лях, соединяющих гномские шахты и гоблинские пещеры, и почему гоблинам запрещено туда ходить.
С собой я взял добрый запас факелов, верёвку, немного еды и длинный железный нож, на случай, если придётся с кем-либо сражаться. В тесных коридорах особо не размахнёшься ни палицей, ни топором, поэтому я предпочёл нож. Кажется, такие ножи называли скрамасаксами, но для меня это был просто длинный нож без гарды. Самое то, чтобы вспарывать противникам животы в тесноте замкнутого помещения.
Разумеется, я отправился не один, идти со мной в пещеры вызвался Улдук. Как вождь и хан, я, конечно, мог и не идти лично, а просто отправить туда разведчиков в приказном порядке, но я и сам желал размяться. Я засиделся без дела, а строгать болты и ковать оружие орки теперь могли и без меня.
Так что я раздал указания на время моего отсутствия, собрал пожитки и отправился к пещерам вместе с Улдуком.
Снег хрустел под ногами, морозный утренний воздух щипал лицо. Прекрасный день, чтобы провести его на свежем воздухе, но я отправляюсь под землю, в затхлые и сырые коридоры, причём неизвестно на какой срок и неизвестно, кого я там повстречаю.
Улдук, как обычно хмурый и неприветливый, шёл позади. Он вызвался сам, взвалив на себя основную ношу, и тихо ворчал, оскальзываясь на камнях под тяжестью мешков.
Наконец, мы добрались до входа в пещеры, и я привычно шагнул под низкие своды. Гоблины по-прежнему были нашими союзниками, и я не раз посещал их деревню. До деревни я мог дойти уже и без факелов, просто по памяти. Тоннель, прямой, как линия метрополитена, шёл вглубь горы под небольшим уклоном, и вскоре впереди показались мерцающие огоньки гоблинской деревни. Коридор заметно расширили и спрямили, чтобы возить по нему припасы, торговля с гоблинами не прекращалась с того самого момента, как мы впервые побывали в их посёлке.
Деревня гоблинов находилась в просторной зале, и часовые окликнули нас, едва мы с Улдуком показались из коридора.
— Эта гоб, деревня! Кто идёт, гоб? — взвизгнул караульный.
— Хан Ундзог, — отозвался я.
— Хан пришёл, гоб! — тут же воскликнул гоблин.
В деревне тут же оживились, забегали, начали имитировать бурную деятельность, как тараканы на кухне, когда ты резко включаешь свет в три часа ночи. Я такое раболепие не любил и не одобрял, но лучше пусть преклоняются перед вождём, чем затевают восстания.
Костры и факелы мерцали, разгоняя кромешную тьму, горящие в темноте глаза гоблинов неотрывно следили за нами, заставляя всякий раз нервничать и вздрагивать, когда ты натыкался на ещё один взгляд. Под землёй было неуютно, орки предпочитали открытые пространства, но раз уж наши враги — подземные жители, придётся потерпеть неудобства.
Гоб вышел к нам спустя несколько минут, смешно ковыляя на коротких ногах и опираясь на древко копья. Вождь гоблинов выглядел надменно и величаво, словно царь во дворце.
— Пива пока нет! Есть только грибы, гоб! — заявил он, думая, что мы снова пришли торговать.
— Мы не за этим, Гоб, — сказал я, невольно подражая их манере речи.
Гоблин наклонил голову и заинтересованно посмотрел исподлобья. Мы, орки, нечасто спускались под гору, в основном только ради торговли или чтобы позвать гоблинов на очередную войнушку, а воевать пока вроде было не с кем.
— Я хочу разведать тоннели, — пояснил я.
— Наши? — спросил вождь гоблинов.
— Нет, — покачал головой я.
Тоннели, принадлежавшие гоблинам, я давным-давно изучил, посетив и грибные залы, и подземное озеро, где с потолка свисали острые шипы сталактитов, а на стенах светился бледный фосфоресцирующий мох. А вот в дальние коридоры гоблины не пускали никого, и сами старались туда не ходить.
— Нельзя! Табу! Пропадёшь! — обеспокоился Гоб.
— Да что там такое вообще? — усмехнулся я.
Никакого страха перед неизвестными тоннелями я не испытывал, лишь небольшое волнение. В тёмных коридорах, конечно, могла скрываться любая угроза, но моё любопытство было сильнее. Да и кто посмеет атаковать двухметрового здоровенного орка?
— Там страшно! Нельзя, гоб! Сожрут! — вождь прямо-таки дрожал от одной только мысли о дальних тоннелях.
— Никто меня не сожрёт, Гоб, — попробовал я успокоить гоблина, но без особого успеха.
Чем больше верещал и дрожал гоблин, тем сильнее распалялось моё любопытство.
— По тем коридорам можно же до гномьих пещер добраться? Наверняка же где-то они соединены, — предположил я.
— Да, да, можно! Только нельзя, гоб, табу! Сожрут! — выпалил гоблин.
— Кто? Гномы? — удивился я.
Я, конечно, догадывался, что под землёй может быть туговато с провизией, но не настолько же. Да и мясо у гоблинов наверняка вонючее и жёсткое.
— Нет! Гномов тоже жрут! — замахал руками Гоб.
Так-так, уже интереснее. Значит, друг от друга их отделяет какая-то неведомая хтонь, без разбора жрущая и тех, и других, и, наверное, только поэтому эти шахты ещё не захвачены гномами полностью. Стало вдвойне любопытнее.
