–
Эвакуация, похоже
На всех парах, как хороший гонщик из NFS движется прямоугольник к уже порядком поредевшим линиям. Из траншеи выскакивают шестеро бойцов противника и устремляются к движущейся машине. Водитель делает полицейский разворот и ждёт подбегающих.
–
Херушки там, – мы уже закончили работать по накату, можно ненароком задеть своих, двум орудиям дана команда “Стой записать”, а вот двое других сейчас наводятся на новые координаты.
Раз.
И первый разрыв возникает недалеко от группы бегунов трое, которые видимо послабее замирают, остальные добегают до машины, и не дожидаясь побратимов уходят в отрыв. Побратимы очухавшись и отряхнувшись (мы это не видим, а можем только угадывать), поднимаются и бегут за удаляющейся машиной. Лесополоса длинная, больше километра – неплохой такой ночной марафон.
Два.
Разрыв обозначается в нескольких метрах от торопящейся убраться эвакуации, мы громко и разочарованно выдыхаем – буквально пару-тройку метров, и было бы накрытие. Хотя и этот снаряд “во благо” – скорость машинки резко падает, похоже, что пробили колеса.
Три.
Вспышка на экране монитора – рядом с бегущей троицей, один падает и уже не встает. Двое других стараются забежать в лес, но их отлично видно разведчику.
Четыре.
Взрыв снова почти накрывает машину, она останавливается, и из неё, как тараканы в сторону лесных лесов бегут четыре пикселя. Двое бойцов из второй тройки неожиданно выбегают на дорогу добегают до брошенной машины, и начинают движение поменялись ребятки. И это была самая большая их ошибка.
Пять – точное попадание, машина вспыхивает яркой точкой, из неё уже никто не выскакивает. Четверо оставшихся бегут дальше на север.
Шесть, семь – мы еще выпускаем две пульки, прежде чем и эта группа перестает существовать.
–
Всё, я возвращаюсь, – Тотем показывает на заряд разведчика, оказывается бой длился не более двух часов, но из-за сильного ветра и постоянного маневрирования мы здорово подразрядили батарею.
–
Кружочек сделай еще раз, – Кошман одновременно одной рукой трёт затылок и спину, потягиваясь, а второй рукой прикрывает зевок. У меня тоже какое-то опустошение в голове, видимо весь адреналин вышел во время боя. Почти похмелье. Тотем выставляет на карте значки посадки, разведчик медленно движется в сторону дома – ветер встречный, примерный расчет полета – минут сорок.
Шоссе начинает исчезать, поле с светящимися воронками разрывов постепенно тухнет, в лесополосах наши пиксели продолжают накапливаться и вливаться в завоеванные траншеи. Камера перестает показывать поле боя замирает в положении “смотреть вперед, где дом родной”.
Мы на кухне разогреваем чай и тушенку.
–
Давай, я спать, но, если что – буди, – Кошман допивает свой чай, моет кружку, вытирает руки влажной салфеткой и бросает её на пол, шоркая ею пол. Это такое его изобретение – мыть использованной салфеткой линолеум, Кошман чистюля.
–
Хорошо, – говорю я, – думаешь ещё раз полезут?
–
Вряд ли, – мы их неплохо потрепали. Завтра с командирами штурмов свяжусь, скажут сколько 200-тых там нашли. Наших точно половина.
–
Жаль Горыныча упустили.
–
Это да, две головы отсекли, третья убежала.
–
Зато бегунов потренировали. Правда, ну его в жопу такую олимпиаду, до финиша пока еще никто не добежал.
Мы ржем, Кошман идет к себе на диван, застегивает спальник. Я доедаю тушняк, допиваю чай, шоркаю пол б/ушной салфеткой.
Тотем посадил разведчика, курит на балконе и смотрит на звезды.
Работаем…
Глава 10 Марс атакует
-
Дрон! Сука, дрон! Прямо на нас летит! – Тотем отчаянно тыкал непотушенной сигаретой куда-то в сторону окна. – Я на балкон покурить вышел, а там дрон! Прямо к нам! Прямо на нас!
Погода опять не давала работать на полную мощность – снег с ветром, иногда метели и мороз не разрешали запускать разведчика круглосуточно. Приходилось вот так ловить окна, обычно это происходило ближе к вечеру или в ночь. Хотя вот сегодня на часах было уже половина третьего, а запустить Птичку, чтобы разбудить соскучившихся вражин, всё никак не получалось.
Тотем ходил курить на балкон каждые десять минут, смотрел на небо и своим беспилотным чувством пытался определить, когда на небосводе снова станет видно звезды.
В один из таких походов он и увидел, как со стороны кладбища к нам летит что-то нехорошее, мигая огоньками.
Это было самое начало 2023 года и той плотности и активности по дронам, которые можно наблюдать сейчас, пока еще не было. Чаще всего коптеры использовались именно как корректировщики огня, что тоже было не очень приятно. Такое себе знаете ли удовольствие понимать, что скоро в гости к нам может прилететь высокоточный подарок “Маде ин USA”.
Можно, конечно, уйти в подвал – ключи от “укрыття” у нас тоже были. Но и спускаться вниз очень не хотелось – мы еще были совсем непуганными, да и только разогрелся тушняк, вскипел чайник, и на столе стоял почти полный “телевизор” с конфетами “Да-Ёж” – подгон от Старшины.
