Хотел бы я поглядеть на лицо библиотекарши, узнай она, что Леон в прошлом был тем ещё хулиганом и доставал Клива.
– Не принимайте это на свой счёт, – проговорил я, оставшись с ней один на один.
– А вот от вас, мистер Хитклиф, я ожидала нечто подобное, – враждебно выдала она.
– Это хорошо, – добродушно кивнул я.
– Что в этом хорошего, мистер Хитклиф. Ваш старший брат был образцовым учеником.
– Какая жалость, что я не Гедеон, – хмыкнул я. – Но, знаете, так даже лучше.
– Лучше? – Миссис Симмонс упёрла руки в боки.
– Готье? – Леон показался в коридоре. – Ты идёшь?
– Прощайте. – Я вежливо кивнул ей, как того требовал этикет и вышел из библиотеки.
20
Закинув ногу на ногу, Скэриэл вальяжно расположился в кресле – перед большим письменным столом, прежде принадлежавшим мистеру Эну, а теперь Адаму – и лениво читал документы. Время от времени он затягивался сигаретой, зажатой между пальцами левой руки. Я сидел напротив и не спеша рассматривал кабинет – больше не было давящего багрового цвета – на смену ему пришли стены из белого кирпича, люстры заменили на более яркие, а ещё избавились от продавленного низкого дивана. Новый дизайн мне безусловно нравился.
– Адам знает, что ты периодически взламываешь его кабинет? – спросил я, разглядывая неуместный кубик Рубика на столе, по всей видимости, игрушку Адама или Кэмерона. Уж точно она принадлежала не Скэриэлу.
– Я не взламываю. – Не отрываясь от чтения, Скэриэл похлопал себя по карману потёртых брюк и вытащил ключ. – У меня есть дубликат.
С похорон Эдварда прошло больше месяца. В тот день я ещё не мог ходить из-за раны, и Виктор Ронью, один из неофициальных последователей «Союза Проклятых», безропотно толкал мою инвалидную коляску по мокрому от утреннего дождя гравию. Гроб – массивный, двухкрышечный, из белого дуба, с позолоченными ручками, изнутри обитый бархатом, – был дорогим, я бы даже сказал, помпезным, до вульгарности кричащим. Было приятно думать, что, узнай Эдвард его цену – поднялся бы из могилы, чтобы отчитать Скэриэла за непомерные траты. Впервые за эти дни я смог улыбнуться.
Под угрюмыми взглядами присутствующих Скэриэл первым бросил в могилу горсть земли. Выглядел он отстранённым и сдержанным. Я наблюдал за ним, ища хоть малейшую долю скорби, но нет. После похорон Скэриэл позволил себе всего один стакан виски, наполненный на два пальца, а потом уехал на деловую встречу. Выгнав всех сотрудников «Дома Спасения и Поддержки», я остался в полном одиночестве и больше не смог сдерживаться – меня накрыла лютая истерика. Проигнорировав рекомендации врача, я пил остатки алкоголя прямо из горла, руки мои дрожали, сердце учащённо билось, как будто сейчас разорвётся. Я рыдал, захлёбываясь слезами, бросал пустые бутылки, наблюдая за тем, как паркет покрывается разноцветными осколками, крича при этом как полоумный то на себя за слабость, то на Эдварда за то, что умер, то на Скэриэла за то, что позволил этому случиться. Всё это копилось во мне долгое время. Когда я впервые убил человека в Доме Спасения и Поддержки, то наивно полагал, что больше не увижу крови. А потом случился Райли. Тогда я понял, что назад дороги нет. Но смерть Эдварда словно отрезвила меня. Нет, я не хочу закончить на грязном полу, выполняя очередное задание Скэриэла. После всего этого у меня не осталось сил: ни моральных, ни физических. Нашли меня на следующий день рядом с инвалидным креслом. Я лежал на грязном, залитом алкоголем полу, источая зловонный запах перегара. Моя рана открылась, и после этого я вновь угодил в больницу на три дня.
– Эдварду бы это совсем не понравилось, – разочарованно покачал головой Скэриэл. – То, что ты с собой делаешь.
Мне хотелось плюнуть ему в лицо и запретить впредь упоминать имя Эдварда.
Клуб «Глубокая яма» отошёл во владения Адама, но Скэриэл по-прежнему лез во все его дела несмотря на договорённость. Сейчас он вчитывался в чужие договоры, сидя в чужом кабинете, ничуть не скрывая, что ранее успел сделать дубликат ключа.
– Охрана доложит Адаму, – продолжил я.
– Ты забываешься, – усмехнулся Скэриэл. – Эта охрана принадлежит мне с потрохами. Я убил мистера Эна, и они об этом знают.
– Ты запугал их.
– Они знают, на что я способен. Этого вполне достаточно.
– Они тебе не доверяют.
– Они и не должны. Я им, кстати, тоже. – Он улыбнулся и подмигнул мне, словно бросил забавную шутку, и вновь углубился в документы.
– Ты никому не доверяешь.
– И это много лет спасало мой зад.
– Но Адам теперь здесь главный, и ты не можешь просто так врываться…
– Джером. – Он поднял на меня пронизывающий взгляд.
Я осёкся. Скэриэл небрежно отложил документы, откинулся на спинку кресла и заговорил вкрадчивым, предупреждающим тоном так, что у меня мурашки пошли по коже.
– Ты сомневаешься во мне?
Я молчал.
– Позволь напомнить тебе, – он встал и медленно обошёл меня, встав за спиной. Я почувствовал на плечах его руки, – я вытащил тебя из дерьма, верно?
– Верно, – сдавленно отозвался я.
