй, и их долгожданная свадьба рассыплется в прах?
Пролог
Стикс
Комплекс Палачей,
Остин, Техас
Двенадцать лет
— Черт. Видел, какие сиськи?
Я посмотрел через двор. Какая-то белокурая клубная шлюха сидела на коленях у моего старика.
— Вот на такой сучке я и женюсь. Высокой, горячей блондинке с огромными сиськами.
Кай пожал плечами.
— Если вообще женюсь. Не уверен, что хочу всю жизнь проходить в кандалах. Мне нужно что-то легкое, без неуравновешенных психичек и прилипал пятой степени, сучка, которая будет сосать мой член всякий раз, когда я ей, бл*дь, говорю.
Я рассмеялся и покачал головой. В этом был весь Кай.
— А ты? — спросил он со своей нахальной улыбкой.
«Черные волосы. Бледная кожа и льдисто-голубые волчьи глаза».
Улыбка Кая тут же исчезла, и он театрально откинул голову назад.
— А-а-а! Только не это дерьмо снова!
«Я ответил на твой гребаный вопрос. Вот на ком я женюсь. Сучка с волчьими глазами, которую я встретил за забором».
Я мог бы говорить с ней, придурок.Ты знаешь, что это значит для меня? — хотел добавить я... Но не стал.
— Да, что ж, удачи тебе в ее поисках, Стикс. Я все еще убежден, что тебя укусила змея в той высокой траве, и тебе все это приснилось.
— О чем вы, два говнюка, говорите?
Мой старик встал перед нами. У него были гребаные засосы по всей шее и красная помада его новой шлюхи, размазанная по всему рту.
— О женитьбе, — сказал Кай.
Мой старик нахмурился.
— Лучше бы не друг на друге. Гребаные педики не приветствуются в моем клубе.
— Ага, — сухо ответил Кай. — Прямо не могу насытиться членом Стикса. На вкус как шоколад.
Мой старик ударил Кая по голове.
— Ай! — прошипел он и поднял руку, когда мой старик замахнулся снова. — Успокойся, черт возьми. Я просто сказал, что мне нравится клубная шлюха, в которую ты засунул язык. Горячая. Хорошие сиськи. Вот и все.
— Да? — Мой старик пожал плечами. — К вечеру я с ней закончу. После этого получай от ее киски все, что захочешь.
Он засмеялся.
— Если твой член достаточно большой, чтобы заполнить ее дырку.
Кай улыбнулся и поднял брови.
— Достаточно большой, През. И она поймет это, когда я заставлю ее кричать.
Взгляд моего старика переместился на меня.
— А ты? На ком, черт возьми, мой тупоголовый сын решил жениться?
Я уставился на ублюдка жестким взглядом, не говоря ни слова в ответ.
— Волчьи глаза, — сказал Кай.
Я, бл*дь, уставился на этого придурка, но тот только подмигнул мне и высунул язык. Он знал, что только что окунул меня в дерьмо.
— Только не это, — сказал отец. — Мало того, что у меня умственно отсталый сын, так еще помешан на какой-то маленькой шлюшке, которую выдумал.
Он покачал головой и наклонился.
— Я скажу вам, ублюдки, одну вещь: никогда, бл*дь, не женитесь. Худшая ошибка, которую я когда-либо совершал.
Он указал на меня.
— Его мать была шлюхой, и как только она сбежала с этим подонком Диаблос, и я наконец убил ее, я стал чертовски свободен. Все киски, которые только захочу теперь мои. Привилегия быть презом лучшего гребаного МК, которого когда-либо видела эта страна.
Он снова посмотрел на меня. А потом этот мудак рассмеялся и направился к папаше Кая и его шлюхе на ночь.
— Стикс...
Прежде чем Кай успел договорить, я поднялся со своего места и направился к клубу. Я был чертовски зол.
— Стикс! — крикнул Кай громче. — Я просто пошутил над тобой, брат!
Я показал ему средний палец и держал его до тех пор, пока не завернул за угол и не скрылся из виду.
