— А сколько должно строиться?!
Кому было должно? Нам? Мы-то были уверены, что мироздание нам должно… Просто за то, что мы такие чудесные.
Мы в упор не видели динамизма времени, в котором жили. Не ценили того, что являемся младшими современниками великих стариков и возможности самим много что сделать в этой жизни.
Почему?!
Я вижу только два нелицеприятных объяснения.
Во-первых, советские люди слишком многое получали даром. Та самая инфантильность. Конечно, было глубоко неправильно лишать людей самостоятельных судеб. Если ЦК КПСС в чем-то виновно перед своим народом — то больше всего именно в этом. Но ЦК составляли люди того самого… старшего поколения, которое много чего пережило. Они тоже не хотели, чтобы мы переживали то, что довелось им: от той самой войны, тюрьмы, сумы.
Правительство вело себя так, словно мы — малые дети, которым вредно видеть трагическую правду, опасность или просто неустройство. С совершенно излишней заботой оно «оберегало» нас от знания мира, в котором мы живем. Мы его и не знали… как дети. Нас оберегали от груза принятия решений. Мы и не принимали решения.
За нас думали, за нас устраивали жизнь… мы только жили как бы в тени уже устроенного до нас и без нас.
Мы были избалованные дети. Мы привыкли, что о нас заботятся. И, как это свойственно подросткам, мы «точно знали», как должны себя вести и что должны делать начальники — единственные «взрослые» советского мира, принимавшие важные решения.
Во-вторых, мы не ценили того, что имеем. Зажрались. Как все зажравшиеся, мы все время ждали большего и большего.
Вот именно, мы ждали все время большего и большего. Нам все время было мало, и не только материальных ценностей. Мало переживаний, мало песен, мало уважения, мало признания, мало красивых слов в наш адрес.
Давно известно, что революции совершаются не забитыми и голодными, а сытыми и свободными. Революции всегда происходят после эпохи быстрого роста, при любом замедлении. Это эпохи, когда ожидания велики, а не сбылись. И люди ищут виноватого, бросаются на того, кто «не дал» сбыться расчетам и надеждам.
Не случайно Первая мировая война породила революции почти во всех странах Европы: люди ведь ждали вечного мира и процветания, беспрерывного роста потребления и безопасности, прогресса и сытого оцепенения… А жизнь оказалась совсем другой, и люди бросились в утопию.[139]
Так и в конце «годов застоя». Нам обещали то, что вообще невозможно, а мы — наивные дети! — мы поверили. А когда оказалось, что роста и прогресса больше не будет, мы обвинили в этом старых сказочников из ЦК КПСС. И что? Мы стали реалистами? Ничуть не бывало. Мы тут же кинулись в другую утопию, с другими сказочниками и другим бредом.
Чем сказки про коммунизм к 1980-му лучше или хуже сказок про либеральную демократию? Которой в Европе нет с Первой мировой, а в США нет с Великой депрессии? Ничем. Но большинству засунули в уши и в мозги эти сказки, меньшинству — сказки про Святую Русь, а кто-то дожевывал сказочки Ленина и Маркса.
Неудачники руководили, раздувая недовольство и мятеж. А избалованные дети если не участвовали в этой гадости, то и не протестовали. Мы молчаливо соглашались с бредом, который плели «диссиденты», а позже — «демократы» и воры всех мастей, часто на зарубежные деньги. С нашего согласия и при нашем участии у нас отняли ту самую спокойную, сытую жизнь, которая нас породила.
Так нам и надо, идиотам.
Но что же такое «годы застоя»? Где их историческое место? Стремясь понять это, я попытался найти другие «застойные» времена в российской истории. И нашел.
Глава 10ДРУГИЕ «ЗАСТОЙНЫЕ» ЭПОХИ
В ЦК слушают доклад Горбачева:
— Товарищи! Мы движемся к демократии!
Все встают и аплодируют.
— Товарищи! Цена на мясо повысилась до 10 рублей за килограмм!
Аплодисменты становятся жиже.
— Товарищи! Цена на масло повысилась до 15 рублей!
Аплодисменты смолкают… Недоуменное молчание….
В комнату всовывает голову Брежнев:
— Я тут подумал… Кажется, мне лучше вернуться…
Свои «застои» есть в истории всех стран и народов. Я буду говорить только о «русских застоях», потому что это и ближе, и понятнее. А главные закономерности хорошо прослеживаются и здесь.
Застой Александра III
Самый близкий к нам по времени «застой» — это эпоха Александра III (1881–1894).
Император Александр III Александрович внешне сильно отличался от Брежнева: огромного роста, 193 см, невероятно сильный и могучий. Но в чем-то очень на него похож: веселый, жизнерадостный, добродушный, жизнелюбивый.
