"Фантомы" тем временем обнаружили его позицию!
Строчки разрывов вспороли скалы. Отработав реверсом двигателей, Игорь увел машину ниже по обрывистому склону, маскируясь в облаках радиоактивный пыли.
Пилоты истребителей потеряли цель, но в беззвучье вакуума вибрации почвы продолжали передавать ярость натиска, обрушившегося на гребень кратера, где минуту назад находилась ненавистная серв-машина.
Отсюда работать уже не дадут, а вот в космосе еще посмотрим кто кого!
Через несколько минут Игорь добрался до штурмового носителя. "Беркута" он оставил в грузовом отсеке, а сам бегом бросился в рубку.
Космический корабль, над усовершенствованием и перевооружением которого несколько месяцев работали лучшие инженеры Дабога, был единственным козырем защитников планеты.
Звенья "Фантомов" перестраивались, образуя над кратером подвижный щит истребителей. Один из ракетных носителей эскадры Тиберия Надырова начал разворачиваться, взяв курс на "пыльную луну".
С Рокотовым и его "Беркутом" хотели разделаться раз и навсегда, любой ценой.
Конечно же один человек не может выстоять против эскадры. Игорь понимал это, но на низких орбитах Дабога его ждала огневая поддержка наземных батарей, да и "техногенный бой" — понятие скоротечное, коварное. Здесь все решают секунды, а одно правильно рассчитанное попадание может нанести серьезный ущерб даже фрегату или крейсеру.
Война изменила многое. Штурмовой носитель, когда-то служивший семье Рокотовых обыкновенным транспортом, подготовили для прорыва блокады. На него установили не только системы вооружений, но и гиперпривод, демонтированный с малого разведывательного корабля (такими оснащались колониальные транспорты).
Дабог не мог держаться вечно. Требовалась помощь других колоний времен Великого Исхода, но связь с ними была потеряна.
Множество мыслей успели промелькнуть в голове Игоря, пока он готовился к старту, но кроме него к схватке готовились автоматические подсистемы. Сканеры фиксировали барраж истребителей. Боевые кибернетические модули исполняли свои задачи, подчиняясь заложенным в них программам.
Игорь задал курс и коснулся сенсора, но старт задержался на несколько секунд.
Предваряя включение двигателей, отработала система противокосмической обороны. В броне корабля окрылись порты скорострельных зенитных орудий: они ударили из-под полога радиоактивной пыли по заранее распределенным целям.
Укутанный дымкой кратер вскипел.
Игорь отчаянно прорывался к планете, понимая, что не успевает.
"Тень Земли", ведя беглый огонь, вышел на виток низкой орбиты. Адмирал Тиберий Надыров по-видимому боялся рисковать новым типом техники и собирался десантировать корабли с серв-машинами непосредственно над целями, прикрывая их снижение главным калибром крейсера.
Свет ворвался в рубку. Мимо пронеслись ракеты, на миг ослепив датчики.
Рокотов даже не сразу понял, что это "свои", пока сканирование не "зацепило" прямые каналы передачи данных, — ракетами управляли с поверхности Дабога, используя одну из экспериментальных технологий корпорации "Римп-кибертроник".
"Значит, еще не все потеряно", — отчаянная надежда теплилась до последнего.
Частые, похожие на сеть росчерки холодного огня заполнили пространство, — это отработали лазерные комплексы крейсера, создавая заградительный барьер, но несколько ракет все же прорвались, впились в борт "Тени Земли", расцветая огненными бутонами попаданий.
Крейсер содрогнулся, но выстоял. Видимо изо всех отсеков внешнего слоя была заранее сброшена атмосфера.
Вакуумные доки начали открываться.
Еще немного и десант обнаруженных Игорем кибернетических механизмов отправится к поверхности Дабога, не оставив его защитникам никаких шансов.
Рокотов не успевал перехватить их. Под ураганным огнем крейсера, с двумя звеньями "Фантомов" на курсе преследования, задача выглядела невыполнимой, но он все же довернул астронавигационные рули, ввел бортовую систему в режим автоматической обороны и, внутренне похолодев, сорвал предохранитель с обособленной секции управления.
По броне уже молотили снаряды.
Секция гиперпривода активирована.
Питание контура высокой частоты включено.
Внимание, расчет прыжка невозможен. Количество переменных превышает допустимое значение. Рекомендация: выйти из боя и повторить попытку.
Рука Игоря легла на рычаг. С внутренней дрожью он потянул его.
Контур генератора высокой частоты активирован.
Изображение на обзорных экранах начало искажаться. Воронка, сотканная из абсолютного мрака, пронизанная тончайшими, похожими на молнии энергетическими разрядами, возникла на орбитах Дабога, поглощая все: корабль Рокотова, преследовавшие его истребители, вражеский крейсер и два, сопровождавших его фрегата…
Миг и тьма гиперсферы плеснула в экраны.
На панелях управления едва тлели индикационные огни. В полусфере масс-детектора возникла тонкая зеленоватая линия, ведущая в неизвестность.
Корабль Рокотова, увлекая за собой флагман земной эскадры, ушел в "слепой рывок".
Глава 6
Планета Кассия. Восемь световых лет от системы Дабог…
Этим вечером Ольге взгрустнулось. Тяжело было расставаться с университетом, с друзьями.
