Профессор Бертран обречённо выдохнул, потёр переносицу и вернулся к нам, после чего нервно сказал:
– Занятие подходит к концу. Тренируйте выпады в свободное время. Наконечники со шпаг не снимайте. Если я увижу у кого-то остриё, у вас будут большие проблемы. Все свободны.
И как только он закончил, префект Рамси всё-таки вошёл в зал, а рядом с ним…
– Скэриэл, – прошептал я, не веря своим глазам.
Это был действительно он, в форме патриция Плуто.
– Скэриэл! – воскликнул эхом Оливер, и я понял, что всё это происходит наяву.
Я хотел ринуться к нему, обнять, но Леон схватил меня за руку выше локтя.
– Не здесь, – настороженно прошептал он.
Скэриэл радостно улыбался нам. Кажется, он тоже был счастлив наконец оказаться здесь.
– Чернь, – донеслись до меня шепотки чистокровных. – Чернокровка в Академии.
С каждой секундой их становилось всё больше, будто пчелиный рой начал накрывать с головой.
– Почему чернокровка в форме Дома Плуто?! – злобно спросил Котийяр.
И этот вопрос будто стал спусковым крючком для остальных. Вокруг начали открыто возмущаться:
– Это же чернь!
– Чернокровка!
– Выгоните его!
– Разговоры! – прикрикнул профессор Бертран, и все тут же затихли. – Как вы смеете произносить подобные ругательства? Фехтовальщик, дуэлянт – это в первую очередь человек чести с прекрасным воспитанием. Почему вы забываете об этом?!
В зале вновь повисла тишина.
– Префект Рамси Мур пришёл познакомить меня с новым учеником. Но раз вы такие нетерпеливые, я представлю его вам. – Профессор Бертран указал на Скэриэла: – Это патриций Дома Плуто, полукровка Скэриэл Лоу.
– Он не может быть патрицием! – не остался в долгу Котийяр. – Патриции – это аристократы. Полукровка не может им быть. Это невозможно!
– Всё верно, – помедлив, согласился профессор Бертран. – Это не патриций, а плебей Дома Плуто.
Это не сильно всех успокоило. Шёпот вновь нарастал.
– А теперь занятие окончено!
Игнорируя всех, я торопливо направился к Скэриэлу. Мы обнялись, а следом на нас обрушился Оливер, прижавшись так крепко, что я думал, сейчас у меня треснут рёбра, которым и так пришлось несладко. Рядом встал смущённый Леон, и Оливер потянул его на себя, обнимая. Мы словно вернулись в ту счастливую ночь выпускного. Все глазели на нас, шептались, я слышал мерзкие ругательства тут и там, но мы, позабыв о всех, радовались долгожданной встрече.
Наверное, никогда ещё Академия Святых и Великих не видела, чтобы патриции Соларуса так крепко обнимали кого-то из Плуто.
41
– Так и знал, что встречу тебя здесь, – раздалось за спиной.
Я повернулся и увидел Люмьера Уолдина. На нём была лёгкая ветровка с накинутым на голову капюшоном, служившим не только маскировкой светлых волос, но и спасением от дождя. Весь день шёл ливень. Сильный ветер тряс кроны деревьев, обсыпая всё вокруг опавшими листьями, словно в Октавии настала середина осени, но по календарю было только пятнадцатое сентября. Совсем недавно грело солнце и от жары спасала только тень, а сейчас я уже и сам закутывался поплотнее в сезонный плащ.
– Ты следил за мной?
– Нет, Джером, конечно, нет. Я не сталкер и не извращенец, – ответил он. – Просто в длинный список моих хобби входят вечерние прогулки на кладбищах. Тут, в Запретных землях, скажем так, есть своя атмосфера.
Он поравнялся со мной и с минуту сохранял молчание, вчитываясь в надгробную надпись: «Покойся, дитя дорогое». А ниже было выгравировано: «Райли Армас».
– Кто это? – тихо спросил Люмьер.
– Просто ребёнок.
– Судя по всему, очень важный ребёнок, – заметил он.
– Каждый ребёнок важен, – отрезал я, отходя от могилы.
Мокрый зонт в руках давно был сложен. Дождь прекратился, когда я добрался до кладбища. Очень удачно, ведь я планировал посетить две могилы: Райли и Эдварда. Не хотелось беспокоиться, что меня зальёт водой или что зонт улетит из-за резкого порыва ветра. Земля под ногами давно превратилась в сплошное месиво, хлюпающее при каждом шаге. Казалось, всё вокруг стало одной сплошной лужей. Мы с Люмьером молча пошли по дорожке, ведущей к выходу с кладбища.
Здесь было тихо, спокойно, а ещё практически безлюдно. Нет, я не разговаривал с Эдвардом или уж тем более с Райли, как это часто показывают в кино. Они бы всё равно мне не ответили. Может, и к счастью. Эдвард бы отчитал за встречу с команданте и за то, как легко я попался тому в руки. А Райли… Райли мог спросить о своей маме, которую я давно уже не навещал, хотя время от времени передавал ей деньги через Отиса. Она скоро должна родить, УЗИ показало, что будет девочка.
Ещё один несчастный ребёнок придёт в этот мир, полный лжи и боли.
– Прошу, сделай лицо попроще. Ты разбиваешь мне сердце, – с улыбкой проговорил Люмьер.
– Чего тебе надо?
– Ты ведь был на допросе у команданте.
– О, да, – с раздражением кивнул я. – Мило посидели, выпили кофеёк, обсудили наболевшее, а потом он приложил меня лицом о стол.
