– Обойдёмся сегодня без тёмной материи? – едко предложил Скэриэл.
– У меня ещё остаётся это. – Гедеон снисходительно указал на шпагу и прищурился: – Если опять позволишь себе лишнее, то легко не отделаешься.
Скэриэл аж просиял, предчувствуя назревающую ссору.
– Для уточнения, – он поднял указательный палец, – мне нельзя прикасаться только к Готье или к остальным в зале тоже?
– Хочешь проверить? – Гедеон окинул его злым взглядом.
– Только если ты настаиваешь.
Не успел Скэриэл сдвинуться с места, как Люмьер молниеносно вклинился между ними. Одной рукой он схватил Скэриэла за грудки, смяв футболку, а другой упёрся в грудь Гедеона, затянутую в фехтовальный костюм.
– Стойте! Вы не успели друг другу даже и пары слов сказать, а уже в драку лезете.
Скэриэл раздражённо отступил на полшага. Гедеон оттолкнул руку Люмьера и сухо подметил:
– Кто бы говорил. Вы с Оскаром ни минуты не можете продержаться без взаимных угроз.
– Я хоть не конфликтую с малолетками. – Люмьер негодующе повернулся сначала к Гедеону, а затем в более дружелюбном тоне обратился к Скэриэлу: – Ты несовершеннолетний, без обид, приятель.
– Зачем ты его позвал? – с подчёркнутой холодностью спросил Гедеон.
– Вам ещё год тесно общаться. Может, будете думать головой и начнёте говорить через рот, словами?
– Люмьер прав, – согласился я. Подобный совет он однажды дал и мне.
Они втроём одновременно покосились на меня, как будто и вовсе забыли о моём присутствии. Люмьер просиял, осознав, что я с ним заодно, Скэриэл тепло улыбнулся, а вот Гедеон зыркнул раздражённо и велел:
– Не вмешивайся.
Я промолчал, скрестив руки на груди. Хотелось всем троим дать смачного пинка. Я не для того вставал так рано, чтобы наблюдать за чужими выяснениями отношений.
– Он может говорить всё, что посчитает нужным, – влез Скэриэл.
Только не это… В ярости брови Гедеона сомкнулись над переносицей, губы плотно сжались, желваки заходили ходуном. Я уже пожалел, что вообще здесь оказался.
– Вы можете хоть пять минут не ругаться?! – повысил голос Люмьер.
Я закатил глаза, развернулся и взял шпагу, которую Люмьер любезно привёз мне для тренировки.
– Давайте начнём то, ради чего приехали.
– Отличная идея! – повысил голос Люмьер и, по всей видимости, обратился к Гедеону: – Начни тренировку со своим подопечным. – И строго добавил: – И постарайся его не убить.
– Ничего не обещаю, – отрезал Гедеон.
Люмьер направился ко мне, держа в руках шпагу. Не сговариваясь, мы поделили зал на две части: на одной стороне я тренировался с Люмьером, а на другой Гедеон обещал не уничтожить Скэриэла.
– Как думаешь, они смогут ужиться в Академии? – спросил я, встав в позу.
Люмьер поправил мою осанку, чуть сместил левую руку, а затем ответил:
– Однажды это случится.
– Когда? – нетерпеливо спросил я, пока Люмьер оценивал, в какой позиции мои ноги: правая впереди, левая на полшага смещена назад, полусогнуты в коленях, чтобы равномерно распределить собственный вес. После нескольких изнурительных тренировок я уже привык к этой позе, но Люмьер всё равно находил шероховатости. Необходимо было добиться того, чтобы стойка выходила верной на уровне рефлексов.
– Когда «волк будет жить вместе с ягнёнком», – с улыбкой закончил он.
Я оттачивал шаги в стойке, следя, чтобы корпус оставался вертикальным. Удивительно, что моё тело становилось сильнее и выносливее после этих упражнений. Во время пробежек на уроках физкультуры я теперь не плёлся среди отстающих. Даже Леон заметил мои успехи. Как-то он похвалил меня после долгого кросса, когда я умудрился обогнать близнецов Брум. Надо было видеть лицо Оливера, когда я пробежал мимо него. Люмьер был прав, фехтование плодотворно влияло на мою физическую форму.
– Скэриэл не очень похож на ягнёнка.
– Но и на волка он тоже не тянет.
Мы с Люмьером отрабатывали выпады со шпагой, когда услышали позади вскрик и в следующее мгновение – звук падения. Обернувшись, я увидел Скэриэла, распластавшегося в углу на другом конце зала. Его отшвырнуло с такой силой, что он чуть не опрокинул скамью. Кашляя и хрипя, он трясущейся рукой держался за грудь.
– Скэриэл! – Я кинулся к нему, на бегу отбросив шпагу, и присел рядом.
– Гедеон! – с упрёком воскликнул Люмьер, оставаясь на месте.
Опустив голову, Гедеон молча поднял руки – в правой всё ещё была шпага, по всей видимости, он сбил Скэриэла именно левой, – как бы сознаваясь в случившемся. Весь его вид словно говорил: «Ну да, виноват, не сдержался».
– Ты его убьёшь раньше, чем он попадёт в Академию! – подойдя, отчитывал его Люмьер. – Держи себя в руках.
– Я стараюсь, – возразил Гедеон и указал на Скэриэла. – Но ты его видел? Как я могу с ним быть спокойным?
Люмьер недовольно покачал головой, словно Гедеон не отбросил Скэриэла тёмной материей, а всего лишь на ногу наступил.
– Что-то не видно, чтобы ты старался. От парня так живого места не останется.
– Да понял я, понял! – с раздражением бросил Гедеон.
Я осторожно приподнял Скэриэла за плечи.
