— При таких динамических нагрузках, учитывая малую устойчивость шагающего привода, робот должен был опрокинуться. Но на документальных записях этого не происходит. Он выдерживает попадания, лишь слегка отклоняясь от вертикальной оси.
— Нашли объяснение?
— Да. В корпусе "Беркута" смонтированы системы подвижных жидкометаллических грузов, которые создают мгновенный противовес внешним ударным воздействиям. Это лишь один из примеров, как известное явление было использовано Гансом Герветом и вписано в конструкцию серв-машины.
Джон Хаммер хмыкнул, долго смотрел на изображение, затем спросил:
— А как далеко продвинулись мы в создании собственных образцов?
— Сконструировано три модели боевых серв-машин, а также штурмовой носитель для их доставки на планеты. — Говард основательно подготовился к докладу и сейчас продемонстрировал объемные изображения, продолжая пояснять:
— "Фалангер" — шестидесятитонная штурмовая машина, обладающая уникальной огневой мощью. Вооружен установками "Легион". Ракеты класса "Пилум" способны поражать цели на низких орбитах, либо взламывать оборонительные укрепления на дистанции до пятисот километров. В ближнем бою использует восьмидесятимиллиметровые электромагнитные орудия и лазеры средней мощности.
Хаммер скользнул взглядом по техногенному исполину и одобрительно кивнул, ожидая продолжения.
— Следующая модель — "Хоплит". Сорокатонная машина, повышенной маневренности. Вооружение: ракетные установки, зенитные лазеры и тридцатимиллиметровые электромагнитные орудия. Мы полагаем, что именно "Хоплиты", прикрывая тяжелых "Фалангеров", станут настоящими "рабочими лошадками" на полях сражений. Третья модель, — пятидесятитонный "Центурион", — пока еще не доработана. Этой машине отводится роль тактико-командного центра. Сейчас идет проектирование необходимых подсистем.
— Учитывая сжатые сроки, успехи "Гаммы" впечатляют, — похвалил его Хаммер. — Но наверняка существуют и трудности?
— Безусловно, — Фарагней немного успокоился. — Главной из проблем является проектирование систем управления. Множество "рутинных" функций мы передали боевым автопилотам, объединенным в модуль независимого поведения "Одиночка". Но это не выход, учитывая, что в бою ситуация меняется ежесекундно и зачастую требует принятия мгновенных, неординарных тактических решений. Модуль "Одиночка" отлично справляется с поддержанием равновесия машины, основными приемами маневрирования, распознавания и сопровождения целей, управления огнем. Однако моделирование боевых ситуаций показывает, что "Беркут", управляемый человеком, все равно эффективнее, ведь к возможностям автопилотов добавлено человеческое мышление, искусство пилота, если позволите так выразиться.
— Неужели у нас нет достойных кандидатов для управления новым видами техники?
— Конечно же есть, — поспешил заверить Фарагней, и тут же добавил: — Но люди, имеющие опыт ручного управления сложными роботизированными комплексами, психологически не готовы к войне. В подавляющем большинстве это жители пояса астероидов и лун Юпитера, где еще в ходу полуавтоматические системы.
— Самая неблагонадежная прослойка населения, — с досадой согласился Хаммер. — Но как же быть?
— Сейчас мы готовим к боевым испытаниям смешанные группы из военных и гражданских. Но, на мой взгляд, есть и другое решение, однако над ним предстоит очень много работы…
— Ближе к делу, — нахмурился Хаммер.
— Я пытаюсь понять ход мысли Ганса Гервета. В его распоряжении было лишь шасси погрузчика, предназначенного для демонтажа бронеплит колониального транспорта, и нейрочипы, взятые от андроидов. Думаю, Гервет использовал их для создания искусственной нервной системы прототипа. В каждый привод он вмонтировал нейронные модули, объединив их в сеть. Проще говоря, серв-машины Дабога обладают рефлексами и примитивным мышлением.
— Кибернетическая форма жизни? Не настолько развитая, чтобы стать проблемой, но достаточно преданная и сообразительная?
— Да, господин президент. Нейросети, постоянно обучаясь, приобретают и накапливают "жизненный опыт". Поэтому фамильными роботами на Дабоге могут управлять даже подростки.
— Но это не наш путь? — проницательно заметил Хаммер. — Почему?
— На Дабоге машинный разум развивался постепенно. Боюсь, что искусственный интеллект, "взросление" которого будет происходить на поле боя, станет не другом, а опасным, безумным зверем.
— Ты уверен? А как же "преданность пилоту"?
— Да, но на чем ее построить? — Говард Фарагней забылся, размышлял вслух над сложнейшей задачей. — Искусственному интеллекту чужды наши ценности. У кибернетического рассудка свой взгляд на мир. Ассоциируя себя с серв-машиной, боевой "ИИ" пройдет стремительный путь однобокого саморазвития, и вполне может счесть человека "слабым звеном", мешающим ему эффективно воевать.
Джон Хаммер глубоко задумался, но не нашелся что ответить.
— Значит мы снова зашли в тупик? — спросил он.
