– Я хочу правды.
– Правды? – Губы Скэриэла медленно растянулись в кривой ухмылке. Теперь он смотрел на меня со смесью заинтересованности и снисхождения. Именно так я бы описал этот новый взгляд. Он словно говорил: «Так у тебя прорезались зубки, как интересно».
– Да, правды. Если ты, конечно, понимаешь, что это слово означает, – процедил я.
Тут со стороны зала послышались шаги.
– Скэриэл! – отодвинув штору, воскликнул Оливер. – Ты здесь?!
– Привет, – лучезарно улыбнулся Скэриэл, обратившись к нему. Напряжение между нами мигом упало, как будто кто-то переключил рубильник.
– Вот это сюрприз! – искренне удивился Оливер.
Отчасти я завидовал ему. Мне тоже хотелось забыть о плохом и просто наслаждаться вечером, радуясь внезапному появлению друга.
– Давно не виделись. – Скэриэл вновь был в прекрасном настроении. – Я очень хотел попасть на ваш выпускной.
Я мысленно взвыл от его потрясающей актёрской игры. Быть может, тоже когда-нибудь научусь вот так перевоплощаться за секунду.
– Я в шоке. – Оливер подошёл ближе и обнял Скэриэла. – Действительно давно не виделись. Как ты? Всё в порядке? Ты ещё не передумал с нами поступать?
– Только если вы передумали с рекомендательными письмами, – отшутился он.
Оливер просто сиял от радости, в то время как я мрачно наблюдал за ними со стороны, сдерживаясь, чтобы не наговорить чего-нибудь неприятного.
– О. – Оливер увидел мою кислую мину. – Я вам помешал?
– Нет, всё хорошо. – Скэриэл поспешно сменил тему: – Какой костюм!
Оливер довольно покрутился, показав себя во всей красе.
– Я последним урвал его. Представляешь?! С трудом достал.
Я прошёл мимо них, неразборчиво пробурчав:
– Мне надо найти Леона.
Не было никаких сил выслушивать эту болтовню.
– Готье! – бросился вдогонку Оливер, но я ускорился, оставив его позади.
Выходя, я услышал: «Что это с ним?» Вопрос был адресован Скэриэлу, ответ потонул в общем хаосе из музыки и голосов.
Леон и Оливия сидели на заднем дворе с бокалами, как я понял, явно не сока и помахали мне руками. Они словно нежились на солнышке, лёжа на шезлонгах на берегу океана. Им только солнцезащитных очков не хватало для образа.
– Хочешь? – Леон осторожно показал бутылку шампанского, спрятанную за складками платья Оливии. Я мотнул головой. Только алкоголя мне не хватало, чтобы окончательно потерять контроль.
– Где Оливер? – обеспокоенно спросила Оливия, всматриваясь за мою спину. – Он хотел тебя позвать вместе выпить.
– Он со Скэриэлом на балконе.
– Со Скэриэлом? – изумлённо уставился на меня Леон.
– Как он сюда попал? – нахмурилась Оливия.
– Притворился официантом.
– Умно, – заключил Леон.
– Но как глупо со стороны чистокровных, – протянула Оливия, делая новый глоток. – Куда смотрит охрана лицея? Почему любой полукровка может стать официантом на празднике чистокровных?
– Скэриэл не любой полукровка, – Леон улыбнулся мне.
– Оливия права, – мрачно согласился я. – Безопасность тут хромает.
Брови Леона удивлённо поползли вверх, в то время, как Оливия чуть не подавилась шампанским. Они оба не ожидали подобного. Скорее всего думали, что, как и раньше, я брошусь с пеной у рта защищать Скэриэла.
– Предлагаю сбежать, пока Лаванда не нашла нас всех, – проговорил Леон, поднимаясь и протягивая руку Оливии. Та встала следом, поправляя платье.
– Ты хотел сказать, пока Лаванда не нашла Оливера, – улыбнулась она.
– Оливера надо спасать в первую очередь, – кивнул Леон, подняв бутылку. Сверху он накинул пиджак, чтобы хоть как-то её скрыть.
Вскоре к нам присоединились Скэриэл с Оливером. Мы покинули выпускной и отправились гулять по ночному Ромусу. Людей на улице было много, несмотря на позднее время. Близилась полночь, фонари ярко освещали город, повсюду слышались пьяный смех, крики и непрерывный стрёкот цикад. Полная луна над головой освещала наш путь.
– Никогда не видел её такой большой и круглой! – восхитился Оливер, после чего сделал глоток прямо из горлышка и передал бутылку Леону.
– Нужно просто иногда поднимать голову. Над Октавией часто бывает такая луна, – непринуждённо ответил Скэриэл.
– Правда? – Оливер остановился, встал посреди дороги и протянул руку вверх, будто ловя что-то пальцами в воздухе. – Такое чувство, что я могу дотянуться до неё.
Задрав голову, Скэриэл встал рядом с ним.
– Оливер уже пьян, – прокомментировала эти действия Оливия.
Полчаса назад она стянула туфли и теперь ходила босиком, лениво держа обувь в руках. И хотя был конец июня, ночью дул прохладный ветер, поэтому Оливер одолжил сестре свой пиджак, чтобы та накинула его на голые плечи.
Я тоже поднял голову, рассматривая луну. Она была пугающе большой, словно наблюдающий за нами зоркий глаз. Мне стало не по себе: казалось, луна знала обо всех моих секретах. И осуждала.
– Пойдёмте? – поторопил я остальных.