Остановив машину на обочине, она вышла, не закрыв дверку "флая", сорвала травинку и, покусывая ее, долго смотрела вдаль, на туманящийся маревом горизонт.
Простор, что лежал по обе стороны дороги, сладко кружил голову и захватывал дух.
Куда ни глянь, луга протянулись бесконечным бархатным ковром, текли к горизонту, плавно вздымались зелеными склонами холмов, меж которых поблескивала река Вереженка. Невольно всколыхнулись сокровенные воспоминания детства, — вот там, под сенью прохладной дубравы, в первый раз робко поцеловала мальчишку из города, что приезжал летом к родителям, а тут, — взгляд Ольги скользнул по нежной листве берез, которая словно зеленая дымка обволакивала белоснежные стволы, — тут мать впервые показала ей, что такое грибы… — да мало ли воспоминаний оказалось связано с родными местами — голова шла кругом…
Присев на скат дорожной насыпи, Ольга смотрела вдаль и никак не могла насмотреться. Странно как-то… будто видела все это в последний раз.
Она даже вздрогнула, отгоняя дурную мысль.
Чего, спрашивается, распереживалась? Ну, подумаешь, двадцать лет исполняется, — так жизнь еще вся впереди!
Интересно, сдал Сережка экзамены, приехал уже? — подумала она, почувствовав, как от сорванной травинки во рту вдруг разлилась терпкая горечь.
Что это сегодня со мной? Как будто все одно к одному — и настроение грустное, щемящее, и травинку сорвала не глядя, а оказалась — горечь одна.
Ольга хотела вернуться к машине, разом отсечь хлопком двери тревожные мысли и туманные образы, но воздух пах так упоительно… хотелось сидеть и пить его, как волшебную амброзию…
Беззвучно сгущались сумерки.
Наверно, приехал Сережка, может, заходил… — опять подумалось ей. — Да и родители уже волнуются, заждались, — спохватилась она.
Оставшиеся до усадьбы три километра промелькнули — едва заметила. Притормозив подле ворот, она заглушила двигатель, глядя, как уютно светятся окна большого двухэтажного дома. Вот сбоку открылась дверь крытого пластиковой черепицей сарая, и овчарка по кличке Альфа бросилась к машине, радостно повизгивая, — учуяла, кто приехал.
Ольга вытащила ключи из замка зажигания, заметив, как в ближнем окне промелькнула тень, — мать спешила к дверям встретить дочь. Девушка поспешно схватила сумочку, но только открыла дверь машины, как холодный нос Альфы доверчиво ткнулся в ее ладонь.
— Сейчас, милая, погоди…
Овчарка послушно отступила на шаг и села, внимательно наблюдая, как она по городской привычке, закрывает машину.
— Ну, как дела, Альфа? — Ольга присела на корточки, потрепала овчарку по холке, взъерошила черную лоснящуюся шерсть.
В ответ та лишь скосила глаза и зевнула, показав белоснежные клыки и розовое нёбо.
Дверь дома приоткрылась, скрипнула ступенька деревянного крыльца. Мама…
— Оленька! Ну, наконец-то! А я уж думала, не заплутала по дороге? — лукаво упрекнула мать, обнимая дочь.
Ольга прижалась к ней, обняла с радостным, щемящим чувством. Все, учеба закончилась, больше никуда не нужно уезжать!..
— А где папа? — спросила она.
— Уехал в город несколько часов назад.
— Зачем? — удивленно спросила Ольга, доставая из багажника машины свои вещи.
— Вызвали его. Какое-то срочное собрание всех офицеров. Сама вот гадаю, что могло случиться?
Дочь уловила в ее голосе тревогу и не стала расспрашивать дальше, хотя в душе шевельнулась обида… Ну, вызвали, — значит, надо… — подумала она, стараясь не обращать внимания на неприятное известие. Не хотелось портить такой вечер мелкими недоразумениями, — она ведь знала, отец ее любит и тоже наверняка переживает, что пришлось уехать, не повидав дочь в такой значимый для всей семьи вечер.
— Ну ладно, мам, пойдем в дом… — она взяла ее за руку, и на душе вновь потеплело. — Кстати, а Воронин Сережа не заходил? — как бы между прочим спросила Ольга, поднимаясь по ступенькам крыльца.
— Ну как же… Заходил, часа два назад. Тебя спрашивал. Стройный такой, вытянулся, возмужал. Прямо не узнать соседского шалопая.
Девушка украдкой улыбнулась, поднялась на крыльцо, а внутри вдруг снова пробежал холодок странного предчувствия: ночь наступала какая-то темная, недобрая…
В президентском дворце, расположенном на окраине столицы Кассии, — города Александрийска, вечер выдался нервным и хлопотным.
По мраморным ступеням парадного входа то и дело сновали офицеры, парковочная площадка оказалась полна машин, — люди прибывали постоянно, все носили форму, а в их взглядах читалось беспокойство.
Николай Андреевич Полвин приехал около девяти вечера. Войдя в зал, он задержался у порога, ища взглядом кого-нибудь знакомого и при этом машинально похлопывая стиснутыми в правой руке белоснежными перчатками по ладони левой. Как и остальные, он находился в недоумении, и был крайне расстроен нежданным вызовом в столицу — завтра у дочери день ее рождения…