— Нет, господин президент. Созданные нами серв-машины уже сейчас готовы выйти на поля сражений под управлением пилотов. Повторюсь, модуль "Одиночка" — это очень мощная и гибкая кибернетическая система. Но я бы не рекомендовал использовать полностью автоматические версии "Фалангеров" и "Хоплитов". Они станут действовать "шаблонно", предсказуемо…
— Мы не можем допустить поражений! — отрезал Хаммер. — Вот тебе задание, Говард. Ставь "Одиночек" в серию! Пилотов мы подготовим, не сомневайся. А ты параллельно займись разработкой полноценного боевого искусственного интеллекта. Ищи решение, как обучить киберсистему нестандартному мышлению на поле боя.
— Подобный опыт "ИИ" может получить только от человека.
— Значит, создай неразрывную связь между пилотом и серв-машиной! Тебе понятно?!
— Да, господин президент.
— Возвращайся на Юнону и действуй! Тебе выделят любые ресурсы, какие только запросишь, но мне нужен результат! И чем скорее, тем лучше!
Глава 7
Кассия. Президентский дворец. Настоящее время…
Предъявив пропуск Полвин оказался в центре контроля над чрезвычайными ситуациями. В последний раз он бывал здесь лет десять назад, когда недалеко от Александрийска пробудился вулкан.
"Что же случилось?" — Николай осмотрелся. На огромных экранах, вопреки обыкновению, отображалась не карта населенного материка, а рисунок звезд!..
— Николай Андреевич!.. Наконец-то!.. — президент Кассии пожал ему руку.
— Что происходит? — вполголоса осведомился Полвин.
— Два часа назад пришел сигнал от спутниковой группировки, — пояснил президент. — Сработали сенсоры дальнего обнаружения, — в голосе Шнитке проскользнула плохо скрытая нервозность. — Зафиксировано возмущение метрики пространства. Несколько астероидов сошли с орбит.
— Как далеко от планеты?
— Аномалий несколько, но орбитальный телескоп не обнаружил искусственных объектов! Есть два темных пятна непонятной природы. Одно в глубоком космосе, — рисунок созвездий заслоняет какая-то дымка. Второй в районе высоких орбит Кассии и быстро приближается…
В этот момент прозвучал негромкий сигнал и на экранах отобразились смазанные очертания: небольшой корабль, отдаленно похожий на разведчика (такими оснащались колониальные транспорты), медленно вращаясь в неуправляемом дрейфе, приближался к планете!
— Невероятно!.. — вырвалось у Полвина.
Его смятение несложно понять. За прошедшие века сама идея межзвездных перелетов превратилась на Кассии в некую абстракцию, которой тешат себя выпускники кадетского корпуса. Узкому кругу посвященных, в число которых входил Полвин, было известно место консервации основного модуля колониального транспорта "Кассиопея", но никто всерьез не задумывался о том, чтобы вновь поднять его в космос.
— Установите с ним контакт! Немедленно! — потребовал Ханс Шнитке.
— Пока не удается, господин президент! — ответил один из операторов. — Корабль закрыт каким-то маскирующим полем. Мы передаем сигнал на всех частотах, во всех диапазонах связи, но отклика нет.
— Каков прогноз?
— Если он не изменит курс, то вскоре войдет в атмосферу и сгорит. Помешать этому невозможно. У нас на орбите нет ничего, кроме следящих комплексов и спутников связи!
— А вторая аномалия?
— Слишком далеко. Ничего невозможно разобрать.
Полвин обернулся.
— Ханс, мы должны принять решение. Нужно ли подать команду на активацию систем основного модуля "Кассиопеи"?
— А кто поднимет его в космос? И что это даст?
— Я смогу пилотировать! — запальчиво ответил Полвин. — Или Вадим Лозин! В юности мы оба проходили обучение на симуляторах!
— Вот именно — в юности, — перебил его Шнитке. — Не горячись, Николай Андреевич, не горячись! Сейчас соберем Совет в полном составе, тогда и будем принимать решения!
Полвина взяла досада. Пока подъедут остальные, объект, что приближался к Кассии, войдет в плотные слои атмосферы. Уж ни на это ли рассчитывает президент? — проскользнула мысль. — Хотя, — одернул себя он, — подготовка к старту основного модуля "Кассиопеи" займет много времени. В любом случае не успеем помочь. Но вторая аномалия в глубоком космосе, — это тоже корабль?! Или даже несколько?! Тогда почему они скрываются от визуального обнаружения и не выходят на связь?!
— Объект пересек границу безопасных низких орбит!
Один из экранов теперь транслировал панораму ночного неба Кассии, где постепенно начало разгораться зарево, — огненная аура объяла неизвестный корабль.
…
В рубке управления царила тьма.
Объем единственного работающего экрана заполнял вид стремительно приближающейся планеты.
Рокотов потерял сознание в момент жесточайшей перегрузки, сопровождавшей гиперпереход, и больше не приходил в себя.
Ядро кибернетической системы корабля было разрушено.
В грузовом отсеке, прочно закрепленный фермами обслуживания, застыл "Беркут".
Его древняя нейросеть, когда-то поврежденная, сейчас стремительно собирала осколки былых знаний и возможностей, реагируя на смертельную ситуацию.