Если выживу.
Я шёл, ничего не видя, и чуть не поскользнулся на чём-то мокром. Стоял удушающий запах крови, словно я всё ещё был рядом с Эдвардом. Где-то здесь лежал труп. Пройдя в сторону, я наткнулся ботинком на нечто мягкое – тело, точно. Скорее всего, была перестрелка. Эдвард остался на месте, а этот человек преодолел метров пятнадцать, прежде чем умер.
За следующим поворотом я вышел к свету, но тут услышал позади топот. Их было несколько. Они шумно переговаривались. Я завернул обратно, притаился в темноте, выжидал, как хищник в засаде. Никогда не думал, что мне выпадет такая роль. Они показались – два человека из банды мистера Эна. У одного лицо было в крови, она лилась из раны на лбу. Несмотря на это, шёл он резво, уверенно держа в руках пистолет. По всей видимости, спешили они к боссу.
Я прицелился и выстрелил. На этот раз моя рука не дрогнула. Тот, что был ранен, упал замертво. Второй успел выстрелить несколько раз – меня он не видел, но знал, в какой стороне я прятался, – прежде чем я застрелил и его. Всё стихло. И тут я согнулся пополам. Правый бок прожгла невыносимая боль.
Застыв, я приложил руку к этому месту, прислушался. Тишина. Пока больше никого из людей мистера Эна на подходе. Я повернулся, зашёл за угол и медленно направился к свету. Поднял руку к лицу, чтобы убедиться – да, вся ладонь в крови, теперь уже в моей. Не хотелось думать, что в теле застрял маленький кусок стали. Лишним дыркам я был не очень-то рад. Прислонившись спиной к стене, я вновь прижал ладонь к ране, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, и шумно, сквозь зубы вздохнул.
Составлю ли я сегодня компанию Эдварду?
И снова чужие шаги по коридору. Я зажмурился, сделал глубокий вдох и поднял пистолет. Рана невыносимо пульсировала, кровь заливала штаны.
«Господи, дай мне пережить этот день».
Задержав дыхание, чтобы меня не было слышно, я хотел прицелиться, но кто-то в темноте схватил меня за руку, отчего я машинально нажал на спусковой крючок. Выстрелил в стену.
– Попридержи пули, – раздался знакомый укоризненный голос.
– Адам? – сквозь боль спросил я. – Где Скэриэл?
– Ты ранен? – Он отпустил мою руку.
– Да, – тихонько простонал я, медленно оседая на пол. – Пуля в боку. Кажется, я потерял много крови.
Последним, что я запомнил, был уверенный голос Адама:
– Я вытащу тебя.
И потом его грубые руки подняли меня.
16
Радостно улыбаясь, Люмьер широко шагал мне навстречу. Полы его чёрного плаща развевались, тонкий тёмный шарф колыхался на ветру. На плече висела большая спортивная сумка.
Я сам не заметил, как пришла весна, и, кажется, сегодня впервые приметил на улице еле пробивающуюся траву. Совсем молоденькая, яркая, сочная, она проглядывала через промозглую землю.
– Как ты? – Люмьер похлопал меня по плечу. От него пахло терпким кофе и табаком.
Вспомнился тот вечер в библиотеке, когда я застал их с Гедеоном курящими. Настроение мигом испортилось.
– Бывало и лучше, – угрюмо выдал я.
Плечо оттягивал небольшой рюкзак, в который я по просьбе Люмьера положил спортивную форму и кроссовки. Сегодня мы планировали тренироваться в зале, навсегда отказавшись от кабинета мистера Авреля.
Мы двинулись в сторону высокого здания, на вывеске которого были нарисованы скрещённые шпаги.
– Не понимаю, почему надо было встречаться в такую рань. Сейчас даже восьми нет.
Люмьер издал тихий смешок. Я так и не понял, что его позабавило.
– Дуэли принято проводить поутру. Чем раньше, тем лучше, – поучительным тоном изрёк он.
– Дуэли?
Я удивлённо остановился.
– На шпагах?
Он кивнул.
– Ты серьёзно? Я думал, мы будем только с тёмной материей заниматься. Я взял спортивную форму, как ты и сказал. У меня нет ни маски, ни костюма.
Он подмигнул мне.
– Сначала потренируемся на тёмной материи. Не волнуйся, в Академии Святых и Великих тебя научат фехтованию на шпагах. А по поводу маски и костюма – я взял своё. – Он с довольным видом похлопал по своей сумке. – Сегодня будет только ознакомительное занятие.
– Да мне бы с тёмной материей разобраться… И тут ещё фехтование. – Я поёжился от воспоминаний. – Наша первая тренировка вышла ужасной.
Мы двинулись дальше.
– На то она и первая. Никто с первого раза не показывает блестящий результат.
Голос Люмьера звучал успокаивающе, но это не помогало. Я отчётливо помнил его разочарование в кабинете мистера Авреля. То, каким потрясённым он выглядел, поняв, что я не справляюсь, не забыть никогда. Страшно представить, что мне всю жизнь придётся мириться с чужими завышенными ожиданиями.
– Гедеон бы с тобой поспорил, – мрачно выдал я.
– Гедеон вообще любитель споров.
– Скорее, любитель побеждать.
Люмьер понимающе взглянул на меня и добавил:
– Что верно, то верно.
Какое-то время мы вновь шли молча.
– Гедеон недавно скинул Скэриэла с лестницы, – вдруг вспомнил я. – Из-за того, что застал его в моей комнате.