Он сжал мои плечи так, что я чуть было не вскрикнул. – А теперь ты критикуешь мои методы? Я правильно понимаю?
– Нет, я…
– Джером, подумай ещё раз и ответь честно. – Скэриэл нагнулся к моему уху.
– Я на твоей стороне, – напряжённо выдал я.
Соврал. Думаю, что Скэриэл это понимал.
– На моей стороне? – задумчиво переспросил он. – Хотелось, чтобы это было так. В противном случае, – он сжал волосы у меня на затылке и потянул на себя; морщась, я чуть запрокинул голову, – мне придётся от тебя избавиться.
– Так избавься, – не задумываясь, прошептал я.
Скэриэл потянул меня за волосы сильнее.
– Ты ходишь по острому лезвию ножа.
– Избавься от меня и доверь Ноэля кому-нибудь другому. – Я ударил по больной точке.
Скэриэл рывком отпустил меня и с усмешкой обошёл, встал напротив, прислонившись к краю письменного стола. Я поднялся и, несмотря на его угрожающий вид, приблизился вплотную.
– Хочешь, я скажу, почему ты держишься за меня?
– Держусь за тебя? – ощетинился он.
– Думаешь, это всё клятва на крови? Чушь, – продолжил я, глядя ему в глаза. – Она не работает. Ты врал, а я позволял тебе это. Думал, что привяжешь меня этой старой уловкой? Я скажу, почему ты держишься за меня. Я один из немногих, кто знает тебя настоящего с самого детства. Ты боишься потерять ту нить, что связывает тебя с прошлым, ты понимаешь, что всё ближе к тому, чтобы спятить, слететь с катушек!
– Заткнись.
– Ты запутался в себе. Хоть сам понимаешь, где ты настоящий, а где нет? Тебе хоть было больно, когда Эдвард умер? Ты видел его всего в крови! В твоей душе хоть что-то дрогнуло в этот момент? Или он для тебя всего лишь расходный материал? Скажи честно, я ведь тоже расходный материал? Ты хоть что-то вообще чувствуешь?
– Заткнись! – рявкнул Скэриэл, оттолкнув меня, но я схватил его за запястья и дёрнул к себе. Наши лбы столкнулись, я удержал его. Скэриэл с остервенением вырывался – на лице сменялись потрясение, гнев, испуг. Впервые за долгое время он был загнан в угол.
– Ты ещё помнишь, каким был в детстве, или стёр это из своей памяти?
– Я был слабым, – зло прошептал он.
– Ты был настоящим.
– Они бросили меня, – замерев, медленно проговорил Скэриэл. – Я был никем, маленьким ублюдком, и они бросили меня!
Он резко оттолкнул меня, да так сильно, что я упал в кресло.
– Я больше никогда не буду слабым. – Скэриэл поднял руку, на его ладони вспыхнуло пламя. Он пригвоздил меня к креслу тёмной материей, так что я с трудом мог дышать.
– Если ты или Ноэль мне помешаете, я убью вас обоих.
– И Готье? – спросил я сквозь боль.
Он окинул меня долгим непроницаемым взглядом.
– И Готье.
Он шумно дышал, словно никак не мог прийти в себя. Мои слова ударили точно в цель.
– Скэриэл, послушай, ты зашёл слишком далеко.
– О чём ты? – рассмеялся он, но смех звучал надломленно, вымученно. – Я только начал.
Я не узнавал Скэриэла, словно смеялся совсем не знакомый мне человек.
– Как ты попадёшь в Академию Святых и Великих, когда половина Запретных земель знает о твоём прошлом?
– Мне всегда нравились твои правильные вопросы, – улыбнулся Скэриэл.
Я попытался встать, но тёмная материя не позволила. Он всё так же властно нависал надо мной.
– Не переживай, Запретные земли будут молчать. Полукровкам и низшим нужен символ сопротивления. – Скэриэл победоносно раскинул руки. – Я займу это место.
– Чистокровные не позволят тебе учиться с ними на равных.
Он взмахнул ладонью, и я смог дышать полной грудью.
– Джером, Джером, Джером, – ласково произнёс Скэриэл, вновь встав передо мной. – Почему ты такой твердолобый?
Я весь напрягся, смотря на него исподтишка.
– Будь послушным мальчиком. – Он погладил меня по голове. – И ты останешься в живых.
– Убей меня, – прошептал я, схватил его ладонь и, положив себе на шею, сжал её. Пусть он меня задушит. Пусть.
– Не вынуждай меня сделать это, – сбивчиво, тихо проговорил он.
– Я зависим от тебя, как и ты от меня, – так же тихо добавил я. – Ты меня терпишь, потому что я – твоё напоминание, твоя связь с реальностью.
Скэриэл молчал, казалось, он делал всё это специально, словно следовал какому-то своему сценарию. Он ждал, что ещё я скажу.
– Готье – твоя связь с фантазиями, ведь так?
Скэриэл отстранился.
– Хватит.
– Ты мечтаешь быть тем потерянным принцем Бёрко. Или занять его место. Стать значимым, – продолжал я, стараясь, чтобы слова сочились ядом, лишь бы сделать ему как можно больнее. – Но зачем? Ты и так у нас принц, – едко продолжил я. – Разве нет? Принц Запретных земель – Скэриэл Лоу.
– Ещё слово… – Он угрожающе поднял руку.
– Твоя проблема в том, что ты никого не любишь.
– Замолчи! – прорычав это, он дал мне звонкую пощёчину.
Я застыл от осознания того, что наговорил. Щёку жгло от удара, но я едва замечал. Хотелось только одного: задеть его как можно сильнее. Скэриэл был в шаге от того, чтобы прибить меня. Стоило замолчать, но слова сами рвались наружу.