Ну, какой подвал!
–
Тотемушка, не блажи. Точно дрон? – я аккуратно, чтобы не обжечься, снял с плиты консерву. – Такая погода, мы не летаем, а у них что – дрон-самоубийца?
–
Ага, камикадзе! Накаркаешь! – Тотем спрятался за шторой, аккуратно выглядывая в застекленное окно лоджии. – Вон, смотри! Завис, прямо почти напротив нас!
Я уже взял в руку вилку и знаменитую галету из “Зеленой пачки” – как-то не подрасчитали мы с хлебом, работы было маловато. Но в голосе оператора БПЛА была такая уверенность, что прямо вот сейчас нас ищет сам пан Зеля.
Пришлось прерваться. Опять же Тотем – он спец, полеты – это его стихия, и не доверять профессионалу у меня не было никаких оснований.
–
Где это “Бабя Яга” кружит? – я тоже осторожно подошел к окну, встав с другой стороны и, как и Тотем, прикрывшись занавеской. Занавески, они же такие – плюс 150 к защите дают, особенно от дронов.
–
Вон там, – Тотем уже выбросил недокуренную сигарету, успел выхватить “Ёжика”, развернуть, и теперь указывал в окно шоколадной конфетой. – Видишь, висит и мигает.
Я посмотрел по направлению указующего перста…
–
Бл..ь, ты чего издеваешься?!
–
А чего?
–
Я же когда голодный – шуток вообще не понимаю.
–
Ну вот же, дрон! Мигает красным-зеленым, видишь – сейчас в нашу сторону пойдет.
Я сел за стол, подцепил вилкой кусочек говядины:
–
Знаешь, братец, что-то мне подсказывает, что этот дрон не по нашу душу.
–
Почему?
Я вздохнул, ну, как объяснить человеку, который был рожден не в СССР, что этот беспилот висит над Землей последние несколько миллиардов лет.
Как рассказать, что до конца 11 класса в мои домашние обязанности входило каждый вечер кормить и поить коров и прочую скотину. И вот когда стоишь на колонке, набираешь фляги, то ночью, и особенно зимой, над тобой открывается большое звездное небо. Вода бежит не спеша, на улице минус 20, пар изо рта иногда перекрывает Большую медведицу, еще какие-то созвездия и мерцающий то красным, то зелёным дрон-перехватчик, который называется планетой Марс. Или не Марс, а какой-нибудь Сириус. Звезды же вроде мерцают, а не планеты. Но точно не “Баба Яга”
–
Потому что этот дрон. Не. По. На-шу. Ду-шу. – по слогам повторил я. – По крайней мере, сейчас.
Неожиданно ожила рация в соседней комнате:
–
Погода хорошая, пойдем собачку прогуляем, – это техники сделали замеры, можно было поднимать разведчика в воздух
–
А вот это – уже по нашу, – я взял кружку с чаем, подцепил пару-тройку другую “Ёжиков”. – Пойдем, убьем кого-нибудь.
–
С удовольствием, – Тотем потянулся к рации. – Принял, гуляем.
Глава 11 Город
Командировка у Кошмана заканчивалась, и он стал собираться домой. Компания всегда старалась отслеживать сроки нахождения сотрудников, в т.ч. и в зоне боевых действий. Поэтому, когда оставалось примерно месяц-полтора, человеку начинали искать замену.
В случаи с Кошманом сложность заключалась в том, что он был начальником целого подразделения, состоящего из нескольких пунктов управления. В этом случае процесс замены несколько затягивался. На улице был уже март, погода стояла отвратительная, мы снова маялись бездельем – целый второй день.
Накануне, отоспавшись, наконец-то провели банно-прачечный день. Вещи были отсортированы на:
–
грязные,
–
очень грязные
–
и "я, наверное, это просто выброшу, им всё равно уже ничего не поможет".
Затем по очереди съездили к техникам для стирки, и отмывания собственных тушек – у парней был отдельно стояший дом с горячей водой и душевой кабиной. Мыться не в тазике, а под самой настоящей струёй горячей воды – за последние три месяца я уже совсем забыл, как это прекрасно. И выстиранная одежда, не жамкнутая руками, а силами автоматической LG с добавлением ополаскивателя с запахом альпийских трав – ну, налаживалась жизнь, становилась прекрасной и яркой.
Красота!
–
Поедешь в Стаханово, заедь на рынок, – Кошман раскладывал на столе свои шевроны, – я тебе скажу какие. Возьми – хочу пацанам подарки привезти.
Шёл третий день нашего вынужденного безделья. На улице то начинал валить снег, то поднимался ветер "с порывами до невозможного", а чаще всё это происходило одновременно. Наш "Соболь" (рабочая лошадка с увеличенной кабиной) каждое утро приходилось очищать от небольших сугробов.
Когда техники заселялись в свой дом, то нашли остатки минибара хозяев – несколько бутылок водки и коньяка. Пить было опасно для здоровья, поэтому Кошман, реквизировав весь алкоголь, с честью вылил его в бачок омывателя.
–
Кошман, нас же теперь на каждом посту будут обнюхивать, поржал я.
–
Думаешь? Тогда давай водой разбавим, будет у нас бодяжный «Соболь».