Студенткой Института иностранных языков им. Мориса Тореза В.И. Новодворская организовала подпольную студенческую группу, в которой обсуждалась необходимость свержения коммунистического режима путем вооруженного восстания. Ее арестовывают за распространение антисоветских листовок, отпускают. Она опять за то же самое. Нежелание других студентов участвовать в этом маразме ее нимало не «остужает».
С июня 1970-го по февраль 1972 года находилась на принудительном лечении в спецбольницах с диагнозом «шизофрения, параноидальное развитие личности». Своих товарищей по несчастью характеризует так: «В этом отделении «психи» мне сломали две пары очков и облили раз кипящим чаем. Ей-богу, я была близка к пониманию гитлеровских мероприятий по уничтожению сумасшедших. Сама я бы этого делать не стала, но… жалко мне не было».[65]
Выйдя из психушки, Новодворская тиражировала и распространяла самиздат, создавала различные политические партии. В 1978 году учредила «Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся» (СМОТ). Неоднократно помещалась в психиатрические больницы, вызывалась на допросы по делам членов СМОТ, у нее на квартире проводились обыски.
В 1978, 1985, 1986 годах — Новодворскую судили за диссидентскую деятельность. С 1987 по май 1991 года 17 раз задерживалась милицией за проведение несанкционированных властями антисоветских митингов и демонстраций в Москве.
С 1988 года — одна из создательниц партии «Демократический Союз» (ДС). В конце 1992 года Новодворская и часть членов ДС создали организацию «Демократический Союз России» (ДСР).
В сентябре 1990 года после публикации в партийной газете «Свободное слово» статьи под заголовком «Хайль, Горбачев!» и выступлений на митингах, где она разрывала портреты М.С. Горбачева, обвинялась в публичном оскорблении чести и достоинства Президента СССР и в оскорблении государственного флага.
В мае 1991-го, январе и августе 1995 года против Новодворской возбуждались уголовные дела. Августовский путч 1991 года встретила в тюрьме.
Неоднократно пыталась избираться в различные органы власти от разных партий, ни разу никуда не прошла. Единственно, у кого В. Новодворская нашла признание, — это «независимые государства», образовавшиеся из советских республик.
Летом 1992 года президент Грузии Звиад Гамсахурдиа предоставил Новодворской грузинское гражданство и назначил ее своим советником по правам человека. 11 апреля 2008 года за защиту интересов Литвы В. Новодворская награждена Рыцарским крестом ордена Великого князя Литовского Гедиминаса.
Неоднократно привлекалась к ответственности по статьям 71 и 74 УК РФ (пропаганда гражданской войны и разжигание межнациональной розни) из-за высказываний типа «Наш лагерь — это лагерь белых». Выступала с поддержкой апартеида в ЮАР («апартеид — это нормальная вещь») и дискриминации русскоязычного населения в Латвии и Эстонии.
Желая России «сгинуть в своей спеси»,[66] Новодворская полагает: «Русскому народу место в тюрьме, причем не где-нибудь, а именно у тюремной параши…», «Русская нация — раковая опухоль человечества!»[67] и что Россия «та самая страна, которая является тормозом всего разумного, доброго, вечного»».[68]
В августе 1993 года Новодворская заявила: «…меня совершенно не ужасает неприятность, приключившаяся с Хиросимой и Нагасаки. Зато смотрите, какая из Японии получилась конфетка. Семерка в Токио заседает, парламент либеральный имеется. Игра стоила свеч»».[69]
Великий западник, Новодворская провозглашает себя либералом и «юным антисоветчиком Советского Союза», но заявляет также, что «демократия — это балаган»».[70]
Новодворская считает, что права человека — не для всех, что права должны иметь только «приличные люди», те, кто не разделяет ее взглядов, правами человека обладать не должны. В число «неприличных» людей включила Крючкова, Хомейни и Ким Ир Сена.
5 декабря 2008 года в статье «До последнего патрона» В. Новодворская заявила: «Россия — это мы. Русские не сдаются, в отличие от поднимающих лапки совков. В России 5 процентов русских, варягов, викингов, европейцев, носителей скандинавской традиции. Остальные — пресмыкающиеся, амебы и инфузории-туфельки. Динозавры из КПСС или АКМ и НБП. Птеродактили из чекистов».[71]
Новодворская — категорический противник Олимпиады в Сочи и очень надеется на бойкот Олимпиады со стороны США и стран Западной Европы.
Последняя книга В. Новодворской аннотирована таким образом: «В книге представлена провальная, катастрофическая, неудачная история России как государства: история лузеров, отставших от мира и уже которое столетие безнадежно квакающих в своем болоте вслед давно ушедшему вперед поезду цивилизации».[72]
На 2009 год Новодворская В.И. занимает должность председателя ЦКС ДС.