Я бросил беглый взгляд на Люмьера. Он только задумчиво кивнул, глядя куда-то в сторону. Кажется, факт того, что Гедеон скинул кого-то с лестницы, его совсем не смутил.
– Он был так зол, – продолжил я. – Рвал и метал.
– Вполне ожидаемо. – Люмьер неопределённо пожал плечами.
Я начинал закипать.
– И потом чуть не задушил Скэриэла, применив тёмную материю.
– Чуть не задушил? – переспросил Люмьер, но в голосе не слышались удивления, скорее, он просто уточнял.
– Ага. С помощью тёмной материи.
– Гедеон, кажется, немного перегнул палку, – отрешённо проговорил Люмьер.
Он думал о чём-то своём и потому, как мне казалось, не реагировал должным образом. Я ожидал совсем иного. Хотел, чтобы Люмьер возмутился, хоть самую малость.
– Перегнул?! – теперь уже взорвался я. – Он его чуть не убил!
– Это Гедеон, – махнул рукой Люмьер. – Если не убил, то уже хорошо. Везде нужно искать плюсы.
Я опередил Люмьера на шаг, перегородив дорогу. Он опешил, остановился – его левая бровь удивлённо изогнулась. Я с негодованием спросил:
– Какие, твою мать, тут могут быть плюсы? Гедеон чуть не задушил Скэриэла.
Уставившись на меня, Люмьер насмешливо улыбнулся, как будто я сморозил несусветную чушь.
– Плюс в том, мой дорогой принц, – он обошёл меня и ехидно проговорил, – что Скэриэл остался жив. Иногда мне кажется, что ты совсем не знаешь своего старшего брата.
– Мой старший брат мёртв, как и вся семья, – холодно отозвался я.
– Прости, я имел в виду… – начал он, но я помотал головой.
– Не надо.
Я решительно направился к зданию, на фасаде которого большими буквами было написано «Клуб фехтования EN GARDE!». Не хватало ещё с утра поругаться с Люмьером. Он впервые назвал меня принцем, но в обращении не чувствовалось ни капли уважения. Это остудило мой пыл. Кто я по сути? Всего лишь мальчишка, номинальный принц без короны и дворца. Я ничего не сделал, чтобы заслужить его уважение.
– Послушай меня, – раздалось позади. – Да стой ты!
Я обернулся.
– Гедеон – сложный человек… – начал Люмьер.
На это мне только и оставалось, что закатить глаза.
– Да-да, конечно.
– Нет, выслушай. Когда умерла ваша мама, ну, – Люмьер запнулся, – я про Грэйс Хитклиф. Так вот, когда она умерла, Гедеон сильно изменился. – Он подошёл ближе и тихо продолжил: – Вокруг вашей семьи было много слухов, домыслов. Ты и сам, наверное, через это прошёл. Гедеон в то время остро реагировал на любые слова, и так дошло до дуэли в Запретных землях.
– В Запретных землях?
– Обычно все там решают свои дела.
– И Гедеон, значит, тоже?
«Урок первый: никогда не поворачивайся ко мне спиной», – раздался в голове ледяной голос. Гедеон предупреждал о том, что опасен, и не раз.
– Я не буду сильно вдаваться в подробности, меня там не было, говорю только то, что сам слышал. Гедеон чуть не убил этого парня. И когда я говорю «чуть не убил», то я имею в виду именно это. Оскар его в последний момент остановил, за что я искренне ему благодарен.
– Я ничего об этом не слышал. Но Гедеона ведь могли посадить…
– Конечно, могли. Ты думаешь, он боялся этого? Ему на тот момент было плевать. Смерть матери так сильно его подкосила. Но всё обошлось, дело быстро замяли. Тот парень уехал из Ромуса. Без понятия, где он сейчас. А Гедеона после этого никто в Академии не трогал. Так что я верю, что он мог придушить Скэриэла, но…
– Но?
– Но у него есть причина не убивать его.
– И какая же?
– Он твой близкий друг. – Люмьер широко улыбнулся. – Ты ведь расстроишься из-за его кончины!
Я скорчил недовольную гримасу.
– Не вижу здесь поводов для веселья.
– Не злись. – Люмьер непринуждённо положил руку мне на плечи, приобняв. – У Гедеона есть причины не убивать Скэриэла. Лучше узнай их у него сам. И надеюсь, что твой Скэриэл ещё долго будет жить.
Я мягко отстранился от Люмьера. Вот уж объятия мне сейчас совсем не нужны.
Зачем я вообще упомянул Гедеона?
Я всё пытался понять причину своего внезапного гнева. На кого я злился? На Люмьера? На Гедеона? Нет. Скорее, на себя. Я абсолютно не понимал, как теперь относиться ко всем. Как относиться к Гедеону… Он всегда был на моей стороне? По крайней мере, так он утверждает. Привязан ли он ко мне? Это ведь тоже может быть всего лишь ложью. Её слишком много в моей жизни.
Я отчаянно помотал головой. «Не дай им, Готье, обвести себя вокруг пальца».
Казалось, у меня сейчас взорвётся мозг от всех этих мыслей.
«Урок второй: не доверяй ничьим словам. Будь то Люмьер, Бернард, отец или я».
Я горько усмехнулся. Наверное, лучше бы мы вовсе не разговаривали. Проще было и дальше его бояться и избегать. С недавних пор наши отношения только и делают, что усложняются. Теперь я никому не могу верить. Если я собираюсь стать императором Октавии, то надо принять одну простую истину: «У императора нет друзей. Есть только союзники, подданные и враги».