Болтая, мы дошли до парка. Он был закрыт, но мы перелезли через ограду. У Скэриэла и Леона это вышло почти играючи, в то время как Оливер сначала зацепился подолом юбки и чуть не упал, напугав всех, а я застрял наверху, не понимая, куда ставить ногу, чтобы спуститься. Ребята предлагали прыгать, – Оливер, посмеиваясь, раскинул руки и предложил себя в качестве подстраховки, – но я послал их далеко и надолго, ведь быть принцессой в беде совсем не хотелось. Оливия же, недолго думая, прошла вдоль забора, нашла щель, – пара сломанных прутьев пришлась как нельзя кстати, – и протиснулась через неё, едва не порвав платье.
– Никогда здесь не был ночью, – проговорил Леон.
– А я никогда не перелезал через заборы, – вторил ему Оливер.
– Я никогда не ходила босиком на улице, – прошептала Оливия.
– А я всё это делал, – улыбнулся Скэриэл, замкнув круг ночных откровений. – Вперёд. – И он уверенно направился в сторону большой поляны, подсвечивая себе путь фонариком на телефоне.
Болтая и шутя, все последовали за ним, лишь я один молчал бо́льшую часть дороги. Оливии пришлось обуться, чтобы не пораниться. В высокой траве она не видела, на что наступает, а фонарик здесь не помогал. Оливер передал мне шампанское, которого осталось на пару глотков. Я помотал головой, на что он пожал плечами и хотел было допить, как Скэриэл ловко выхватил бутылку из его рук.
– Эй, – жалобно произнёс Оливер.
– С тебя хватит, приятель. Ты еле ходишь.
– Я в порядке, – канючил Оливер.
– Когда мы перелезали через ограду, ты два раза перепутал, с какой стороны спускаться.
Леон и Оливия громко рассмеялись. Даже я невольно улыбнулся. Оливер не понимал, почему всё время возвращался туда, откуда начинал лезть.
– Ну я же в итоге спустился, – возмущался Оливер.
– Да, выбор там был небольшой. Либо одна сторона, либо другая, – хохотнул Скэриэл.
– Ви-и, – ныл Оливер. – Скажи им.
– Ты правда пьян, милый, – почти с материнской интонацией произнесла Оливия. – Иди сюда.
Оливер обнял сестру, уткнувшись ей в шею. Леон обнял их двоих и протянул руку ко мне. Не зная, что ещё сделать, я смущённо подошёл и обнял ребят. Широко раскинув руки, Скэриэл замкнул нашу цепочку, встав рядом и обняв меня и остальных.
– Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – раздался в ночной тишине шёпот Оливера.
– Я тоже, – согласился Леон.
– И я, – тихо ответил Скэриэл. – Я бы всё отдал за то, чтобы остаться с вами здесь.
Впервые за долгое время мне казалось, что он говорил правду.
34
Лёжа в одних пляжных шортах на заднем дворе в тени большого дерева, я читал «Историю Октавианской империи», когда Габи окликнула меня из окна своей комнаты на третьем этаже:
– Готье, Готье!
Оторвавшись от чтения и пальцем заложив то место, где остановился, я приподнялся на локтях и, щурясь, поднял на неё взгляд.
– Смотри! – Она показала мне игрушку в виде феи с крыльями, поставила её на подоконник, взяла в руки пульт управления, и игрушка взлетела с душераздирающим стрёкотом. – Здорово, да? Смотри, что она умеет. – И победоносно закричала: – У Кристин такой куклы нет!
Фея поднялась на полметра, покрутилась и опустилась обратно на подоконник. Я никогда так не радовался тишине.
В знак одобрения показал сестре большой палец вверх.
– Классно, да?! – вновь спросила Габи, опасно свесившись из окна; её светлые волнистые локоны практически закрывали лицо, но даже так я понял, что она светится от счастья.
– Осторожнее! – крикнул я и поинтересовался, жмурясь от яркого солнца, слепящего сквозь кроны деревьев: – Откуда это у тебя?
– Папа купил!
– Госпожа Габриэлла, прошу вас, отойдите от окна, – донёсся до меня громкий голос Сильвии. – Вам пора собираться на балет. Пожалуйста, поторопитесь.
Габриэлла тут же скрылась, а в следующее мгновение в окне появилась Сильвия.
– Господин Готье, я надеюсь, что вы воспользовались солнцезащитным кремом! Иначе вы обгорите. И наденьте, пожалуйста, кепку. Вас хватит солнечный удар.
– Хорошо, – крикнул я, улёгшись, накинул на лицо кепку с эмблемой лицея, которую до этого заботливо вынесла Сильвия. Книгу же с большим удовольствием отложил в сторону.
Лето в этом году выдалось жарким, влажным и дождливым. Сегодня вновь обещали дождь, так ещё с грозой, но с раннего утра палило солнце, а в доме было так душно, что я решил устроиться прямо на газоне на заднем дворе.
Через некоторое время, когда я почти задремал, подбежала Габриэлла, – на ней был розовый балетный купальник для репетиций с полупрозрачной короткой юбкой, волосы она собрала в аккуратный пучок, заколотый сеточкой со звёздочками.
– Загораешь? – спросила Габи, устраиваясь мне под бок. – Я с тобой.
– Тебе надо на балет, – сонно возразил я, но руку всё же откинул, чтобы она положила на неё голову.
– Я тоже хочу полежать на траве. – Сестра шумно плюхнулась, чуть не отбив мне плечо, – так и до инвалидности недалеко, – а потом закинула на меня руку и ногу, не переставая при этом проказливо хихикать.