К тому же непритязателен, демонстративно неаристократичен. Бережливый царь часто появлялся на людях в поношенных брюках, тужурке, пальто или полушубке, сапогах. Часто императора видели в солдатских сапогах с заправленными в них по-простецки штанами. Дома часто надевал русскую рубаху с вышитым на рукавах узором. Халаты носил с латками на локтях, великолепные сигары курил в пятачковые глиняные пепельницы.
Любимец императора С.Ю. Витте так писал о своем покровителе и благодетеле: «Император Александр III был совершенно обыденного ума, пожалуй, можно сказать, ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования; по наружности — походил на большого русского мужика из центральных губерний, к нему больше всего подошел бы костюм: полушубок, поддевка и лапти; и тем не менее он своей наружностью, в которой отражался его природный характер, прекрасное сердце, благодушие, справедливость и вместе с тем твердость, несомненно импонировал окружающим, и если бы не знали, что он император и он бы вошел в комнату в каком угодно костюме — несомненно все бы обратили на него внимание. Фигура императора была очень импозантна: он не был красив, по манерам был скорее более или менее медвежатный; был очень высокого роста, причем при всей своей комплекции он не был особенно силен или мускулист, а скорее был несколько толст и жирен».[140]
Насчет «не особенно силен» — явное вранье: император ломал монеты пальцами.
Не в пример отцу, деду и братьям, Александр был примерный семьянин: любящий муж и хороший отец, никогда не заводивший связей на стороне. И притом жену и детей именно что любил, ему нравилось проводить с ними много времени.
К тому же набожен и явно без фальши. Государь твердо держался православных канонов, всегда до конца выстаивал службу, истово молился. Ему нравилось церковное пение.
Вот чем увлекался (тоже сходство с Брежневым), так это охотой и рыбалкой. Любимым местом охоты императора была Беловежская пуща.
А с семьей часто летом уезжал в финские шхеры. Там жил запросто, подолгу гулял с женой и детьми, рыбачил, катался на лодке, катал детей.
Отмечу еще, что зловредный миф о «запойном» Александре III от начала до конца сочинен сперва народовольцами, которые ненавидели императора всеми силами души. Потом эта подлая сказочка подхвачена была советской пропагандой… В то же время причина ранней смерти царя известна: почечная недостаточность. Болезнь почек — в роду Романовых, старший брат Александра III, Николай, умер именно «от почек»».
Обострению болезни у императора способствовало крушение царского поезда 17 октября 1888 года у станции Борки, в 50 км от Харькова. Во время крушения царская семья находилась в вагоне-столовой. При крушении обвалилась крыша вагона; Александр удерживал ее на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь. И надорвался: вскоре после крушения стал жаловаться на боли в пояснице. Профессор Трубе, осмотревший Александра, пришел к выводу, что страшное сотрясение при падении положило начало болезни почек. Болезнь беспощадно развивалась и привела к смерти императора в возрасте 49 лет.
В 1881 году, с восшествием на престол Александра III, после пертурбаций эпохи Александра II, его сверхдинамичного времени, настал период, когда вроде мало что происходило. Ни войн, ни особых изменений в общественной структуре, ни революций. Даже какие-то возвратные движения. От введения «Конституции Лорис-Меликова»» он отказался, а вместо нее 29 апреля 1881 года был издан документ, известный как «Манифест о незыблемости самодержавия»».
В Манифесте говорилось: «Глас Божий повелевает НАМ стать бодро на дело Правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую МЫ призваны утверждать и охранять для блага народнаго от всяких на нее поползновений»».
Застой… Застой…
Даже официальное морализаторство вполне в стиле Брежнева: призыв «всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии всех учреждений»».
А тут еще «Распоряжение о мерах к сохранению государственного порядка и общественного спокойствия и приведение определенных местностей в состояние усиленной охраны» (14 августа 1881 г.). Этот кошмарный документ предоставлял право властям без суда высылать нежелательных лиц, закрывать учебные заведения, органы печати и торгово-промышленные предприятия.
Фактически это «Распоряжение» устанавливало в России чрезвычайное положение. Теоретически временно, фактически — до 1917 года.
Был и «Циркуляр о кухаркиных детях», попытка ограничить число «простолюдинов», получающих образование.
Император-милитарист прославился двумя потрясающими афоризмами:
«У России совершенно нет союзников. Все боятся нашей громадности».
«У России только два союзника: ее армия и флот».
Идя на соединение с союзниками, Александр III возродил и отстроил русский флот, после Крымской войны продолжавший оставаться в упадке. При нем было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров. Суммарное водоизмещение флота России достигало 300 тысяч тонн, третье в мире после Британии и Франции.