– Ты как?
– Я сейчас ему вломлю, – надрывно прохрипел он, всё так же держась за грудь.
– Он сильнее, Скэр.
– Чёрта с два, – тяжело дыша, продолжал Скэриэл. – Он ещё поплатится за это.
Гедеон неохотно подошёл к нам, попутно поправляя перчатки. Люмьер, как надзиратель, стоял позади него.
– Жив? – прочистив горло, спросил Гедеон. По всей видимости, обращался он к стене, потому что на Скэриэла предпочитал вовсе не смотреть.
– Зачем ты это сделал? – спросил я. – Ты его так покалечишь.
– Проверял реакцию, – пожал он плечами и изобразил такое невинное лицо, что я растерялся. Да это же вылитая Габриэлла, когда устроит беспорядок в комнате, а потом стоит и хлопает глазками. Хотя, скорее, наоборот. Габриэлла училась у лучших и переняла манеру поведения у старшего брата.
– Что ты должен сказать? – спросил Люмьер за его спиной.
– Так себе у него реакция, – небрежно бросил Гедеон. – Надо будет над этим поработать.
– Не это. – Люмьер положил руку на плечо Гедеона и чуть сжал. – Попробуй ещё раз.
Я помог Скэриэлу подняться на ноги. Он с трудом стоял, продолжая держаться за грудь в районе солнечного сплетения. Видимо, именно туда пришёлся удар.
Гедеон шумно выдохнул, закатил глаза и пренебрежительно проговорил:
– Я предупрежу, если снова захочу размазать тебя по стенке.
– Гедеон Хитклиф! – повысил голос Люмьер и, поймав его взгляд, изобразил на лице выражение в духе: «Ну же, давай, скажи ещё раз». Не дождавшись никакой реакции – Гедеон всё так же стоял истуканом, не желая изобразить хоть каплю вины, – Люмьер более спокойно продолжил: – Пообещай, что такое больше не повторится.
Скэриэл просипел что-то похожее на «Ха!», но я не разобрал. Гедеон посмотрел на меня. Выдерживать его взгляд всё ещё было сложно, но я злился, в последнюю секунду хватило ума не послать его с помощью среднего пальца, – поэтому молча ждал его заверений, что он больше не тронет Скэриэла. Напрасно. Потом он перевёл взгляд на Скэриэла, чуть ли не скривившись, ребячливо надулся – нет, не так, ГЕДЕОН РЕБЯЧЛИВО НАДУЛСЯ – и вымученно выдал:
– Такое больше не повторится.
– Слабо верится, – хрипло, с насмешкой ответил Скэриэл.
Гедеон негодующе развернулся и направился к выходу из зала.
Я посадил Скэриэла на скамейку, дал бутылку воды и оставил отдыхать. Вернувшись за своей шпагой, я заметил, что Люмьер идёт в мою сторону.
– Именно поэтому я предпочитаю не стоять у него на пути, – подмигивая, проговорил Люмьер, когда мы поравнялись. – Лучше попасть в волчью стаю, чем оставаться ягнёнком.
– Тогда кто я? – спросил я, нахмурившись. – Тоже ягнёнок? Или, быть может, телёнок?
– Разве не ясно? Ты – малое дитя, которое поведёт всех нас в лучший мир.
24
– Прости, что пришлось вот так оторвать тебя от дел. – Расстегнув пуговицы на тёмно-зелёном кителе, мистер Лафар присел на диван и дружелюбно проговорил: – Я решил, что уж лучше я приеду к тебе, чем ты ко мне в штаб ОМПН. Поверь, это место совсем не для чистокровных детей. – Он хрипло рассмеялся, словно выдал первосортную шутку. – Я даже сыну своему не позволяю там появляться. Ты с ним уже познакомился на праздничном ужине, вы и в академию вместе поступаете. Эллиот – хороший мальчик, так что уверен, что вы быстро найдёте общий язык. Я вот с твоим отцом как раз в этом возрасте и познакомился. Правда, я был из Дома Марсен.
Сидя в кресле напротив, я всё больше настораживался. Мистер Лафар свалился как снег на голову, так что пришлось в срочном порядке отменять встречу с миссис Рипли. Мы с ним столкнулись прямо на пороге моего дома. Я в спешке собирался выезжать на сеанс, открыл входную дверь и чуть было не врезался в него. Мистер Лафар стоял, приподняв руку с вытянутым пальцем, очевидно, собираясь нажать на звонок. На его лице отразилась неописуемая радость, как будто он всё это время готовился к встрече и теперь устроил мне долгожданный сюрприз. Он широко улыбнулся, морщинки на хмуром лице разгладились – при всей его напускной приветливости я чувствовал, что он намеренно перегородил мне дорогу и теперь теснит обратно в дом, будто загоняя в ловушку. Да и от этой ослепительной улыбки у меня мурашки по коже бежали.
– Готье Хитклиф! Давно мы с вами не виделись. Отец не предупреждал, что я заеду?
Я нерешительно помялся, прежде чем пригласить его в гостиную. Грубо выпроводив растерянную Сильвию – уверен, что она тут же побежала звонить отцу, – мистер Лафар непринуждённо продолжил болтать со мной:
– Знаю, что много говорю, прости. Хотел напомнить, что я, – положа руку на сердце, он с гордостью продолжил: – команданте Отдела Миграции Полукровок и Низших, – и более спокойным тоном добавил, – поэтому мне надо прояснить пару моментов. Но уверяю тебя, это ненадолго. Начнём?
– Да, хорошо.
Отец предупреждал, что с этим человеком нельзя оставаться один на один. Команданте вытянет любую информацию, и как бы я сейчас ни выкручивался, он распознает ложь за милю