— Мне до этого нет дела! — закричал начальник. — Ты сам принес его в жертву, сам и поедешь на нем. Так все делают.
— Это, конечно, верно, господин, — сказал Почомир потише. — Но в том мире я ведь еще одного барана пожертвовал богу, белого. Тот спокойнее. На нем я и поеду.
— Нельзя!
— Почему нельзя?
— Потому, что бог принял от тебя этого барана.
— Да почему же этого? Чем тот хуже?
— Бог сам знает, какого барана ему принять. И вообще ему нет дела до плохих и хороших баранов.
— А как же он тогда их выбирает?
— Ты этого барана купил на честные деньги, а того — нет, — уже менее уверенно сказал ангел.
— Я что-то не понимаю, братец. За всю свою жизнь я зарезал двух баранов. Оба они куплены на трудовые деньги. По копейке откладывал.
— Хватит разговаривать, садись на барана, и все!
— Да что же это такое! — вспылил Почомир. — Выслушаешь ты меня или нет! У человека есть два барана, твое дело — привести их, мое дело — выбрать. Или вы хороших оставляете для себя, а нам подсовываете похуже?
— Рузикул-ака! — взмолился уставший от спора ангел. — Садись на этого; если бог простит тебе, и на этом проедешь.
— Подожди, братец! — возразил ему Почомир. — Бестолково у вас все получается. Собрали столько народу, весы поставили, очередь создали, паспорт на руки выдали! Да еще в могиле каждого опрашивали! Так зачем же вы теперь сажаете несчастных людей на баранов и заставляете их мучиться на мосту? Как в игрушки играете! Ведь в паспорте все записано: какие у кого грехи, какие добрые дела, и подпись заведующего есть. Загляните только туда — и все ясно. Грешников — в одну сторону, праведников — в другую. С грешниками нечего церемониться — за ноги их и в ад. А праведников проводите по ровной дорожке прямо в рай. И делу конец, вам хорошо и нам хорошо. А если не хотите делать, как полагается, то подавайте моих обоих баранов, я сам выберу!
Ангелы увидели, что словами ему ничего не докажешь, и скрепя сердце привели белого барана.
— Ну что, этот? — спросил один из них.
— Он самый! — обрадовался Почомир и мигом взобрался на барана.
— И ему приведите тоже, — сказал он стражникам, указывая на кума Джуму.
— И до него дойдет очередь. Иди!
— Нет, нет! — запротестовал Почомир. — Мы договорились, что вместе вступим в рай.
Делать нечего, привели барана и куму Джуме. И вот оба друга, помолившись, вступили на мост. Какое на мост — на волосок! Почомир крепко уцепился обеими руками за барана и закрыл глаза: боялся, что голова закружится и он свалится…
Мешочки для опиума… Мункар и Накир… ссоры с весовщиками… В который раз Почомир перебирал в памяти эти события. Сколько он приложил усилий, чтобы избавиться от ангелов смерти, от очереди и от черного барана, — и все напрасно. Не удалось ему избежать моста. А уж здесь никакая хитрость не поможет.
«Вот досада, — думал он. — Теперь моя судьба зависит от этого барана. Не дай бог, поскользнется, тогда конец».
— Ну, скотинка, не подведи, — прошептал он на ухо животному.
Но белый баран, видно, хорошо знал свое дело. Быстро и уверенно засеменил он по мосту. Почомир удивился: он и не предполагал в своем баране такой резвости. Он вспомнил, как однажды ему с большим трудом удалось заставить барана перейти через узенький ручеек. «А здорово они его обучили, беднягу», — мысленно поблагодарил он ангелов.
— Кум Джума, ты жив? — крикнул он приятелю, полумертвому от страха.
— Жив, — с трудом выдохнул кум.
А Почомир совсем освоился. Он мог все трезво взвесить и обдумать. Одно ему не давало покоя: зачем столько хлопот, чтобы отправить человека в рай? Ведь бог знает все на свете, и, уж конечно, ему известно, кто верующий, а кто нет. Почомир совсем расстроился оттого, что не может в этом разобраться. Не сразу даже заметил, что баран его остановился.
— Э, вой! Что это ты, любезный, остановился посреди дороги? — перепугался Почомир. Открыть глаза он по-прежнему не решался. А баран все стоит. Что делать? Нельзя ни сойти, ни назад вернуться, ни дальше ехать.
Спустя некоторое время он опять окликнул приятеля:
— Жив, кум?
— Жив. Почему мы стоим?
— У тебя что, глаза закрыты?
— Да разве здесь можно с открытыми глазами?
— Кум, друг, открой глаза, посмотри, приехали мы или нет?
— Да не могу я их открыть. Голова кружится.
Вдруг они услышали: «Слезайте! Приехали!» Оба открыли глаза и осмотрелись. Кругом зеленая лужайка, вдалеке виднеются какие-то большие дома. Приятели слезли с баранов и пошли вперед. Скоро они очутились в удивительном месте. Город не город, сад не сад… Это был рай. Везде цветы, деревья, птицы, дворцы. Стволы деревьев из серебра и золота, листья из изумруда, земля сплошь из янтаря, а под деревьями и вдоль стен домов текут арыки. На воротах каждого дома написано имя хозяина. Теперь нужно отыскать свой дом.
— Джума, — просит неграмотный Почомир приятеля, — давай сначала мой дом найдем, посидим у меня немного, попьем чаю, отдохнем, а потом к тебе.