Передо мной оказалась фреска с изображением Аида и Персефоны, украшавшая стену нашего клуба. Я подошел ближе, глядя на Персефону. У этой сучки были длинные черные волосы и голубые глаза... Гребаные волчьи глаза, как у той сучки за забором.
Она была настоящей. Знаю, что это было так.
Глядя на Персефону — идеальный образ того, как будет выглядеть Волчьи глаза, когда станет старше, — я понял, что ни хрена себе не вообразил. Я видел ее — плачущую, с бледной кожей, темными волосами, голубыми глазами, одетую в проклятое длинное платье. И когда посмотрел на Персефону с Аидом, ублюдком, похожим на меня, я понял, что найду ее снова.
Потому что я говорил с ней. С сучкой с волчьими глазами…
Глава 1
Стикс
Несколько недель до свадьбы...
Я бросил свой жилет на кухонный стол и размял шею. Мои плечи затекли от всех этих гребаных тяжестей, которые жал в спортзале, и я устал как собака от забегов, которые нам приходилось делать в последнее время.
Оружейные контракты вернулись, благодаря тому, что культ, бл*дь, исчез. Каждый ублюдок, бросивший нас, приползал обратно с поджатым хвостом, практически предлагая отсосать у меня. Поэтому я поступил так, как поступил бы любой хороший През. Я предъявил предательским засранцам двойной счет и плюнул в их мерзкие рожи.
Деньги начали поступать.
Клубное дерьмо стихало.
Перспективы были неплохими.
Жизнь возвращалась в нормальное русло.
А я все еще не мог говорить.
Я сбросил ботинки, перекинул через голову майку и бросил ее на пол. Схватив пиво из холодильника, прошел через кухню в гостиную. На диване крепко спала Мэй. Я отставил пиво и подошел к ней. Ее черные как смоль волосы разметались по одной из нелепых подушек, которые она разложила по всему дому, чтобы сделать его более... уютным... или типа того.
На ней было длинное черное платье без рукавов и жилет с моим гребаным именем на спине. Ее рот был слегка приоткрыт, а пухлые розовые губы только и ждали, когда мой рот возьмет их.
Но я этого не сделал, дал ей поспать. Мое гребаное черное сердце екнуло, когда я заметил, как ее рука обхватила беременный живот, убаюкивая нашего ребенка. Не в силах держаться подальше от этой сучки, я сел на край дивана и убрал волосы с ее лица.
Она пошевелилась, слабая улыбка растянула ее губы. На этот раз я поцеловал ее. Но она не проснулась. С тех пор как забеременела, она только и делала, что спала. Погасла, как огонек, неспособный разгореться во время проклятой бури. Даже я, жалкий ублюдок, которым был, не мог не улыбнуться, когда она даже не моргнула от поцелуя.
Бл*дь, я обожал эту сучку. Лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Потягивая свой «Бад», я заметил блокнот, лежавший на боковом столике. Я поднял его и, когда увидел ее идеальный почерк, мое гребаное сердце упало.
Я не знала, что такое жизнь, пока не нашла тебя. Мальчика, который вошел в мою жизнь еще ребенком. Мальчика без голоса, который чудесным образом находил слова в моем присутствии и который поцеловал меня в губы, благословляя чуждым, недостижимым понятием надежды.
Мальчика, которого мне всегда было суждено любить.
Который хранил в своем сердце самую сладкую музыку, который спас меня и показал, что такое быть дома…
Я отложил блокнот и провел рукой по лицу.
Это была ее клятва. Ее гребаная свадебная клятва.
Нуждаясь в сигарете больше, чем в следующем вдохе, я прошел через кухню и вышел за дверь. Я плюхнулся в кресло на веранде и закурил. Глубоко затянувшись, позволил никотину успокоить мою кипящую кровь.
— Я... Я... Р-Р-Рив... А-а-а!
Я стиснул зубы и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Я пробовал говорить каждый день в течение проклятых недель. И каждый раз, когда думал о том, чтобы встать перед своими братьями и моей старухой и действительно заговорить, мое отсталое горло сжималось, и заикание возвращалось, прерывая меня.