– Это ужас… – начал Люмьер.
– Не надо, – перебил я его. – Твоя жалость ничего не даст.
Люмьер перегородил мне путь.
– Послушай, Джером. – Он упёрся рукой мне в грудь, останавливая попытку обойти его сбоку. – Мне правда жаль, что ты столкнулся с команданте. Он настоящий ублюдок, и я тоже его ненавижу. Я хотел бы сказать, что тебе больше никогда не придётся с ним встречаться, но это не в моих силах. Всё, что я хочу, это защитить тебя…
– Мне не нужна твоя защита, – огрызнулся я.
– Да, да, я понимаю, – торопливо прервал меня Люмьер. – Слушай, мне надо знать, что ты рассказал ему на допросе.
– Ничего, – отрывисто бросил я.
– Совсем?
– Совсем.
Люмьер удивлённо уставился на меня.
– Ну, – слегка опешив, ответил он. – Это в корне меняет дело.
– Я ничего ему не сказал, но это было и не нужно. Всё и так было написано на моём лице. Большими буквами. – Я демонстративно указал на своё лицо: от подбородка до лба. – Он понял всё.
– Что именно? – встрепенулся Люмьер.
– Всё! Что я вру, что я во всём замешан, что он прав насчёт меня.
Я оттолкнул его и пошёл дальше по дорожке. Люмьер сначала тихо шёл следом, а потом вновь поравнялся. Я раздражённо выдохнул. Чистокровный не собирался оставлять меня в покое.
– Давай начистоту. Тебе что-то ещё от меня нужно?
– Какой ты проницательный, друг мой.
– Ближе к делу.
Люмьер сразу стал серьёзным. Игривого настроения и след простыл. Мы вновь остановились. Такими темпами до ворот мы никогда не дойдём.
– Я могу достать любую информацию в Центральном районе, там легко подкупить чистокровного или полукровку.
– Не удивлён, – пробурчал я.
– Позволь закончить. – Он выглядел растерянным: видимо ему не часто приходилось просить помощи. А уж у низшего и подавно. – С Запретными землями так не прокатывает. Никто не хочет со мной работать. Мне не доверяют, со мной не хотят иметь дело. Очень сложно заполучить информацию, если тебя никто здесь не знает.
– Конечно. Никто не любит чужаков, снующих туда-сюда, а уж новеньких чистокровных тем более.
– Да, я это уже понял. Я смог наладить связь в Септентрионе и в Потерянных землях, но у меня нет времени по ниточкам создавать информаторскую сеть здесь. Данные нужны сейчас. Даже Центральный район пал быстрее. В Запретных землях я с трудом достаю сведения, которые бы получил в Центре по щелчку пальцев.
– Мне тебя пожалеть или как?
– А ты можешь? – хмыкнул Люмьер.
Я закатил глаза. Поразительно, как он легко переключался: только казался сосредоточенным на проблеме, а в следующий момент был не против подурачиться.
– Ещё раз, что от меня надо?
– Я могу стать твоим информатором, если ты станешь моим.
– Мне ничего не нужно.
– Джером, подумай ещё раз. Возможно, есть что-то, что тебе хотелось бы узнать.
– Нет.
– Узнать о ком-то. Покопаться в чужом грязном белье, – не унимался чистокровный.
– Тебя это заводит, как я погляжу, – скривился я.
– Ладно, смотри. – Он достал из кармана сложенную газетную страницу. – Ты знаешь, что в Центре уже обсуждают полукровку в Академии Святых и Великих? Разгорается скандал.
Я грубо вырвал клочок бумаги у него из рук, расправил пальцами и вчитался.
– Тут про него совсем мало, – буркнул я. – Это по-твоему скандал?
– Ты не видишь всей картины, – усмехнулся Люмьер. – Перед тобой просто небольшая статья о том, что вчера в Академии в форме Дома Плуто появился полукровка.
– Тут так и написано. Что ещё я должен здесь увидеть? – разозлился я, чувствуя, что Люмьер откровенно водит меня за нос.
– Ты видишь перед собой жалкую попытку чистокровных спрятать сенсацию, потому что сверху пришёл такой приказ.
– От кого?
– Думаю, что от Фредерика Лира, Верховного Сизара.
– Зачем ему это? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Тебе не кажется, что Верховному Сизару точно бы не захотелось столкнуться с гневом чистокровных? – Он изогнул губы в довольной улыбке. – С гневом тех, из кого состоит его окружение.
– Тогда зачем он вообще позволил этому случиться?
Люмьер достал из кармана смартфон и показал дисплей, на котором на незнакомом мне языке большими буквами были выведены броские фразы, привлекающие внимание, а снизу красовалась фотография Старейшин.
– Что это?
– Сегодняшняя французская газета. Они хвалят Октавию за то, что наша страна встала на путь истинный. Хвалят Фредерика Лира.
Я испытующе смотрел на Люмьера, чтобы он не тянут кота за хвост.
– Остальной Европе нравится то, что полукровке разрешили учиться с чистокровными. Фредерик Лир ненавидит полукровок и низших, но если ему надо предстать в лучшем свете и сохранить репутацию, то одного полукровку, зачисленного в Академию, он готов пережить. До определённого времени.
– Значит они не позволят Скэриэлу доучиться до конца?
– До конца? – Люмьер хохотнул. – Я буду удивлён, если Скэриэл продержится до зимней сессии. Чудо, если его просто отчислят. В противном случае, они могут обставить всё, как несчастный случай. Так что подумай ещё раз, Джером. Нужен ли тебе информатор?