— Значит, надо точно поглядеть, — заключил я.
Гоб, видя, что меня не переубедить, понуро опустил плечи.
— Не бойся, вождь, со мной Улдук, славный воин. Вдвоём мы любого заборем, верно? — попытался разрядить обстановку я.
Улдук коротко хмыкнул, скривив рожу, но я видел, что комплимент ему понравился. Значит, заборем. Я проверил, как из ножен выходит кинжал. Обильно смазанный салом, чтобы не ржавел, нож легко выскакивал, в любую секунду готовый начать поножовщину.
— Вождь! — к нам обратился один из гоблинских воинов, и я не понял, к кому именно он обратился. — Позволь идти с вами!
— Табу! — рявкнул Гоб. — Вернись на место, Лок!
— Тише, Гоб, — твёрдо сказал я. — Нам пригодится проводник.
Вождь осунулся, заметно расстроенный таким поворотом событий, зато воин широко ухмыльнулся, показывая мелкие острые зубы.
— Мы вернёмся, — заверил я вождя. — Разведаем обстановку и сразу назад. Мне нужно знать, что прячется в тоннелях на нашей земле. Веди нас, храбрый Лок.
Глава 3
Сырые, склизкие своды нависали над самой головой, и нам с Улдуком приходилось сутулиться, чтобы не касаться потолка. В темноте постоянно что-то капало, шелестело, шуршало, и сколько я ни пытался вглядеться в густой мрак, ничего не мог разглядеть. На самой границе тьмы, дрожащей в такт с язычками пламени, казалось, кто-то есть, но каждый шаг доказывал обратное.
Я шёл первым, за мной Улдук, а гоблин замыкал процессию, периодически подсказывая дорогу в этих ветвистых коридорах. Приходилось чертить угольком стрелки на каменной стене, чтобы найти потом обратный путь. Я чувствовал, что мы спускаемся всё ниже, а огромная толща камня, нависающая над головой, не давала вздохнуть полной грудью. Хотелось как можно скорее оказаться на поверхности, там, где лучи солнца ласково прикасаются к коже, а не там, где тебя касается только холодный камень.
Мы миновали подземное озеро, в котором гоблины ловили слепых рыб в белой чешуе, чьи предки заплыли сюда когда-то давным-давно, и больше не смогли выбраться. Вода была пресной, и гоблины её пили, но я не рискнул даже приближаться к берегу, и мы просто прошли мимо.
Тёмные коридоры с низкими сводами напоминали мне технологические тоннели заброшенных лабораторий или затерянные ветки Метро-2, и чтобы сделать первый шаг на запретную территорию, пришлось собрать в кулак всё своё мужество. Гоблины не на шутку боялись этих мест, и хоть моё любопытство было достаточно сильным, я не мог выбросить это из головы.
— Лок, ты хоть расскажи, кто там прячется, — тихо спросил я.
— Зло, — коротко ответил гоблин.
Исчерпывающий и понятный ответ. Я вытащил кинжал и пошёл вперёд, внимательно вглядываясь в границу тьмы и вслушиваясь в каждый шорох. Раз уж мы не знаем, кто таится во мраке, нужно быть готовым ко всему.
Тоннели петляли, будто их прокладывал пьяный заяц, несколько раз я замечал на стенах длинные глубокие царапины. Кажется, эти тоннели прокладывали отнюдь не киркой, а чем-то более… Острым и примитивным. Это не гномские шахты, это нечто другое.
Воздух становился чуть более затхлым, гуляющие слабые сквозняки приносили с собой какое-то сладко-мерзкое зловоние, от которого даже крепкие орочьи желудки сжимались и переворачивались. Но раз тут ходил сквозняк, то это значило, что мы не в тупике.
Лок и Улдук пыхтели позади, и их тяжёлое дыхание несколько успокаивало. Без него в тоннеле было слышно бы только капающую воду и шорохи во тьме, что куда страшнее. Так хотя бы можно было ощущать их присутствие сзади.
Не знаю, сколько мы шли таким образом, под землёй время течёт совсем иначе. Я почувствовал, что начинаю хотеть есть, а значит, время уже утекло далеко за полдень. Прямо на ходу я перекусил полосками сушёного мяса, которое специально взял с собой.
Первый факел прогорел и погас, и мы не заметили это вовремя, и пока мы разжигали следующий, несколько мгновений кромешной темноты показались вечностью. Если на нас кто-нибудь нападёт, и я выроню единственный источник света, это будет фатальной ошибкой. Так что пришлось выдать по факелу и моим спутникам тоже.
Даже удивительно, насколько мы зависим от света. Кажется, младенцы начинают распознавать свет ещё в утробе матери, и я полагаю, у орков это происходит точно так же. Создания ночи, порождения тьмы, как же. Будь мы на самом деле порождениями тьмы, легко ориентировались бы на звуки и нюх, или видели бы в темноте лучше любой кошки.
А вот обитателям этих тоннелей наверняка свет не нужен, и, скорее всего, даже вреден. Будем надеяться, что нам хватит факелов. Что-то мне подсказывало, что из темноты за нами следят, но броситься в атаку не смеют, пока открытый огонь факела чадит и коптит низкие своды тоннеля.
Теперь коридор шёл под небольшим уклоном вверх, мы потихоньку поднимались, а пол и стены почему-то стали чуточку теплее.
— Лок, — тихо шепнул я. — Эти тоннели прямо к гномьим шахтам идут?
— Да, — так же тихо ответил гоблин.