Валерия Новодворская приглашает к спонсорству заинтересованных лиц, особенно выделяет бизнесменов и олигархов, мотивирует их:
«Дорогие олигархи! Храните свои деньги в офшорах! Не уподобляйтесь Буратино, не закапывайте свои монеты в российскую землю и не говорите «крекс, фекс, пеке!»». Деревце с долларами в Стране дураков не вырастет, а просто придут лиса Алиса из Генпрокуратуры и кот Базилио из ФСБ и выкрадут ваши деньги. А вас повесят на сук. И не стесняйтесь, вступайте в ДС и «Солидарность», давайте средства на оранжевую революцию, содержите демократическую оппозицию, рисуйте на Путина карикатуры, а не покупайте его натюрморты. Все равно один конец, так будьте противниками власти. Хотя бы статус узников совести получите».[73]
В последних заявлениях ЦК «Демократического Союза» от 27 мая 2009 года «Последний шаг к тоталитаризму» говорится: «Власть запрещает критику не только себя любимой, но и своих славных советских предшественников, включая Сталина. В России скоро запылают костры из исторических книг и неугодных учебников. В. Гроссман, Л. Копелев, В. Быков, В. Кондратьев, А. Солженицын пойдут в печи котельных и в Самиздат».
В другом заявлении ЦК ДС, от 12 августа 2009 г. «Судебно-психиатрический беспредел» сказано: «Приблизившись к брежневскому застою в сфере экономики, путинский режим усиливает репрессии против инакомыслящих с андроповской резвостью. Бывало, что в советское время диссидентам вменяли сфальсифицированные обвинения. Но если КГБ довольствовался одним уголовным обвинением, то путинский режим применяет целую обойму таких обвинений».
Что сказать по поводу этого героя либеральной интеллигенции и героического борца с тоталитаризмом? Полагаю, что «брежневские сатрапы» и правда совершили тяжелое, серьезное преступление: они выпустили В.И. Новодворскую из сумасшедшего дома. Это был поступок негуманный и по отношению к ней самой, и ко всем нам.
Мой собственный опыт
Наверное, время поделиться своим собственным опытом общения с диссидентами… Он крайне невелик, но, думаю, разумный поймет… В 1979 году я попросил своего друга познакомить меня с диссидентами — интересно же! Получил адрес «гениального поэта, которого не печатают за его общественную позицию»… Пришел по адресу. В подъезде маячат два парня с поднятыми воротниками. Окидывают меня такими очень профессиональными, «фотографирующими» взглядами.
Поднимаюсь… стучусь… Толкаю дверь… Она не заперта. Громадная питерская коммуналка, широченный коридор, заваленный самыми невероятными предметами. Чудовищная кислая вонь… Холодный липкий смрад, застоявшийся на века. В конце коридора падает свет из полуоткрытой двери. Спотыкаясь о какие-то доски и полки, пробираюсь на свет. Чудовищно захламленная, вонючая комната, неприбранная и неопрятная. С потолка свисает лампочка без абажура, как в привокзальном сортире. Какая-то ветошь на продавленном диване.
Круглый стол, грязный и с пятнами от потушенных об него сигарет. На столе — несколько бутылок дешевой водки, газеты, на них рыбьи скелетики и наломанная ливерная колбаса за 64 коп. за 1 кг. О такой колбасе ходил анекдот, что Никита Сергеевич ее как-то послал из Америки в СССР — чтобы у нас научились такую же делать. И получил ответ: «В вашем кале яйца-глист не обнаружены». Вокруг стола сидят четверо небритых мятых человек в отвратительно грязных рубахах. Воняет несвежей едой, чем-то протухшим и носками. Между прочим, обоняние у меня очень плохое! Если уж меня пробило, то дело по-настоящему плохо.
Мне делают жест рукой — «садись». Осторожно сажусь на диван, мне тут же наливают полный стакан. Чокаемся, пьем. Закусывать тем, что лежит на столе, невозможно. С собой ничего не взял — как-то не подготовился. Сижу, так и не закусив. Разливают второй раз… Третий… Я пытаюсь начать говорить, кто я, от кого пришел… Меня прерывают каким-то невнятным бормотанием: «Потом, потом…»
Спустя еще пару стаканов некто вскидывается:
— Теперь о деле…
— А пошел ты! Только пить мешаешь!!!
«Мешающий» задумчиво валится на пол, застывает там
в скомканной позе. Его накрывают ветошью — так же молча. Спустя еще сколько-то времени я понимаю, что еще немного — и я тоже свалюсь на пол рядом с этим посапывающим… А пол чудовищно грязный, из-под лежащего тянется струйка… Нет, я совсем не хочу на этот пол!
— Ну, я пошел…
Со мной прощаются какими-то невнятными звуками, подниманием рук.
Все время запинаясь, несколько раз «вписываясь» в стену, прохожу по тому же коридору. Спускаюсь, держась рукой за стенку. Те же самые мальчики в подъезде, примерно мои ровесники. Очень оценивающе смотрят. Наверное, один из них каким-то профессиональным чутьем понял, что видит меня первый и последний раз, и стал гуманно поддерживать под локоток. Выдергиваю руку… Но если выйти из подъезда, там ведь нет спасительной стены!!! И потому я опираюсь на руку, но делаю вид, что не замечаю его помощи.