Джума согласился. Полтора года ходили они из улицы в улицу, от дома к дому. Наконец, усталые и измученные, друзья остановились у ворот небольшого дворика с надписью: «Рузикул, сын Ата-бая».
— Вот наш дом! — обрадовались друзья.
Навстречу им выбежало много красивых девушек и юношей.
— Добро пожаловать, господин, добро пожаловать! — наперебой закричали они и повисли у Почомира на шее. Одни целуют его в голову, другие теребят бороду. С трудом пробился он сквозь рой гурий и гильманов на порог своего дома. И тут только вспомнил о приятеле, оставшемся за воротами:
— Входи, кум, входи! — позвал он его.
Но райские девушки и юноши засмеялись:
— Нет, господин, он не может сюда войти!
— Это почему же?
— Мы не разрешаем.
— Да почему?
— Кроме вас, никто в этот дом не может войти.
— А вы сами как здесь оказались?
— Мы здешние.
— Дело говорите, а не смейтесь! — рассердился Почомир. — Чей это дом?
— Вашей милости.
— А вы кто все такие?
— Ваши слуги, ваши жены.
— А если так, то не имеете права возражать мне, — заключил Почомир, взял кума за руку и хотел втащить во двор.
Но это ему не удалось.
— Нельзя, господин. Это приказ бога.
Тут уж и куму стало не по себе от такого «гостеприимства».
— Ладно, Почомир, не мучайся понапрасну, — сказал он. — Ты отдохни немного, а я пойду поищу свой дом. Потом зайду.
Друзья расстались.
Почомир вернулся в дом, и гурии провели его в богато убранную комнату. Напротив входа стояла большая тахта. Почомир сел на нее, а девушки и юноши выстроились перед ним в ряд и приветствовали его по обычаю, приложив руки к груди. Но Почомир был очень сердит на них.
— Так, значит, я ваш хозяин? — начал он.
— Да, господин.
— Ах вы, проклятые! Вон сколько вас тут! Неужели кто-нибудь не мог встретить меня у моста? Ничего бы с вами не сделалось. Вот безмозглые! У человека столько слуг, а он должен свой дом полтора года искать! Убирайтесь все вон!
Силы оставили Почомира. Ноги его ныли, хотелось спать. Он положил голову на подушки и заснул… А когда проснулся, почувствовал голод. И тотчас перед ним появилась еда: лепешки, разного сорта халва, сливки. И все это без помощи слуг, само собой прилетело к нему! Когда Почомир насытился, все опять улетело.
До ночи он успел еще два раза поесть, а ночь провел с теми гуриями, которые ему понравились… Назавтра — та же картина.
Так продолжалось неделю. На восьмой день Почомиру стало скучно, и он решил подыскать себе какое- нибудь занятие. Прихватив гурию и гильмана, Почомир отправился осматривать свои владения. В саду под деревьями он увидел четыре арыка. Почомир нагнулся и глазам своим не поверил: в одном — молоко, в другом — чистая прозрачная вода, в третьем — мед, в четвертом — вино.
— А ну, попробуем винца! — обрадовался Почомир. — Ох, и напьюсь сегодня!
— Господин, это вино не опьяняет, — сказала гурия.
— Что же оно испортилось или прокисло?
— Нет, не испортилось и не прокисло, но не опьяняет.
— Значит, это не вино, — опять рассердился Почомир.
— Господин, таково вино в загробном мире. Сколько ни пьешь, пьян не будешь, — заметил гильман.
Почомир замолчал и пошел обратно к дому.
— Господин, значит, не надо вина? — спросил опять юноша.
— Пошел вон! Кому нужно такое вино? — вышел из себя Почомир. Настроение у него совсем испортилось. Куда деваться? Чем занять себя? Опять сидеть без дела в четырех стенах? Он тоскливо посмотрел вокруг. И вдруг чуть не запрыгал от радости: в двух шагах от него рос… куст мака!
Он побежал к этому кусту, но поскользнулся и полетел в какую-то яму.
— Помогите! — завопил он что было сил. — Вытащите меня отсюда! Я задыхаюсь!
— Почомир! Почомир! Эй, Почомир, что с тобой? Все удовольствие испортил! Вставай же, вставай! — услышал он.
Весь в поту, Почомир открыл глаза… Он в кукнар- хане, его друзья наркоманы, слушавшие «Книгу восхождения на небо», испуганно повскакали со своих мест и бросились к нему:
— Наверное, сон плохой увидел? Уж очень страшно ты закричал. Все до смерти перепугались!
Почомир приложил руку к груди:
— Уф, не знаю, может быть, и сон. Только у меня самого сердце чуть не лопнуло от страха.
«Один дом — из янтаря, другой — из коралла», — вдруг донеслись до него знакомые слова. Это возобновилось чтение «Книги восхождения на небо», прерванное его криком. Не выдержав, Почомир перебил чтеца:
— Довольно, нечего зря расхваливать. Я только что оттуда, все видел своими глазами. Ничего интересного.
Перевод с таджикского С. Васильевой.
Фитрат Абдуррауф — узбекский писатель (1886–1937). В публикуемом здесь рассказе действие происходит в Бухаре до установления Советской власти.
Василий ШукшинВЕРУЮ!
По воскресеньям наваливалась особенная тоска. Какая-то нутряная, едкая… Максим физически чувствовал ее, гадину: как если бы неопрятная, не совсем здоровая баба, бессовестная, с тяжелым запахом изо рта, обшаривала его всего руками — ласкала и тянулась поцеловать.